видит Худ, мне обидно признавать – ты все понял правильно.
– Дай докажу…
– Меня ты никогда не уложишь, Мёд. Почему бы не смириться?
– Что за мерзкие привычки, – жалобно ответил сапер из Десятого взвода, готовя арбалет. – Вот Целуй-Сюда, она была…
– Она так устала от твоих домогательств, Мёд, что пошла и взорвала себя. И с сестрой ее та же история. Мне самой жалко, что не пошла с ними третьей. – Сказав так, она встала и перебралась к Непу Борозде.
Старый маг – дальхонезец приоткрыл желтоватый глаз и покосился на нее; затем оба глаза открылись широко – он увидел, что сапер держит в руках. – Иди – т подальше, сисяста!
– Спокойно, – ответила она. – Мы идем в бой. В твоем стручке сила осталась?
– Чо?
– Магия, Неп, магия. Она у мужиков вся в стручке. Женщины знают. – Она подмигнула.
– Дерзишь, сисяста? Иди – т подальше от мня!
– Я не пойдю – т подальше от тбя, пока ты не благословишь два этих жулька.
– Бласловить два глиняны шара? Сбесилась, сисяста? В прошлой раз, как я…
– Они взорвались, да. Смола и Целуй-Сюда в куски разлетелись. Зато быстро и чисто. Слушай, для меня это единственный путь сбежать – Мёд прохода не дает. Если серьезно, я хочу, чтобы ты наложил на шары свои благословенные проклятия – или проклятые благословения?
– Иди – т подальше от мня!
Релико был ниже на ладонь даже своего сержанта – Бравый Зуб заверял его, что он самый низкорослый солдат тяжелой пехоты во всей Малазанской Империи. Сейчас он встал, вытянул короткий меч, поднял щит на уровень груди. Взглянул на Больше Некуда: – Снова пора.
Сидевший на мокром мхе необъятный воин – сетиец поднял голову. – Гм?
– Снова бой.
– Где?
– Да здесь у нас. Помнишь И’Гатан?
– Нет.
– Ну, тут не И’Гатан. Будет похоже на вчерашнее, только еще хуже. Помнишь вчерашнее?
Больше Некуда еще немного поглядел на приятеля – и засмеялся своим медленным ха, ха, ха. – Вчерашнее? Помню вчерашнее!
– Тогда бери меч, Большик, и не забудь вытереть грязь. И щит возьми – нет, не мой! твой у тебя за спиной. Отлично. Готов?
– Кого убивать?
– Скоро покажу.
– Хорошо.
– Не надо было сетийцам вязаться с бхедринами.
– Что?
– Шутка, Большик.
– О, ха, ха, ха! Ха.
– Пойдем с Оглянись – мы будем впереди всех.
– Оглянись впереди всех?
– Он всегда идет впереди, Большик.
– О. Хорошо.
– Спешка и Мелоч нас прикроют, не бойся. Как вчера.
– Точно. Релико, а что было вчера?
Шелковый Ремень встал рядом с Неллером; они следили за своим капралом, Превалаком Ободом. Тот только что отослал Спешку и Мелоча к месту сбора тяжелой пехоты.
Солдаты заговорили на родном дальхонезском наречии. – Разбитое сердце, – сказал Ремень.
– Разбитее разбитого, – согласился Неллер.
– Целуй-Сюда, она была хороша…
– Хорошее хорошего.
– Хотя Бадан другое говорил.
– Да, уж он говорил…
– А он всегда дело говорит.
– Я так понимаю, Ремень, тебя поболтать хочется. Думаешь, Летерас станет вторым И’Гатаном. Под И’Гатаном мы ничего не сделали. Да и, – торопливо, как будто чем-то задетый, добавил Неллер, – раньше И’Гатана ничего не сделали. Вообще ничего стоящего. Если тут будет как под…
– Мы еще не дошли. Какой меч выбрал?
– Этот вот.
– Со сломанной рукоятью?
Неллер опустил взор, нахмурился, швырнул оружие в кусты и достал другое. – Тогда этот. Летерийский, висел на стене…
– Знаю. Я сам тебе его отдал.
– Ты его отдал потому, что он воет как дикая баба всякий раз, как чего- нибудь коснется.
– Точно так, Неллер. Вот я и спрашиваю, какой меч ты выбрал.
– Теперь знаешь.
– Теперь знаю, что придется заложить уши мхом.
– Я думал, они уже.
– Добавлю еще. Видишь?
Капрала Превалака Обода одолевали дурные мысли. Он родился на севере провинции Гриз в семье бедных фермеров и ничего не видел в жизни – до того дня, когда вербовщица из морской пехоты прибыла в деревню, в которой случайно оказались Превалак и все его братья. Остальные посмеялись над вербовщицей и ушли в кабак – но сам Превалак, ох, он застыл на месте. Впервые увидел женщину из Даль Хона. Она была высокая, толстоватая и на десятки лет старше его – у нее уже были седые волосы – но его взору она казалась прекрасной. До сих пор казалась.
Такая темная кожа! Такие черные глаза! Да, она заметила его, послала сверкающую улыбку, увела в заднюю комнатку местного отделения стражи и успешно завербовала, усевшись сверху и взвизгивая от преувеличенного восторга, пока он не взорвался прямо внутри солдата Малазанской Армии.
Братья громко выражали неверие и панику, думая, как будут объяснять маме
