мы знаем это то, что он делал записи того, что было использовано против него!
— Я не верю в это, — сказала Гермиона, — Ты действительно защищаешь…
— Я не защищаю то, что я сделал, — быстро сказал Гарри. — Жаль, что я это сделал, и не только потому, что я получил кучу наказаний. Ты же знаешь, я бы никогда не использовал такое заклинание, даже на Малфое, но ты не можешь винить Принца, он же не написал: «Попробуйте вот это, оно такое классное» — он просто делал записи для себя, не так ли? Не для кого-то другого…
— Не хочешь ли ты сказать, — сказала Гермиона, — что ты собираешь пойти за…
— …за книгой? Ага, я собираюсь, — решительно произнес Гарри. — Послушай, без Принца я бы никогда не выиграл Феликс Фелицис. Я бы никогда не знал, как спасти Рона от этого яда, я бы никогда…
— …не имел такой блестящей репутации на Зельях, которую ты не заслуживаешь, — гадко сказала Гермиона
— Да успокойся ты, Гермиона, — сказала Джинни, и Гарри был так удивлен, так благодарен! Он поднял голову:
— Говорят, Малфой хотел попробовать на Гарри Запрещенное Заклятье, ты должна радоваться, что Гарри мог чем-то ответить!
— Конечно, я рада, что Малфой не наслал на Гарри это заклятие, — Гермиона чувствовала себя ущемленной, — Но согласись, Джинни, Сектумсемпра не слишком хорошо звучит, посмотри, куда оно его привело! И я бы подумала, особенно рассматривая, что случилось с вашими шансами на матч…
— Ой, не начинай говорить, типа, ты разбираешься в Квиддиче, — пробормотала Джинни, — ты только запутаешься.
Гарри и Рон уставились на Гермиону и Джинни, которые всегда так отлично ладили. Сейчас они сидели со скрещенными руками, смотря в противоположные стороны. Рон нервно посмотрел на Гарри, потом схватил первую попавшуюся книгу и спрятался за ней. Гарри, напротив, несмотря на понимание того, что он это немного заслужил, внезапно очень обрадовался. Но ни одна из них так и не заговорила на протяжении всего вечера.
Радость была не долгой. Насмешки Слизеринцев преследовали его весь день, не говоря уже о Гриффиндорцах, явно расстроенных тем, что Капитан их команды сам отстранил себя он финального матча сезона. К утру субботы, несмотря на все, что он говорил Гермионе, Гарри бы с радостью променял весь Феликс Фелицис в мире, чтобы идти сейчас на поле для Квиддича с Роном, Джинни и остальными. Он не мог не смотреть на группы студентов, которые шли навстречу солнцу, все с бейджиками или шляпами, разными плакатами и шарфами. Гарри же должен был пройти в подземелье и идти, пока звуки толпы не остались далеко позади, зная, что он не услышит ни слова комментария.
— А, Поттер, — сказал Снейп, когда Гарри постучал в его дверь и зашел в неприятно знакомый кабинет, который Снейп, несмотря на то, что теперь он проводил уроки на этажах выше, не освободил. Он был все так же плохо освещен, и все те же скользкие мертвые твари находились в цветастых колбах по всем стенам. А также, куча коробок, покрытых паутиной, стопкой лежали на столе, за который должен был сесть Гарри. Вокруг них витал запах нудной, тяжелой и бессмысленной работы
— Мистер Филч как раз искал кого-то, кто поможет ему разобраться в этих старых файлах, — мягко сказал Снейп. — Это записи обо всех нарушениях и нарушителях Хогвартса. Там, где высохли чернила, или где карточки были испорчены мышами, те нарушения ты должен опять выписать. Они, кстати, должны быть в алфавитном порядке, а потом помести их назад в коробки. Никакой магии.
— Хорошо, Профессор, — Гарри вложил все свое презрение в последние три слога
— Я думаю, ты можешь начинать, — злобно улыбнулся Снейп, — с коробки номер 1012 до 1056. Там ты встретишь несколько знакомых имен, так что тебе будет интересно. Вот тут, посмотри…
Он вынул одну из карточек из верхних коробок и прочитал «Джеймс Поттер и Сириус Блэк. Задержаны, накладывая запрещенное заклятие на Бертрам Аубри. Голова Аубри выросла в два раза. Двойное наказание» Снейп усмехнулся.
— Классно, что несмотря на то, что их уже нет, запись о их великих достижениях осталась…
Гарри почувствовал, что он опять закипает. Прикусив язык, он сел перед одной из коробок, и подвинул одну в себе.
Это была та самая ненужная скучная робота, как и думал Гарри (и как четко запланировал Снейп). Часто она прерывалась толчками в его животе, которые означали, что он в очередное раз наткнулся на имена своего отца или Сириуса, часто замешанных в каких-то злодеяниях вместе с Ремусом Люпиным и Питером Петигрю. И пока он переписывал все эти различные обиды и наказания, он думал о том, что же происходит снаружи, где матч только что начался, Джинни была Ловцом против Чо…
Гарри опять и опять смотрел на большие тикающие часы на стене. Казалось, что они двигаются вполовину медленнее, чем обычные, наверняка, Снейп их специально заколдовал, чтобы они шли медленнее? Он не мог быть здесь только полчаса…час…полтора часа…
Живот Гарри заурчал, когда часы показывали полдвенадцатого. Снейп, который не разговаривал с Гарри с того момента, как дал ему задание, наконец посмотрел на него без десяти час.
— Я думаю, что этого достаточно, — прохладно сказал он. — Отметь место, куда ты дошел. Ты продолжишь в десять часов в следующую субботу.
— Да, Сер.
Гарри затолкнул сложенную карточку в коробку, и поторопился выбежать за дверь, пока Снейп не изменил свое решение. Он побежал вверх по каменным ступенькам, пытаясь услышать какой-либо звук с поля, но все было тихо…все закончилось, значит…
Он остановился перед Большим Залом, потом побежал вверх по мраморной лестнице. Победил Гриффиндор или нет, команда обычно праздновала или наоборот в своей общей комнате
— Квид ажис? — нетерпеливо сказал он Толстой Леди, подумав над тем, что же он будет внутри По ее лицу ничего нельзя было угадать, она лишь сказала: «Ты все увидишь»
Картина отъехала всторону.
Крики празднования послышались из дыры за ней. Гарри изумленно смотрел на кричащих, увидя его, несколько рук затащило его в комнату
— Мы выиграли, — появился Рон, передавая серебряный Кубок Гарри. — Мы выиграли! 450 на 40! Мы выиграли!
Гарри осмотрелся, Джинни бежала прямо к нему, он увидел этот тяжелый светящийся взгляд на ее лице, когда она обняла его. И не думая, не планируя, даже не задумываясь над тем, что 50 человек смотрели на них, Гарри ее поцеловал.
Несколько долгих минут спустя — или возможно полчаса спустя — а может и несколько дней — они отошли друг от друга. Комната вмиг притихла. Несколько людей посвистело, а потом захихикало. Гарри посмотрел над головой Джинни на Дина Томаса, который держал в руках разбитый стакан, и на Ромильду Вен, которой явно хотелось что-то в них бросить. Гермиона радовалась, но глаза Гарри искали Рона. Наконец он увидел его, его руки все еще обнимали Кубок, но у него было такое выражение на лице, словно его только что ударили клюшкой по голове. Через несколько секунд они посмотрели друга на друга, и Рон кивнул головой, словно говоря Гарри: «Ну, если ты должен…»
Все внутри его триумфовало, он ухмыльнулся Джинни и показал ей на выход из дыры в портрете. Длинная прогулка по территории была предназначена, во время которой — если у них было бы время — они б могли обсудить матч.
Глава двадцать пятая. ПРОВИДЦА ПОДСЛУШИВАЛИ
То что Гарри Поттер гулял с Джинни Уизли, казалось, интересовало многих, в основном девочек, и все же Гарри относился безразлично к слухам о следующих нескольких неделях. В конце концов, это сделало очень хорошее изменение для обсуждений потому что, что-то делало его счастливее, чем он был за то долгое время, которое помнил, а не потому что он был вовлечен в ужасающие сцены Темной магии.
'Вы думали, что у людей есть лучшие темы для сплетен' сказала Джинни, когда она сидела на полу комнаты отдыха, прислонившись к ногам Гарри и читая Ежедневный Пророк. Три нападения дементоров за неделю, и всё. Ромильда Вейн спрашивает меня, правда ли то, что у тебя татуировка Гиппогрифа на груди? Рон и Гермиона оба ревели от смеха. Гарри игнорировал их. 'Что ты сказала ей?
'?я сказала ей, что это Венгрерская Хвосторога, сказала Джинни, переворачивая страницу газеты. 'Намного круче. Спасибо, сказал Гарри, с усмешкой. 'А что ты ей сказала о Роне? 'Что у него PygmyPuff, но я не говорила где'. Рон нахмурился, потому что Гермиона покатилась со смеху.
'Только посмотрите на это, он сказал, указывая на Гарри и Джинни. 'То что я дал своё разрешение, ещё не подразумевает, что я не могу забрать его —
«Разрешение», усмехнулась Джинни. 'С каких пор, ты даёшь мне разрешение делать что — либо? В любом случае, ты сам сказал, что будешь скорее за Гарри, чем за Майкла или Дина.
'Да, я был, сказал Рон неохотно. 'Был, пока вы не начили лизать друг друга при всех —
'Ты — грязный лицемер! А что у тебя с Лавандой, мечетесь везде, как пара угрей? — воскликнула Джинни.
Но терпение Рона не испытывалось сильно, поскольку приближался июнь, и совместное время у Гарри и Джинни уменьшалось. У Джинни приближались СОВы, и поэтому она была вынуждена заниматься в ночные часы. В один такой вечер, когда Джинни удалилась в библиотеку, и Гарри сидел у окна в комнате отдыха, пытаясь закончить свою домашнюю работу по Гербологии, но в действительности вновь переживая особенно счастливый час, который он проводил у озера с Джинни во времени ланча, Гермиона опустилась в кресло между ним и Роном с неприятным выражением на лице. 'Я хочу говорить с тобой, Гарри.
'О чем же? сказал Гарри подозрительно. Только вчера, Гермиона отчитала его за то, что он отвлекал Джинни, когда она должна была упорно готовиться к экзаменам. О так-называемом Принце Полукровке. 'О, только не снова, простонал он. 'Ты можешь оставить это?
Он не мог возвратиться в Комнату Необходимости, чтобы восстановить книгу, и его работа по Зельеварению соответственно страдала (хотя Горн, одобренный Джинни, шутливо приписал это томящимся от любви Гарри). Но Гарри был уверен, что еще не оставил надежду получить книгу Принца, и решил оставить это, пока Снейп оставался бдительным.
'Я не оставлю это, твердо сказала Гермиона, 'пока Вы не дослушаете меня. Я пыталась узнать немного о том, кто мог бы иметь как хобби изобретение Темных заклятий — 'Он не делал хобби из этого — 'Он, он — кто говорит, это — он?
'Мы были прошли через это, сказал Гарри раздраженно. 'Принц, Гермиона, Принц!
'Правильно! сказала Гермиона, и красные пятна засияли на ее щеках, когда она вытянула очень старый кусок газетной бумаги из кармана и бросила его на стол перед Гарри. 'Взгляни на это! Смотри на картину!
Гарри взял рассыпающийся кусок бумаги бумаги и уставился на двигающуюся фотографию, пожелтевшую от времени; Рон наклонился чтобы тоже взглянуть. На картине была тощая девочка приблизительно пятнадцати лет. Она не была симпатична; она выглядела одновременно грубой и угрюмой, с
