— Поддерживаю! — горячо заявил Эдуард. — Предлагаю немедленно в него переместиться.
— Хорошо. Вы идите, а я вас догоню, — попросила Тина. — Я быстро! — и пояснила: — Мне предложили попробовать старинный механизированный способ сборки чая.
Вера и Эдуард переглянулись и засмеялись.
— Ну уж нет! С удовольствием полюбуемся на тебя! — возразила Вера.
— Это даже интересно, — добавил Эдуард.
Тине вынесли огромные по размеру то ли ножницы, то ли секатор, деревянные ручки которого были длиной до полуметра. Взяв устройство в руки, Тина удивленно воскликнула:
— Ой! Тяжело… Как же возможно таким инструментом работать?!! Состригая побеги чая, придется держать его на весу! А мне сами кусты доходят чуть ли не до груди!
Попытки Тины применить инструмент на практике успехом не увенчались, а лишь вызвали неудержимый хохот «наблюдающих, помогающих и советующих». Смеялась и она сама, хотя срезать пусть один-единственный чайный побег безумно хотелось.
Они попрощались с работниками и, нагруженные собранным «урожаем», поспешили в горы, где их уже ждал обед.
Изумлению Веры и Тины не было предела, когда они увидели двух скрипачей и гитариста. Зазвучала ласкающая слух мелодия.
К середине обеда настроение стало самым беззаботным и веселым. Непринужденности обстановки способствовали и окружающая природа, и чистый горный воздух, и восхитительный обед, и великолепное вино.
Тина вдруг встала, подошла к музыкантам, отдыхающим в стороне за столиком, и о чем-то их попросила. Они тут же взяли инструменты.
— По моей просьбе музыканты любезно согласились исполнить мое любимое произведение. Это Альбинони… «Адажио»…
Сразу после ее слов зазвучала щемящая душу проникновенная мелодия.
Через какое-то время Тина обратила к музыкантам взволнованное лицо, залитое слезами, и сделала едва уловимый знак рукой. Звуки мгновенно смолкли, уступив место невероятной пронзительной тишине.
Тина резко поднялась, что-то опять сказала музыкантам, вернулась к столу, потребовала налить всем шампанского и, сверкнув глазами, снова, только на этот раз громко, даже вызывающе объявила:
— Монти! «Чардаш»!!!
Она высоко подняла свой бокал, а потом осушила его до дна. Эдуард и Вера сделали то же, с некоторым недоумением поглядывая на Тину. Та, как только отзвучала последняя нота, возбужденно произнесла:
— А теперь — пасодобль! Танец испанской корриды» Боевой, неистовый, зажигательный!!!
Зазвучавшая искрометная мелодия, действительно, полностью соответствовала характеристике, данной Тиной. Как только музыканты доиграли, Тина восторженно зааплодировала. Ее дружно поддержали Вера и Эдуард.
— Тина, — обратилась к подруге Вера, — что бы тебе сразу не заказать «Чардаш» и этот… ну… танец с корриды! А то от твоего… Аль… бони чуть сердце не разорвалось!
— Ты права, Вера, — спокойно и сдержанно согласилась Тина. — Альбинони, действительно, был неуместен. Простите… — и другим тоном, непринужденным и чуть кокетливым, добавила: — Жалею только об одном! Вы, Эдуард, так замечательно все организовали, а о танцорах не позаботились. Пасодобль — незабываемое зрелище!
Она весело взглянула на него.
— Ах, Валентина!.. — засмеялся Эдуард. — Если бы вы знали, как я расстроен своей непредусмотрительностью! И если сердце Веры чуть не пострадало по милости Льбинони, то мое — при звуках пасодобля. Как я мог так опростоволоситься?!! Прошу, дайте мне шанс! В следующий раз промахов не будет! — горячо заверил он.
— Не сомневаюсь! — в ответ засмеялась Тина.
— Я тоже! — дополнила Вера.
Пикник продолжился в самой, что называется, «теплой и дружеской обстановке» и, плавно перейдя в ужин, завершился, когда наступил вечер.
Благополучно вернувшись в пансионат, подруги с благодарностью попрощались с Эдуардом и направились в комнату Тины. Там решено было, согласно полученным инструкциям, устроить «сушилку» для собранного чая. Место должно было отвечать строгим условиям: быть совершенно сухим и максимально защищенным от попадания прямых солнечных лучей. Больше всего этим условиям соответствовал шкаф, наверху которого и разложили тонким слоем чай.
Закончив работу, подруги упали в кресла и одновременно засмеялись.
— Тина, согласись, сегодняшний день — это что-то потрясающее! — воскликнула Вера. — И еще… — лукаво улыбнувшись, добавила она. — По-моему, Эдуард кривил душой, когда заявил, что, как и я, пострадал от звуков музыки. Его сердце понесло урон не из-за нее, а из-за тебя! Ха-ха-ха!..
— Глупости! — смеясь, отозвалась Тина.
— Ну да!.. — иронично «фыркнула» Вера. — Можно подумать, ты сама не видела, что он глаз с тебя не сводил. А как ухаживал!.. Каждый твой взгляд ловил, каждое движение!.. А кстати… — Вера вдруг серьезно посмотрела на подругу. — Эдуард — вполне привлекательный мужчина. Даже красивый. И деньги, на мой взгляд, у него имеются. Не жмот. Вон как все шикарно организовал! И весело с ним, легко. Почему бы тебе…
Не дослушав, Тина категорично произнесла:
— Нет!
Ее ответ прозвучал настолько резко, что Вера даже немного испугалась и внутренне обругала себя за то, что увлеклась и вовремя не остановилась, поэтому, хоть и невольно, но больно ранила подругу.
Тина заметила реакцию Веры и, желая смягчить свой жесткий ответ, с иронией сказала:
— А почему я? С себя, с себя начинай, Вера! Тем более, насколько помню, именно тебе понравился Эдуард. И идея знакомства с ним — твоя!
Вера вскинула голову и грозным, но шутливым тоном заявила:
— Думаешь, откажусь?!! Ни за что!!! А ты еще пожалеешь, что упустила такой замечательный шанс!
Она встала, гордо прошагала к двери, свысока взглянула на Тину, выдержала паузу, потом прощально махнула рукой и вдруг громко засмеялась. Ответом ей был звонкий смех Тины.
3
Эдуард тоже остался доволен устроенным в горах пикником. Общество Валентины и Веры оказалось очень приятным. Подруги вели себя весело, непосредственно, заразительно смеялись и остроумно шутили. В их отношениях совершенно отсутствовало, что особо отметил Эдуард, присущее большинству женщин соперничество, потаенная борьба за лидерство и собственное превосходство. Что было особенно удивительно, ни одна, ни другая не проявили излишнего желания «завоевать» или «завлечь» его. Подобного Эдуард давно не встречал. Сегодняшний день во многом изменил его первоначальное мнение о подругах.
Войдя к себе, Эдуард разделся и, стоя под душем, вспоминал о вчерашнем вечере, когда он сидел в баре, чувствуя со всех сторон натиск осаждавших его своим вниманием дам.
Эдуарда, как и остальных, в первый момент ошеломил неожиданный и неуместный вопрос Валентины. По ее взгляду, направленному прямо на него, он догадался, кому предназначен странный вопрос о тэмбрологии. Необычность последующего показалась Эдуарду забавной. К тому же его сразу привлекла мягкая женственность Валентины, которую она прямо-таки излучала вокруг себя. Это
