У Томки, безо всяких на то причин, екнуло сердце.
— Дорогой, ты только глянь, — Лаура повернулась к мужу.
Ворча, Джеппетто вытащил очки с толстыми стеклами и водрузил их на нос. Нагнулся к картам…
— Этого еще не хватало!
— Ты сюда посмотри, — Лаура указала на вторую карту. — Как тебе?
Джеппетто заморгал. Толстые очки увеличивали его глаза, сейчас они стали совсем огромными: любитель бильярда по достоинству оценил бы и размер, и форму.
— Ух, ты! Ты понимаешь, что это значит?
— Sottinteso.
О Томке они, похоже, забыли. Только Снуппи — самая уродливая собака в мире — на мгновение приоткрыл глаза и выразительно хрюкнул. Подсознательно чувствуя, что мимо нее проходит что-то очень важное, Томка вежливо откашлялась в кулак. Но Лаура и Джеппетто продолжали обмениваться многозначительными замечаниями:
— Это может быть только он!
— Не спеши с выводами. Еще ничего не ясно…
— Как же не ясно!
— Возможны разные толкования…
Томка откашлялась громче — несколько пассажиров в вагоне обернулись, участливо качая головами. А ее новые знакомцы разом замолчали, будто кто-то выключил звук. Лаура провела рукой по бородке, Джеппетто поправил сползшие на нос очки.
— А это что за карта? — спросила Томка.
На рисунке оказалась птица, похожая на очень большого голубя: в его клюве Томка разглядела маленького человечка.
И если пропорции соблюдены верно, сама птица была размером со слона. Томка плохо разбиралась в Старших Арканах, но, кажется, обычная колода Таро не включала подобной карты.
— Это Голубь, — объяснила Лаура. — Карта перехода. Голуби — птицы-посланники. Они же переносят души в царство мертвых.
— Что же она означает? — нахмурилась девушка.
Ей не понравились интонация, с какой было сказано про царство мертвых. Именно таким тоном дети рассказывают страшные истории: про гроб на колесиках, черную руку или зеленые перчатки.
Лаура так долго медлила с ответом, что Томка испугалась, что женщина вообще не заговорит.
— Не могу сказать. Эта карта для меня закрыта. Не ясно, к кому она относится… Изменение? Смерть и перерождение? Опасность потерять себя?
— Или просто голубя?
Женщина вмиг побледнела, словно увидела привидение.
— Надеюсь, это не так, — выдохнула она и торопливо собрала карты. — Что-то не получается у меня сегодня… Видать, давление. У вас, милочка, голова не болит? У меня прямо раскалывается. О! Смотрите — мы подъезжаем! Скоро будем на Санта-Лючии. Вы уже бывали в Венеции?
— Нет, — сказала Томка, разом отвечая на все ее вопросы.
Девушка внимательно посмотрела на Лауру. Ясно же, как божий день, что та недоговаривает и уходит от ответов. Но какой смысл юлить? Лаура сама вызвалась ей погадать, никто ее не заставлял. Томку злили подобные псевдо-мистические штучки: напустить туману, припугнуть таинственными угрозами… Все гадалки действуют по одному шаблону. Газетный гороскоп и тот был конкретнее.
— Чудесный город, — сказала Лаура. — Самый замечательный город на земле. Здесь живет настоящее волшебство… Тайны, загадки. А для amore a prima vista лучшего места не найти.
Томка презрительно фыркнула.
— Ну, до этого, уверена, не дойдет.
Венеция встретила Томку промозглой сыростью и запахом гнилой воды. Если бы не треск итальянской речи, можно было подумать, что она вовсе не уезжала из Питера. Или же поезд заплутал и вместо Королевы Адриатики привез ее прямиком на набережную Обводного Канала. Никогда нельзя исключать такую возможность: поезда живут по своим законам и не всегда подчиняются расписаниям и маршрутам.
Но потом Томка посмотрела на толпу, заполнившую платформы вокзала Санта-Лючии, и решила, что на этот раз обошлось. Это была Венеция: сложно найти другое место на Земле, где столь огромное количество людей пытается уместиться на столь ограниченном пространстве. Все толкались, кричали, суетились, вдохновенно ругались и дрались из-за багажа. Пара туристических гидов точно гиены набросились на одинокого немецкого туриста. Бедолага пытался отбиться зонтиком, но вскоре был повержен, и его уволокли осматривать площадь Святого Марка, Дворец Дожей и кататься на гондоле. В глазах рябило от ярких фотовспышек — это вездесущие японцы, не успев ступить на землю, переключались в режим «человек-фотоаппарат».
Поскольку ее новые знакомые путешествовали налегке, Джеппетто вызвался помочь Томке с багажом. Девушка привыкла сама отвечать за свои вещи, но Джеппетто был так настойчив, что пришлось уступить. Томка подозревала, что если бы она не согласилась, он вырвал бы у нее чемодан вместе с рукой. Раз итальянец решил быть обходительным кавалером, лучше не становиться у него на пути.
— Какой у вас интересный bagaglio, — сказала Лаура. — Гляжу, вы много путешествуете. И на Таити побывали, и в Оранжевой Республике…
Девушка потупила взор. Приятно, когда тебя принимают за нового Филеаса Фогга, но Томка не искала чужой славы. Тем более — славы чемодана.
— Это не я. Думаю, кто-то из предыдущих владельцев был путешественником. А я просто купила чемодан на толкучке.
— Достойное приобретение, — похвалила Лаура. — Люблю людей, которые ценят вещи с историей.
— Эх, — вздохнула Томка, проталкиваясь сквозь галдящую толпу. — Знать бы еще эту историю. Жаль, чемоданы не разговаривают.
Глядя на ее мучения, Лаура взяла девушку под локоть. Сама она шла с уверенностью ледокола, взламывающего арктические льды. Возможно, дело было в жизненном опыте — венецианка Лаура знала, как вести себя среди туристических орд. Но Томка подозревала, что не последнюю роль сыграла и внешность — люди опасались близко подходить к бородатой женщине. Да и Снуппи, семенящий за хозяйкой, вносил свою лепту.
— Знаете, милочка, — задумчиво произнесла Лаура. — Все вещи умеют разговаривать. Надо только научиться их слушать, и тогда они расскажут вам свою историю…
— Даже чемоданы?
— Особенно чемоданы. Они знают множество историй. Хотите узнать историю вашего чемодана?
Томка покосилась на Лауру.
— Новое гадание?
— Что вы! — рассмеялась женщина. — Просто милая светская беседа.
— С чемоданом?!
— Perche no?
— Да нет, просто…
Томка не нашлась, что сказать. Лаура не выглядела сумасшедшей, а тут такой финт!
В беседах с неодушевленными предметами нет ничего предосудительного. Томка и сама, бывало, орала на зависший ноутбук или на молоток, упавший на ногу. Но одно дело, когда с вещами говоришь ты, и совсем иное — когда они начинают тебе отвечать. Это уже попахивает шизофренией.
Лаура замахала рукой и крикнула, заглушая гомон толпы:
— Джиппи! Погоди немного, дорогой…
Джеппетто, который чудом умудрился протолкаться вперед, остановился. Лицо его блестело от пота. Он нес чемодан на вытянутых руках, совсем вымотался и был только рад маленькой передышке. Поставив
