близко? Ты рядом со мной? Ты желаешь освобождения? Ну, если у меня нет свободы, зачем она тебе? Спешить не следует, не так ли? Ты хотел этого трона, а теперь узнаешь, каково сидеть на нем. Да, это только намек на то, что снедает меня.
– Ваше Величество, – промурлыкал Гнол, – неужели вам не терпится отомстить? Томад…
– Томад! – Рулад подскочил на троне, сверкнув глазами. Трайбан Гнол так и подался назад. – Он сказал – Бинадаса убил демон. Он думает, демон сделает со мной то же самое! Вот оно, желание отомстить. Толстокожий дурак! Томад желает мне смерти, ибо я убил Бинадаса! И Тралла! Я убил его детей! Но чья кровь бурлит в моих жилах? Чья? Где Ханради? О да, я знаю, его не найти в приемной. Он пошел к Мосагу! Они погрузились во Тьму, они замыслили измену – я более не стану терпеть…
Трайбан Гнол воздел руки: – Ваше Величество, я намеревался рассказать обо всем, но не сегодня…
– Обо всем? Говори!
– Нижайший донос от Кароса Инвиктада, Император. Он со всяческим смирением рекомендует вам рассмотреть материалы относительно измены – разумеется, не среди летерийцев, ибо он сам с ними справится – но среди самих Тисте Эдур…
Вздох Низали разнесся по замершему в безмолвии залу. Она оглянулась на стражей – Эдур. Они стояли неподвижно, словно статуи.
Рулад, казалось, готов зарыдать: – Предательство среди Эдур? Моих Эдур? Нет, не может быть. У него есть доказательства?
Плечи канцлера едва заметно дернулись. – Ваше Величество, сомневаюсь, что он решился бы донести, не наткнись на самую… неожиданную информацию.
– Прочь. Изыди! Изыди!
Трайбан Гнол согнулся в поклоне и попятился из зала. Может быть, сегодня он перестарался… но семена явно упали на плодородную почву.
Едва закрылись створки дверей, Низаль вышла из алькова. Рулад взмахом руки подозвал ее.
– Любовь моя, – детским голоском прохныкал он, – что делать? Демон… они притащили его сюда.
– Император, вы непобедимы.
– И сколько раз мне нужно умереть, уничтожая его? Нет, я не готов. Бинадас был могучим волшебником, ровней самому Королю-Ведуну. Мой брат…
– Возможно, – предположила Низаль, – что Канцлер исказил детали. Возможно, и сон Томада был ложным – в мире много богов и духов, почитающих Скованного врагом.
– Довольно. Я обречен на сомнения. Я ничего не понимаю. Что творится, Низаль?
– Придворные интриги, любимый. Возвращение флота подстегнуло их.
– Мои собственные Эдур… замыслили измену…
Она протянула руку и коснулась левого плеча Рулада – легчайшим касанием. И тут же отпрянула.
– Может быть, ему надо встретиться со мной на арене, – с глумливой насмешкой сказал Рулад. – Лицом к лицу с дитем хаоса. Но нет, он мне нужен для охоты на летерийцев. На изменников.
– Летерийцу будет дана власть над Эдур?
– Измена не имеет окраса, – ответил Рулад, неловко заерзав на престоле. – Она течет невидимо в крови любого цвета. Я еще не принял решения. Нужно подумать, понять. Кажется, стоит снова вызвать Канцлера.
– Ваше Величество, вы однажды назначили некоего Эдур следить за Патриотами. Помните?
– Разумеется, помню. Ты считаешь меня идиотом, женщина?
– Возможно, Брутен Трана…
– Да, он самый. Он не раз делал доклады. Выполняет мои приказы? Как узнать?
– Просто призовите его, Император.
– Почему он скрывается от меня? Злоумышляет с прочими изменниками?
– Ваше Величество, я точно знаю: он почти каждый день пытается получить у вас аудиенцию.
– Ты? – Рулад смотрел, подозрительно прищурившись. – Откуда знаешь?
– Брутен Трана отыскал меня и умолял замолвить за него словечко. Канцлер не дает ему увидеться с вами…
– Трайбан Гнол не может делать такое! Он летериец! Где мои Эдур? Почему я никого из них не вижу? Вернулись Томад и Ханради Халаг! И ни один не переговорил со мной!
– Ваше Величество, Томад ожидает в приемной.
– Я знал, что нужно ему отказать. Шлюха, ты смущаешь меня. Ты мне не нужна – мне никто не нужен! Что мне нужно, это время. Подумать. Вот и все. Все боятся меня – и не без основания. О да! Изменники вечно боятся, и когда их планы вскрываются – о, как они умоляют сохранить им жизни! Может, нужно убить всех? Море трупов, и над ним покой. Вот чего я жажду. Покоя. Скажи, Низаль, твой народ счастлив?
Женщина опустила голову. – Не знаю, Император.
– А ты? Ты счастлива со мной?
– Я чувствую только любовь, Император. Мое сердце принадлежит вам.
– Не сомневаюсь, то же самое ты говорила Дисканару. Как и всем мужчинам, с которыми делила постель. Прикажи рабам налить ванну – женщина, ты воняешь потом. Потом ожидай меня под простынями. – Он возвысил голос: – Позвать Канцлера! Мы желаем говорить с ним сейчас же! Иди, Низаль. Летерийская вонь вызывает во мне тошноту.
Едва она сдвинулась с места, Рулад вскинул руку: – Дражайшая, эти золотые шелка – в них ты подобна жемчужине. Сладчайшей жемчужине…
Брутен Трана ожидал в коридоре. Наконец Томад Сенгар, которому было отказано в аудиенции, покинул Гражданскую Палату. Трана заступил старейшине дорогу и поклонился: – Привет вам, Томад Сенгар.
Пожилой Тисте Эдур рассеянно пригляделся к нему. – Ден-рафа. Что тебе нужно от меня?
– Прошу выслушать. Лишь одно, два слова. Я Брутен Трана…
– Один из подхалимов Рулада.
– Увы, нет. Некогда я был назначен надзирать за летерийской службой безопасности, известной как Истые Патриоты. Среди прочего в мои обязанности входит еженедельно делать доклады Императору. Но при этом я ни разу не обращался к нему лично. Канцлер вмешивается и каждый раз оттесняет меня.
