Женщина снова посмотрела на корабли. – Дромоны, – сказала она, и сердце тяжело застучало в груди. Род лихорадочного возбуждения – темного, полного злобы и… дикого восторга.
– Что за слово? – удивился Йедан.
– Я знаю их… эти обводы, это парусное вооружение. Мы ушли в поиск… к далеким континентам. Там есть одна империя… Мы убили сотни, нет, тысячи ее подданных. Мы столкнулись с ее флотом. – Она помолчала и обратилась к солдату: – Скачи в крепость. Убедись, что Дреш мертв. Рота выходит немедленно. Встретимся к северу от Ренниса, на прибрежной дороге. Ах, да – возьмите с собой треклятых ведьм.
Йедан начал: – Что за…
Она оборвала полубрата жестокой улыбкой: – Ты Дозорный. Твоя Королева нуждается в тебе. – Взор сверкнул. – Ты едешь с нами, Йедан. С моим отрядом.
Клочковатая борода дернулась. – Куда?
– На Остров.
– А что с летерийцами и их хозяевами? Нужно бы предупредить.
Не отводя взора от пылающих на фоне моря корпусов, она почти прорычала: – Мы убивали их подданных. Похоже, нам этого не спустят. Пусть Странник забирает и летерийцев, и Эдур. – Полутьма резко развернулась и пошла к коню. Все двинулись за ней. – Чужаки, Йедан? Не для меня. Они плыли за нами. – Прыгнув в седло, она послала коня на северную дорогу. – Мы взяли кровь, – сказала она сквозь зубы. – Кровь малазан. Очевидно, они не намерены прощать долг.
«Они здесь. На берегу.
Малазане пришли».
КОСТЯШКИ ДУШИ Зачем же стыдиться И прятать согбенного зверя души Ведь чистая тварь Не в силах взирать на бесчинства Глаза опустила И в клетке жестокости нашей Нашла темный угол Забилась Я смело возьму Свою и чужую судьбу в онемелые руки С изяществом зверя исполню Все ваши мечты о свободе Нескованной и неподвластной От нас утаенной Зверь будет терзать, а я рвать На части Марающий пальцы Бессмысленный список различий К чему оправданья свободе Сколь чище пролитая кровь В сравнении с вашей И лица не краше пред смертью Оскала рычащего зверя Долой Все то, что нас разделяет В глубинах души Со зверем мы скованы вместе И быть по сему Кто раб тут и кто тут хозяин Не смогут сказать Ни жертвы невинные Ни одержимый убийца. Пёс, или Признания пьяницы Тайбел Фередикт Когда собрались мы, желающие поживиться на месте крушения, там оставались киль и половина корпуса; ночная буря повисла в воздухе мерзкой взвесью, пока мы карабкались вниз, к погнутым ребрам. Я услышал множество молитв, увидел, как руки чертят охранительные знаки, и это происходило в полном соответствии с нуждами души, ибо беседа со страхом начинается в детстве – сумей я припомнить своё, тоже начал бы творить знамения, защищающие от ужаса. Я едва посмел взглянуть вниз, на ставшие поживой крабов крошечные скелеты чертей с походящими на человеческие черепами, на их ястребиные когти и прочие телесные особенности, придававшие зрелищу характер ослепительного кошмара наяву. Не удивляюсь, что с того дня я зарекся подходить к морю. Буря и тонущее судно подняли со дна сонмы нечистых тварей и о, сколько еще может их таиться вокруг проклятого острова!… Да, я тоже бормотал бессвязные слова, что-то вроде: – Полагаю, не все черти умеют летать. И все же… разве это был достаточный повод выцарапать себе глаза? 
