— Дан был моим мужем… и…
Но Филипп не дослушал ее с сарказмом произнес:
— Вот оно что! Ну конечно! Муж!!! Это святое! А я?!! — с гневом воскликнул он. — Я… кто? Кто я для тебя, Тина?!! Я ничего не значу?!! И мне можно изменять с легкостью?!! Да?!! Зачем считаться с моими чувствами, если я — не муж?!!
— Филипп…
— Ты отдаешь себе отчет в том, что собираешься сделать?!! Помнишь, ты уверяла меня, что ложиться в постель без любви нельзя. И что же?.. Со мной ты в нее легла пусть без любви, но я тебе хотя бы небезразличен. Как ты уверяешь, дорог. А с этим чертовым Марком как?!! Неужели ты не понимаешь, что ведешь себя, как… дешевая шлюха?!! — резко произнес Филипп и презрительно повторил: — Дешевая продажная шлюха?!!
Тина на мгновение прикрыла глаза, затем вскинула голову и прямо и открыто взглянула в глаза Филиппа.
— Да. Пусть шлюха. Пусть продажная. Пусть дешевая. Но если это надо сделать для моих детей, я это сделаю.
— А как ты думаешь… — медленно начал говорить Филипп. — Если бы Лия узнала, то как она отнеслась бы к той цене за свою карьеру, которую собирается заплатить ее мать? Согласилась бы? За такую цену?
— Нет! Не согласилась! — убежденно возразила Тина. — Лия — чистая, честная, добрая девочка. К счастью, она никогда… НИКОГДА, Филипп!.. не узнает ни о чем! Никогда!!! Если бы я не ходила на эти концерты, то Лия своим талантом, своими способностями, своим трудом завоевала бы право учиться там, где она хочет! Но роковое стечение обстоятельств, не зависящих от Лии, может поломать ее судьбу! Этого я не допущу никогда!!!
— Замечательно! Как все замечательно ты продумала, Тина! Молодец! — иронично восхитился Филипп. — А обо мне что скажешь? Мне отведено какое место?
— Мы должны расстаться, Филипп, — твердо заявила Тина. — Сегодня расстаться. Потому что завтра приезжает Марк. Заключенный мной контракт вступает в силу. Таймер должен отсчитать ровно тридцать дней. Филипп, ты напрасно говорил об измене. Ее не будет. Потому сегодня мы расстаемся. Расстаемся.
Тина заметила, как поменялся взгляд Филиппа. Стал колючим, пронзительным, жестким, ледяным. Она испугалась.
— Филипп, ты… о чем думаешь?
Он сжал кулаки и медленно, растягивая слова, ответил:
— Я думаю о том… что… если бы… не твои дети… и мой сын… я сию же секунду… убил тебя… потом себя…
— Филипп… успокойся!..
— Успокойся?!! — воскликнул он. — Ты снова все безжалостно ломаешь и крушишь, а я должен успокоиться?!! Это ты должна успокоиться и опомниться, наконец! Ты должна отказаться от своих идиотских контрактов! От бредовых идей стать продажной шлюхой! Я!!! Я!!! Я запрещаю тебе! Запрещаю!!!
— Нет, Филипп! Твои слова ничего не изменят! — категорично возразила Тина.
— Значит, тебе плевать на меня?!! На мои чувства?!! — с угрозой в голосе спросил Филипп и крепко схватил Тину за плечи. — Докажи, что это не так! Откажись выполнять условие Марка! Откажись!!!
— Нет. Нет, Филипп. Нет!
Резко отпрянув, тина вырвалась из рук Филиппа и пошла к выходу.
— Дрянь!!! Шлюха!!! Дешевая!!! Развратная!!! Продажная шлюха!!! — злобно и яростно выкрикнул ей вслед Филипп.
В бешенстве он метался по гостиной и крушил все, что попадалось под руку. Потом схватил с камина большой тяжелый канделябр и с силой бросил его в стену, на которой была изображена Тина…
3
Ожидая Марка, Тина настолько сильно нервничала, что не находила себе места. Она судорожно суетилась по дому. Обессилев, падала на диван. Тут же вскакивала и подбегала к окну. Затем устремлялась на кухню и, сама не зная зачем, в очередной раз открывала холодильник, тупо смотрела внутрь, потом резко хлопала дверью. Тина измотала себя собственной бестолковой колготой, но за полчаса до назначенной встречи чувствовала себя опустошенной и, как ни странно, спокойной. Она деловито и придирчиво огляделась перед зеркалом, поправила макияж и вновь посмотрела на часы. Тина хладнокровно констатировала, что до ее перевоплощения в «дешевую продажную шлюху», как выразился Филипп, осталось ровно десять минут.
Тина прошла в гостиную, опустилась в кресло и прикрыла глаза…
Могла ли она когда-нибудь предположить, что ей придется заключать подобные «контракты»?!! Сердце Тины сжалось от боли. Ей до глубины души стало жаль ту восторженную романтичную молодую девочку, которая горячо и убежденно отстаивала когда-то свои принципы. РЕАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ оказалась сложней, запутанней и беспощадней. Поневоле приходилось принимать те жесткие правила игры, которые она предлагала. Вопреки самым правильным и чистым помыслам, желаниям и убеждениям!!!
До нее донеслась мелодичная трель звонка. Тина глубоко вздохнула, поднялась с кресла, не торопясь, дошла до двери и распахнула ее.
На пороге с огромным букетом в одной руке и кейсом — в другой стоял Марк.
— Добрый вечер, Валентина, — широко и радостно улыбаясь, сказал он.
— Добрый вечер, Марк, — ответно улыбнулась Тина и пригласила: — Проходите, пожалуйста.
Она пропустила его в дом, закрыла дверь и жестом указала на гостиную. Оба — и Тина, и Марк — чувствовали себя одинаково скованно и напряженно.
— Ах, Да!.. — воскликнул Марк и протянул Тине цветы. — Это — вам, Валентина.
Она приняла букет и мягко поблагодарила:
— Спасибо. Садитесь, пожалуйста. Хотите кофе? Я сейчас сварю.
Не дожидаясь его ответа, Тина устремилась на кухню. Вскоре она вернулась с подносом в руках, на котором стояли две чашки горячего дымящегося кофе. Она неторопливо расставила их на низком журнальном столике, около которого стояли два кресла, в одном из которых сидел Марк. Он потянулся к кейсу, раскрыл его, достал коробку конфет и бутылку вина.
— Вы, Валентина, предложили кофе, — сказал Марк, — а я со своей стороны хочу предложить вот это великолепное испанское вино. Я привез его специально для вас, — подчеркнул он и спросил: — У вас найдутся бокалы?
— Да. Конечно.
Тина принесла штопор и бокалы и опустилась в кресло напротив Марка. Он быстро откупорил бутылку и разлил вино.
— За нашу встречу! — объявил он и заглянул в глаза Тины.
— За встречу, Марк! — она приподняла свой бокал и, сделав глоток, восхищенно произнесла: — Великолепное вино!
— Да… действительно… — задумчиво согласился Марк, не отводя от Тины своего взгляда.
Она исподлобья посмотрела на него, вдруг поднялась и быстро произнесла:
— А кофе, наверное, остыл! Я сварю другой!
Марк стремительно встал с кресла, подошел к Тине, взял ее руки в свои, сжал их и нетерпеливо возразил:
— Да Бог с ним! С этим кофе!.. Я не хочу ничего… есть… или пить!
Без всякого перехода он прямо предложил:
— Пойдемте в постель, Валентина!
