утверждали, что владеют неким секретом, и их зеркала не такие, как у соседа по улице. Конкуренция была бешеная, вот и выдумывали подобные сказки. Хорошая реклама — основа торговли.
— Но особенная амальгама существует, — возразила Томка. — Ее называют египетской. Клеопатра в минуту нежности выболтала ее секрет Юлию Цезарю, а ей его рассказали древние атланты.
— Вот видишь. Столько веков прошло, а прием работает. Венецианцы — гении торговли. Они бы продали эскимосам айсберг, снабдив его соответствующей этикеткой. Мол, это тот самый айсберг, на который напоролся «Титаник» и так далее.
— За каждой легендой всегда что-то стоит, — упрямо заявила Томка.
Фразу эту любил повторять один ее родственник по материнской линии, некий Вильгельм, он же Вим, Вегенер. В семье его считали вроде штатного дурачка — носится по свету, как угорелый, связан с какими-то подозрительными личностями и явно замешан в темных делишках. Когда же он появлялся, то травил байки в духе барона Мюнхгаузена. Послушаешь его историю о путешествии аргонавтов, так будто он сам там был и выдавал себя за Орфея. Вот этот Вим и утверждал, что всякая легенда имеет под собой основание твердое, как скала.
И сейчас Томка готова была подписаться под каждым его словом. Она же собственными глазами видела эту особую амальгаму.
Привстав на цыпочки, девушка заглянула в зеркальный осколок. Отражение как отражение, ничего особенного… На удивительное зеркало из палаццо графини М. совсем не похоже. И выглядела она в нем как в обычном зеркале — то есть выше всяких похвал, но не более того.
— Тем не менее, это зеркало очень странное, — продолжил Тинкет.
— Куда уж страньше! — сказала Томка. — Тебе мало таинственной надписи?
— Надпись это еще не все… Вот, смотри.
Он повернул осколок, чтобы девушка могла лучше видеть свое отражение.
— И что? — спросила Томка, приглаживая растрепавшиеся после душа волосы.
— Ничего не замечаешь?
Томка всмотрелась в зеркало как могла внимательнее. Изучила свое лицо до мельчайшей черточки, от кончика носа и карих глаз до крошечной родинки рядом с ухом.
— Нет. Не вижу…
— На стены посмотри, — подсказал Тинкет. Томка послушно посмотрела на стены, — а теперь обернись…
Томка выполнила и это указание. Зачем это было нужно, она не понимала, но, может, Тинкету нравится, как она поворачивает голову, всякое ведь бывает?
— И все равно, — неуверенно начала девушка, — ничего не… Ой!
— Ага.
— Обои! Они другие!
— Не совсем, — покачал головой фокусник. — Сперва мне тоже так показалось, но потом я присмотрелся — нет, обои те же самые… Разница в другом. Здесь, — Тинкет постучал по осколку, — они выглядят лучше. Смотри: и цвета ярче, нет подтеков и пузырей…
— Как? — только и смогла произнести Томка.
— Если б я знал! — сокрушенно заметил Тинкет. — Оптическая иллюзия? На ней можно было бы построить отличный фокус…
У Томки тем временем появилось некое подобие объяснения.
— Не забыл, что я тебе говорила про особую амальгаму?
— Египетскую, от Клеопатры?
— От нее самой. Эта амальгама заставляет вещи выглядеть лучше, чем они есть на самом деле. Не знаю, как это получается… Вроде, туда добавляют золото и еще какие-то элементы. Правда, мне казалось, действует это только на людей… — Томка вспомнила о Снуппи перед зеркалом графини. — И на собак. Но не на обои же!
— Та еще загадка, — протянул Тинкет. — Кстати, когда ты смотришься в это зеркало, у тебя нет странного ощущения?
— Какого именно?
— Не могу понять, — сказал фокусник. — Такое чувство, что не только я в него смотрю, но и оттуда кто-то за мной наблюдает. Как бы подглядывает из-за угла. Не сочти меня параноиком…
— И не подумаю! — с горячностью воскликнула Томка. — Скажешь тоже — параноик… В этом зеркале взаправду кто-то есть. Кто-то же написал на нем ледяными буквами «Помоги мне» и поставил три восклицательных знака! Зуб даю, там кто-то прячется. И, кажется, я знаю кто именно.
— Кто? — фокусник удивленно приподнял бровь.
Ответила Томка не сразу.
— Вот скажи, — проговорила она после минутной паузы. — Ты веришь в привидений?
— Я же шотландец!
— Это ответ на вопрос?
— В какой-то мере, — кивнул Тинкет. — Понимаешь, в Шотландии не верят в призраков…
— А… — разочаровано протянула Томка, но Тинкет продолжил:
— Еще мы не верим в дождь, овец, «Глазго Рейнджерс» и лох-несское чудовище — какой смысл верить в очевидные факты? Если ты родился шотландцем, с первого дня тебя сопровождают пять-шесть фамильных привидений плюс призраки, живущие в родильном доме, призраки, живущие в доме родителей, призраки из домов соседей, призраки младшей школы, средней и старшей, призраки, которые воруют по утрам молоко, и призраки, которые воют по ночам…
— Какая у вас в Шотландии насыщенная потусторонняя жизнь!
— Не то слово, — согласился Тинкет. — Так что ты говорила про привидений?
На всякий случай Томка повернулась, чтобы не встречаться взглядом с доктором Коппелиусом, таращившимся с афиши. Почему-то казалось, что нарисованный карлик внимательно слушает каждое произнесенное ею слово.
— Я думаю, в зеркале заточен призрак моей прабабки, — сказала Томка зловещим шепотом. — Это она просит о помощи.
Если Тинкет и подумал, что у Томки не все дома, то вида не показал. Наоборот — понимающе кивнул и с серьезным выражением посмотрел на осколок зеркала.
— Твоей прабабки? Той, которая гимнастка?
— Именно, — кивнула Томка.
— Знаешь, призраками просто так не становятся. Нужно соблюсти некоторые формальности. Твою прабабку кто-то жестоко убил, однако преступник остался безнаказанным?
— Нет, но…
— Тогда она кончила жизнь самоубийством от неразделенной любви?
— Нет, но…
— Есть еще вариант: смерть в результате трагического несчастного случая.
— Нет, но… — собравшись духом, девушка выпалила: — Думаю, с ней случилось то же, что и с графиней М.
При упоминании имени графини глаза Тинкета блеснули. Слишком поздно Томка поняла, в какую ловушку сама же себя загнала.
— А что именно случилось с синьорой графиней?
— Э… Это запутанная и долгая история…
— Но мы никуда не спешим, правда? — Тинкет присел на спинку кровати. — Если думаешь, что я не заметил, как ты что-то скрываешь, ты ошибаешься. С твоим лицом нельзя хранить секреты.
— Эй! — возмутилась Томка. — Что не так с моим лицом?
— Все замечательно, — сказал Тинкет. — Самое прелестное лицо, которое мне когда-либо доводилось видеть…
Томка кивнула — сурово, но удовлетворенно, а фокусник продолжил:
— Просто оно, как бы сказать, слишком живое. Слышала выражение — «на лице написано»? Это про
