жестами, что пустую посуду следует выставить перед дверьми. Пища оказалась неплохой, но есть в одиночку в номере без телевизора и радио было тоскливо. Не зная, куда деваться от скуки, Ито принялся за еду, лениво перелистывая принесенный с собой иллюстрированный журнал. Закончив трапезу, он достал из холодильника виски и лед и, листая все тот же журнал, стал медленно пить. При этом дверь оставил открытой. Пронзительный женский крик по другую сторону коридора заставил его вздрогнуть, но он быстро успокоился, поскольку крик сменился умоляющими всхлипываниями: «Не хочу, не надо!.. Прошу вас... отпустите!..» Потом донесся успокаивающий голос медсестры, и Ито решил не придавать особого значения происходящему.
Потягивая виски со льдом, он задремал — дала знать себя усталость после долгого путешествия... Но вскоре был разбужен нервическим, наводящим ужас хохотом, который слышался где-то совсем рядом, по ту сторону коридора, и проникал через открытую дверь. От неожиданности Ито вздрогнул, стакан с виски, с которым он заснул, выпал из руки и покатился по полу. Ито приподнялся в постели — ему показалось, что кто-то до последнего момента наблюдал за ним с порога. Смех, грубый, омерзительный, снова прокатился по коридору и начал затихать, удаляясь вправо, к повороту. Ито встал, подошел к двери и выглянул в коридор. Там было пусто.
Но если из комнаты Ито показалось, что смех удаляется вправо, то, выйдя в коридор, он понял, что источник его где-то слева, за углом. Удаляясь, смех походил скорее на издевательское хихиканье, но, затем, в конце коридора, перерос в раскатистый идиотский и стал постепенно затихать, растворившись в лабиринте больничного корпуса.
А ночью Ито разбудило землетрясение. Комната задрожала, заскрипела, закачалась в разные стороны, словно оказавшись на гребне волны. Толчки становились все сильнее и сильнее, комната перекосилась, приняв форму ромба, все в ней закрутилось, потолок выгнулся дугой. Вибрация странным образом сменилась вертикальными толчками. Казалось, какой-то великан забрался в подпол и колотит оттуда железным молотом. От сильнейших толчков кровать запрыгала, как норовистая кобыла, заплясал стол со всем, что лежало на нем — книгами, пепельницей и другими предметами.
Толчки внезапно прекратились, и сразу же над его головой, откуда-то с верхних этажей стало доноситься страшное рычание. Казалось, что ревут, воют и скулят напуганные землетрясением звери — львы или, может быть, гориллы величиной со слона... Потом что-то загремело, зазвенело, как будто там, наверху, тянули по полу тяжелые цепи. Где-то на самых верхних этажах, может быть, на чердаке, послышались тяжелые, гулкие шаги, они разносились по всему громадному зданию больницы.
— А у вас тут веселенькое местечко!.. — с мягкой иронией проговорил Ито, когда утром следующего дня он снова встретился в кафе с доктором Юином. — Ни дать ни взять дом с привидениями.
— Вам-то, наверно, привычно, — не поднимая головы, произнес доктор Юин. Он сосредоточенно макал круассан в чашку с остывающим кофе.
— Что я могу сказать... мне довелось побывать во многих психиатрических клиниках... Чувствуется, что здесь лежат
В стеклянной витрине автомата рядом со стойкой он приметил упаковку оладий с ветчиной, достал их и вместе с чашкой кофе отнес к столику, за которым сидел врач. К пакету с хорошо подогретыми бутербродами были приложены одноразовые нож, вилка и ложка.
— В результате я совсем не выспался... А тут еще это землетрясение... Ночью... У вас так часто бывает?
— Землетрясение? — на лице доктора Юина отразилось недоумение, будто он пытался о чем-то вспомнить. — Что-то было?
— А вы и не почувствовали? — слегка удивившись, Ито пристально посмотрел на собеседника. — У вас, очевидно, очень крепкий сон! А я с перепугу проснулся и так и не смог заснуть до самого рассвета.
Ито отхлебнул из чашки черного кофе, потом подсахарил его и наконец добавил доверху молока. Потягивая кофе, он краем глаза оглядел кафетерий. Как и накануне, зал был пуст, никого, кроме них с доктором Юином... Полвосьмого утра — неужели все уже позавтракали и отправились по своим рабочим местам?
— В коридорах вроде бы людно, а здесь всегда пусто... — пробурчал Ито, отправляя в рот оладьи, полив их перед тем кленовым сиропом — его он тоже обнаружил в упаковке. — Сколько же людей работает в вашей больнице?..
— Сколько?.. Человек двадцать-тридцать...
— И всего-то — при таких колоссальных размерах? — удивился Ито, отложив нож в сторону. — Сколько же тогда здесь больных?..
— А это не имеет никакого отношения к вашей работе... Не так ли? — послышалось откуда-то сзади, наискосок. Оглянувшись, Ито увидел незаметно подошедшего к ним Кубичека. Мощная фигура главврача с трубкой в зубах нависла над их столиком. — Думаю, рано или поздно вы сами убедитесь... больных у нас не так уж много... Честно говоря, я и сам точно не знаю, сколько их у нас ...
— Вам — главному врачу... это точно неизвестно? — изумленно переспросил Ито.
— Видите ли, эта больница полностью принадлежит Фонду и Ассоциации парапсихологии... — главный врач отвернулся, продолжая попыхивать трубкой. — Управлением, ведением дел — всем занимаются люди, присланные Фондом... Указания по работе мы получаем от Ассоциации парапсихологии, а на меня лично возложены исключительно исполнительные функции.
— Но я-то, по крайней мере, прибыл сюда по вашему распоряжению?.. — спросил Ито, запихивая в рот подогретый оладий с ветчиной. — Ведь на документах значилась ваша подпись.
— Совершенно верно... — утвердительно кивнул главный врач, подбивая трубку краешком пепельницы. — Ассоциация наводила повсюду справки и дала свои рекомендации, но я выбрал именно вас... А сейчас, извините, нельзя ли поторопиться с завтраком? В восемь приступаем к работе...
В коридоре по-прежнему было безлюдно. Иногда где-то вдали скользнет тень по стене, мелькнет подол белого халата — медсестры или кого-нибудь еще из персонала, но стоит приблизиться к тому месту, оглядеться по сторонам — никого.
...Трое шли по коридору. Они открывали и закрывали за собой двери, миновали углы и закоулки. Звуки их шагов глухо отдавались в глубине огромного холодного здания. Наконец они оказались перед массивными дверьми лифта, окрашенными в светло-синий цвет — как у привидений на японских гравюрах. Главврач уверенно нажал на кнопку подъема.
— Настоящий лабиринт... — рассмеялся Ито. — Удастся ли мне вообще выбраться отсюда...
Когда трое вошли в кабину, главный врач, не нажимая кнопки нужного этажа, принялся манипулировать пультом управления. Лифт пошел кверху, миновал последний — седьмой этаж и продолжил движение даже после того, как погасла лампочка R, означающая roof — «крыша».
Вскоре лифт остановился, двери открылись, и перед пассажирами предстал темный, промозглый проход, в котором горело лишь несколько лампочек. У Ито возникло ощущение, что они не поднялись наверх, а опустились в подземелье.
Но вот в конце коридора заработал мотор, растворились массивные стальные двери, и перед вошедшими предстало светлое, заставленное электронной аппаратурой помещение. Только теперь Ито заметил в нем нескольких мужчин — все-таки в этой больнице кто-то работает...
— Не хотите ли проверить преобразователь? — осведомился доктор Юин, обернувшись к шедшему позади Ито. — Технические данные мы гарантируем, но вам ведь все равно придется отрегулировать его под свои параметры.
— Регулировка много времени не займет. Обычно мне хватает двадцати-тридцати минут, — ответил Ито, рассматривая установленный в передней половине комнаты аппарат. — Меня больше интересует, где находится больной? Он здесь?
Движением подбородка главврач Кубичек указал направление: «Там!» Рядом с преобразователем были укреплены консоли с какими-то сложными измерительными приборами, а над ними висели настенные 25-дюймовые телеэкраны. Стоявший перед консолью мужчина с безучастным видом включил телевизор, и на экране появилось изображение лежащей в постели молодой женщины восточного типа.
Она была так молода, что ее скорее следовало бы назвать девочкой. У нее были длинные черные волосы. Красота ее потрясла Ито. В утонченных линиях мертвенно-бледного лица ее было нечто
