к ним. Он опустился около Тины на одно колено, крепко прижал к себе и, гладя ее волосы, спину, плечи, ласково и проникновенно произнес:
— Тина… любимая… родная моя… Не плачь, любимая! Пожалуйста, не плачь… Я с тобой, моя хорошая… моя славная… моя нежная… Все будет хорошо, любимая. Я с тобой. Ты не одна, любовь моя… единственная… Не плачь!..
— Филипп… Филипп… мне так… плохо… так… тяжело… — всхлипывала она.
— Я знаю, любимая… знаю, родная моя… единственная моя… счастье мое…
Филипп поднял Тину на руки и широко зашагал к автомобилю.
До глубины души пораженный силой их чувств, Фред ощутил горькое и запоздалое раскаяние. Увлеченный своими планами, он недооценил ситуацию, слишком прямолинейно, однозначно и обыденно воспринимая ее. А эти двое — Филипп и Валентина — оказались связаны каким-то непонятным, трагичным, роковым образом. Фред понял, что, бесцеремонно вмешавшись в их жизнь, причинил боль и страдания и Филиппу, и Тине, к которой испытывал искреннюю симпатию.
— Филипп… извини… — пробормотал вслед им Фред. — Валентина… простите меня…
Он не был уверен, что они услышали его…
26
Помахав вслед отъехавшему автомобилю рукой, Тина не спеша направилась по дорожке к дому. После всех хлопот, сборов, суеты Тина, наконец, облегченно вздохнула. Лия и Гарри вместе с Верой и ее сыном отправились на выходные в путешествие. Ими была намечена какая-то грандиозная программа. Вера объявила, что у нее появились «шальные» деньги, которые немедленно следует прокутить, потратить. Лучший способ для этого — путешествие.
Вера не знала имени человека, с которым судьба связала подругу, но знала об их непростых отношениях. Поэтому и затеяла эту поездку с детьми, чтобы Тина побыла в одиночестве. Вера знала, что это, как никогда, той необходимо.
Тина была благодарна Вере за проявленную чуткость и понимание. Впрочем, они всегда относились друг к другу с теплотой и заботой, всегда стремились помочь друг другу. Вера была признательна Тине за то, что та, будучи крестной ее сына, оплачивала его обучение в одной из элитных специализированных школ, что самой Вере было не по силам.
На пороге Тина услышала звонок телефона. Она стремительно влетела в дом и схватила трубку.
— Алло!
— Тина, любимая, добрый день!
— Добрый день… Филипп… — переводя сбивчивое дыхание, отозвалась Тина.
— Что с тобой? — сразу забеспокоился он. — Что-то случилось?
— Нет… Я провожала детей… потом… услышала звонок.
— Провожала детей? Куда?
— О!.. — засмеялась Тина. — Они с Верой и ее сыном отправились на выходные в путешествие! Намечена грандиозная программа!
— А я как раз об этом хотел поговорить с тобой. Не ожидал, что все так удачно сложится! Тина, любовь моя, я жду тебя сегодня вечером.
— Нет, Филипп! — категорично возразила Тина. — Я не приду.
— Я настаиваю.
— Нет. Нет, Филипп!
Он выдержал продолжительную паузу и так же, как и она, категорично заявил:
— Ну что ж! Если сегодня не придешь ты, то завтра — я, — многозначительно завершил он.
— Филипп, это шантаж! — громко и возмущенно воскликнула Тина.
— Возможно. Но будет именно так, — бесстрастно отозвался он.
Оба долго молчали. Первой не выдержала Тина.
— Филипп, ты должен понять, что…
Он не дослушал и серьезно спросил:
— «Да» или «нет», Тина?
Она вздохнула и покорно согласилась:
— Да…
— До утра! — быстро добавил он. — Мы будем вместе до утра!
— Но это какое-то безумие!!! Я… я не могу!.. Филипп, так поступить… я не могу!.. Филипп…
— Тина, я хочу слышать только «да» или «нет».
— О, Боже!..
— «Да» или «нет»?
У нее не было выбора. Не было!!! Тина сказала «да».
— С нетерпением жду тебя, любовь моя!
— До встречи, Филипп.
Положив трубку, Тина долго смотрела на нее пристальным, ничего не выражающим взглядом. Тина все отчетливее и отчетливее начинала понимать, что совершила огромную ошибку. Роковую. Надежды что- то исправить, изменить почти не оставалось…
Спросонья Тина делала слабые и безутешные попытки выбраться из кольца рук Филиппа. Поскольку это никак не удавалось, она, упираясь ладонями в его грудь и отворачивая лицо, возмущенно произнесла:
— Филипп!.. Немедленно отпусти меня!.. Ну что ты придумал?..
Он засмеялся, затем, прикасаясь губами к ее лицу и стараясь найти губы, с нескрываемым желанием ответил:
— Тина, любимая, я хочу поцеловать тебя…
— Нет! Ни в коем случае! — воскликнула она. — Ночью поцелуев было предостаточно! В избытке! Поэтому в утренних поцелуях нет никакой необходимости. И больше не будет ни одного!!!
— По-че-му?.. — низким грудным голосом спросил он, покрывая пылкими поцелуями ее шею и плечи.
— Потому что… знаю… чем закончится… этот твой… поцелуй!..
— Интересно… и чем же… он… может закончиться?.. — шутливо пробормотал Филипп, преодолевая сопротивление Тины и притягивая ее ближе к себе.
Отбиваясь из последних сил, она прерывистым голосом взволнованно сказала:
— Филипп… ну, Филипп… пора… Действительно, пора!.. Ты… опоздаешь на свадьбу!
Он заглянул в ее глаза и беззаботно и иронично произнес:
— Тина, любимая, это совершенно не важно, во сколько я появлюсь! Как ты понимаешь, без меня все равно ничего не начнется и не состоится! По этому поводу не беспокойся. Лучше иди ко мне, любовь моя, и давай завершим, наконец, прения сторон. Ни я, ни ты… не встанем с этой постели, пока я… не получу желаемого!
— Но Филипп… — Тина вздохнула. — Представь, как ты… будешь выглядеть… сегодня… на собственной свадьбе!.. после прошедшей ночи и… так страстно желаемых тобой… утренних поцелуев? Филипп… прошу тебя… давай проявим… благора… зу… мие… Филипп!.. Фи… липп… О, Филипп…
У двери Филипп крепко обнял Тину, нежно прикоснулся губами к крошечной родинке в углу ее рта над верхней губой и ласково произнес:
— Я люблю тебя, Тина…
Она глубоко вздохнула, осторожно отстранилась и мягко сказала:
— Все, Филипп. Все. Прощай!
Он быстро схватил ее руки и, проницательно глядя в ее глаза, с тревогой спросил:
