строительства, привели к удвоению нагрузки на плохо спроектированные опоры (крепления). Возможно, академические требования исключают из этих профессий многих визуальных думателей. Проектирование части оборудования путем последовательного обдумывания может быть также трудно для инженера, как для меня статистические уравнения. Обдумывающий последовательно (логически) не может увидеть целого. В промышленности я наблюдала много случаев, когда блестящий практик с высшим образованием мог создать то, с чем не справлялись доктора наук — инженеры. Может быть, он — нераспознанный визуальный думатель? Могут быть два основных вида мышления — визуальное и логическое. Farah пришел к выводу, что «думание образами отличается от думания на языке». У меня также была возможность беседовать с блестящими людьми, имевшими очень слабое визуальное мышление. Один профессор рассказывал мне, что факты просто немедленно появляются в его голове. Чтобы восстановить факты, я должна считывать их с визуализированной страницы книги или «проигрывая видео» с похожим предшествующим событием.
Тем не менее, есть одна область визуализации, где я слаба. Я часто ошибаюсь в узнавании лиц, хотя долгое время знала человека, Иногда это вызывает социальные проблемы, потому что я не реагирую на знакомого, не узнавая его. Визуальным думателем был Эйнштейн, который не справился с языковыми требованиями высшей школы и заменил их визуальными методами изучения (Holton 1971–1972). Теория относительности основана на зрительном образе движущегося вагона и езде на пучке света. На аутичных конференциях у меня была возможность посетить некоторых из его родственников. В его семейной истории есть сильное влияние аутизма, дизлексии, пищевой аллергии, одаренности, музыкального таланта. У самого Эйнштейна было много аутичных черт. Проницательный читатель может найти их в его биографии.
В моей семейной истории мой дед по материнской линии был создателем автопилота для самолета. По линии отца мой прадед основал самую большую в мире ферму по выращиванию пшеницы. Обе мои сестры и один брат — визуализаторы. Одна сестра дизлектик и блестящий художник по декодированию домов. Мой брат может построить все, что угодно, но у него были сложности с вычислением, когда он пытался стать инженером. Сейчас он успешно работает в банке и справляется со всеми другими предметами в колледже. Самая младшая сестра — скульптор и хорошо успевает в школе. Моя мать и ее родители были очень способны в высшей школе к математике и многие люди по материнской линии были известны высоким интеллектом.
Легко вычертить тщательные рисунки точных и конкретных животноводческих скотных дворов. В воображении я могу визуализировать движущуюся картинку до завершенной ясности. Очень трудно, однако, нарисовать человеческие лица. Приводятся иллюстрации сооружений. Так как это был правительственный заказ по контракту, каждая часть была визуализирована и нарисована на 26 листах в подробных рисунках. Я очень горжусь этой работой, потому что смогла визуализировать все до конструирования, за исключением одной маленькой лестницы. Когда я была ребенком мои родители и учителя поддерживали мои художественные способности. Это важно для воспитания способностей.
Обсуждения с другими высоко функциональными аутистами выявили визуальные способы обдумывания таких заданий, которые часто считаются невизуальными. Один аутист, блестящий программист, рассказывал мне, что он в уме визуализирует дерево программы и потом просто дополнял кодом каждую ветвь. Одаренный композитор — аутист говорил, что он создает «звуковые картины».
Я была успешна в строительстве, но когда я впервые начала работать с рисунками потребовалось время, чтобы понять, как линии рисунка связываются с картиной в моем воображении. Когда я строила дом для моих тети и дяди, я с трудом понимала связь между символическими отметками на чертежах и действительной конструкцией. Дом был построен прежде, чем я научилась чертить. Сейчас я могу мгновенно перевести чертеж из психического образа в законченную структуру. Несмотря на мучения с планами дома, я была в состоянии извлечь из моей памяти картины дополнений дома, который был построен, когда мне было 8 лет. Мысленные образы детства помогли мне устроить окна, выключатели и пробки. В воображении я проигрывала «видео».
Научные навыки
Исследования показали, что когда аутичные ученые становились менее фиксированы и более социальны, они утрачивали навыки, такие как подсчет карт, календарные вычисления или художественные способности. С тех пор как я стала принимать лекарство, я утратила фиксацию, но не способность к визуализации. Некоторые из моих лучших работ были сделаны, несмотря на лекарство.
Я считаю, что ученые теряют свое мастерство, потому что они теряют фиксированное внимание. Для меня не чудо подсчет карт, показанный в фильме «Человек дождя». Я думаю, ученый визуализирует карты, сданные по столу в паттерны, наподобие серий часов иои паттернов персидского ковра. Чтобы сказать какие карты уже на столе они просто смотрят в их паттерны. Единственная вещь, которая не дает мне подсчитывать карты или делать календарные вычисления это то, что я недолго могу концентрироваться, чтобы держать зрительный образ долгое время полностью устойчивым. Если я более концентрирована, я в состоянии воспроизвести довольно длинные песни после их однократного прослушивания.
В моем случае наиболее сильные визуальные образы тех вещей, которые вызывали сильные эмоции, как например, важная и большая работа. Эти воспоминания никогда не блекнут и остаются точными. Я не могу, конечно, вызвать зрительные образы домов на часто проезжаемой дороге, не сделав усилие посетить их. Сильный зрительный образ содержит все детали, он может поворачиваться и двигаться, как кино. Более слабые образы похожи на картины слегка не в фокусе, может быть с отсутствующими деталями. К примеру, на мясозаготовительной фабрике я могу точно визуализировать те части, которые я проектировала, но не могу вспомнить вещи, на которые не обращала внимания, такие как потолок над оборудованием, ванные, лестницы, офисы и другие мало или совсем не интересные места. Со временем воспоминания о подобных умеренно интересных вещах становятся туманны.
На одной из моих работ я провела маленький эксперимент с памятью. Отсутствуя на фабрике 30 дней, я попыталась восстановить те ее части, на которые обращала мало внимания и другие части, к которым обращалась намеренно. Ни один из этих отделов я не проектировала. Первым местом был конференц-зал фабрики, другим — вход в помещение, где размещалось мое оборудование. Я довольно точно могла нарисовать карту офиса, но делала большие ошибки в обстановке и обшивке потолка конференц-зала. Визуализированный зал был простым мало детализированным. С другой стороны, я очень точно визуализировала входную дверь в комнату с оборудованием, но сделала небольшую ошибку в стиле дверной ручки. Эта визуализированная дверь обладала гораздо большими деталями, чем конференц-зал. Он мало привлек внимания, даже не смотря на то, что в этом помещении я вела переговоры с менеджерами фабрики (или именно поэтому).
Способности должны поддерживаться и расширяться во что-то полезное. Надя, хорошо известный случай аутизма, будучи ребенком, рисовала замечательные перспективные картины. Когда она достигла рудиментарных социальных навыков, она перестала рисовать. Возможно, талант мог бы быть оживлен поощрением со стороны учителей. Трефферт (1989) сообщал о некоторых ученых, которые не потеряли своих научных (уникальных) умений, став более социальными. Поддерживалось, поощрялось использование научных умений.
В 28 лет мое рисование (черчение) сильно улучшилось после того, как я наблюдала за талантливым художником — графиком по имени Давид. Строительство дома научило меня понимать чертежи, но сейчас я училась рисовать их. Когда я научилась рисовать скотоводческие приспособления, я использовала в качестве моделей рисунки Давида. Я представила, что я — Давид. Купив точно такие же карандаши, я выложила некоторые его рисунки и приступила к рисованию грузового ската для коров. Я просто копировала его стиль, как «совант» играет музыку, хотя мой скат был другим рисунком. Когда я кончила, я не могла поверить, что сделала это.
