8 августа того же года он получил документ об окончании школы: 'Справка. № 975. Дана сия Королеву С. в том, что он действительно состоял учеником стройпрофшколы в 1923-1924 учебном голу и сдал зачеты по следующим предметам: политграмота, русский язык, математика, сопромат, физика, гигиена труда, история культуры, украинский, немецкий, черчение, работа в мастерских'.
Теперь предстояло решать, куда пойти учиться дальше.
На выбор дальнейшего пути повлияло увлечение планеризмом, Инициативный, энергичный и очень самостоятельный в делах юноша завоевал большой авторитет не только в планерном кружке порта, но и в губернской авиаспортивной секции. Вот что говорится в выданном ему тогда удостоверении:
'Дано сие тов. Королеву Сергею Павловичу в том, что он состоял в кружке планеристов Губотдела ОАВУК с июня 1923 года, принимал активное участие во всех работах.
В последнее время тов. Королев состоял членом Губспортсекции, руководя кружком планеристов управления порта.
Тов. Королевым сконструирован планер, который после проверки всех расчетов признан Авиационно-техническим отделом ОАВУК годным для постройки и принят Губспортсекцией для постройки.
Губспортсекция рекомендует тов. Королева как энергичного, способного и хорошего работника, могущего принести большую пользу как по организации, так и по руководству планерными кружками'.
Сам же молодой Королев писал, как он стал специалистом: '...все необходимые знания по разделам высшей математики и воздухоплаванию я получил самостоятельно, пользуясь лишь указанием литературы'...
В 1923-1924 годах Сергей выступал и в роли руководителя кружка, и в роли лектора, и даже в роли инспектора. 27 мая 1924 года на заседании Губспортсекции он сделал отчет о руководстве планерным кружком в морском порту. Сохранилась краткая запись о его выступлении:
'Организатор кружка тов. Королев информирует Губернскую спортивную секцию о количественном и качественном составе кружка, указывает на низкий уровень знаний по авиации и сильное стремление его членов к работе. Кружок предполагает строить планер собственной конструкции. Необходимы лекторы для теоретических занятий'.
В июле 1924 года Губспортсекция поручает Сергею Королеву инспектирование и руководство занятиями 'в планерных кружках заводов им. Бадина, им. Чижикова и Одвоенморбазы'.
Вскоре после этого расширенный Президиум Черноморской авиагруппы отметил успехи 'теоретических работ группы, часть коих вполне закончила ликвидацию авиабезграмотности'.
Среди читавших лекции был и С. Королев. Сохранилось письмо руководителя одного из кружков Председателю Одесской Губспортсекции ОАВУК: 'Настоящим прошу оплатить лекторский труд инструктора т. Королева, читавшего лекции 2 раза в неделю в течение времени с 12. VI по 15. VII с. г. во вверенной мне группе. Итого за 8 (восемь) лекций'.
Итак, учеба в стройпрофшколе заканчивалась, но работа в авиаспортивной секции продолжалась. В списках Черноморской авиагруппы, составленных на 1 августа 1924 года, значится: 'Королев, 19 лет, место службы - Управление порта, рабочий, секция моделистов и планеристов Управления порта, инструктор'.
Естественно, что первым учебным заведением, которое привлекло внимание инструктора планеризма, стала Академия Воздушного флота имени Н. Е. Жуковского. Он направил в Москву заявление о приеме в Академию. Но оказалось, что для поступления в военное учебное заведение ему не хватало лет. Все же в виде исключения командование разрешило зачислить его кандидатом в слушатели. Но извещение об этом пришло поздно: Сергей уже решил приобрести авиационную специальность в Киевском политехническом институте. В августе 1924 года он переехал в Киев.
Сразу же по приезде туда Королев узнал, что планеристы Политехнического института собираются ехать в Крым на Всесоюзный слет. Очень захотелось Сергею поехать с ними, но в Киеве его как планериста еще никто не знал. Королев срочно пишет в Одессу Б. В. Фаерштейну:
'20. 8. 24 г. Киев.
Многоуважаемый Борис Владимирович!
Напоминая Вам о Ваших словах при моем отъезде, обращаюсь к Вам с просьбой: устройте мне командировку на состязания в Феодосии. Из Киева едет большая группа, и я как новый человек настаивать на командировке из Киева не могу. Таким образом, я рискую и в этом году не увидеть состязаний, посещение которых дало бы мне очень много, и я с большим успехом мог бы работать в области авиации и планеризма. Надеюсь, что Одесский губотдел ОАВУК сочтет возможным и нужным отправить меня на состязания, помня мою прежнюю работу по руководству планерными кружками.
Кроме того, эта командировка позволила бы мне устроить мои личные дела и увеличила бы в Киеве влияние и вес Одесского губотдела.
Прилагая при этом марки, надеюсь получить скорейший ответ по адресу: Киев, Костельная 6-6, Москаленко для С. П. Королева.
Между прочим, я кончу свои дела 27-28.8 и тогда смогу выехать, чтобы быть 30-го в Феодосии. Если дело выгорит, то напишите мне, пожалуйста, о деталях моего путешествия: где и каким образом это устраивается.
Уважающий Вас С. Королев'.
Но поездка на слет, о которой просил Сергей, на этот раз не состоялась. Об этом говорит резолюция Фаерштейна на письме: 'Известить тов. Королева, что имеются определенные положения о планеристах, избранных на состязания Правлением ОАВУК. Часть уехала, вторая часть уезжает 30.8. Больше средств ВСС не ассигновала и мест в Одессе нет, Фаерштейн'[1].
Неудачная попытка поехать на слет наверняка огорчила Сергея, но от планеризма не оттолкнула.
Между тем началась учеба в институте. Знакомый с высшей математикой, механикой, Сергей Королев успевал без особого напряжения. С началом занятий перед ним встал вопрос: как жить? Перебиваться случайными заработками студента или поселиться у дяди на готовом пансионе. Молодой Королев решил жить самостоятельно. Был грузчиком, крыл крыши, продавал газеты. В одном из писем тех лет он сообщал матери:
'Встаю рано утром, часов в пять. Бегу в редакцию, забираю газеты, а потом бегу на Соломенку, разношу. Так вот зарабатываю восемь карбонавцев. И думаю даже снять угол'.
Поиски заработка куда только не заводили студента Королева! Его можно было встретить даже и в киностудии. Он был статистом на съемках нескольких кинофильмов о гражданской войне.
Шел 1925-й год. Какой бы напряженной ни была учеба и работа, Сергей не пропускал занятий в авиакружке, с увлечением участвуя в создании планеров.
К сожалению, свой планер, который он называл К-5, Сергею и здесь построить не удалось. И в Киеве, в кружке при Политехническом институте, как до этого в Одессе, его проект получил одобрение, но строил он пока планеры других конструкторов - А. Б. Юмашева и В. К. Грибовского. Эта работа много дала полезного. Дело в том, что в Политехническом институте кружки имели солидную научную базу. В авиационно-техническом обществе существовало несколько научно-исследовательских направлений: летное, производственное, планерное, авиационных двигателей. Были также бюро научной пропаганды, авиакабинет, авиабиблиотека.
'Летом 1925 года, - вспоминает С. Карацуба - товарищ С. Королева по институту, - Сергей работал в бригаде, строившей учебный планер. Эту бригаду он выбрал сам: здесь была возможность скорее полетать. Рекордные планеры летных испытаний в Киеве не проходили, а учебный планер - проходил. Но, работая над учебным планером, он изучал конструкцию всех рекордных планеров, особенно во время их окончательной сборки и регулировки.
Темп нашей работы был напряженным. К 10 сентября все планеры надо было доставить в Крым на III Всесоюзные планерные состязания. Часто приходилось нам ночевать в мастерских - на древесных опилках.
Каким Сергей сохранился в моей памяти? Очень трудолюбивым. Рукава его рубашки были деловито засучены выше локтей. Да и весь он запомнился мне таким, готовым немедля взяться за трудное дело. Он был из тех, кому не надо было ничего дополнительно объяснять или напоминать. Ему надо было только
