черным зрачком объектива.
— Сэр странствующий рыцарь? — осведомился домофон приятным женским голосом.
— Нет, работник социального обеспечения, — съязвил паук.
— Вы явились насиловать и грабить?
— Нет, переводить старушек через дорогу!
— А если вас не впустят, вы взломаете дверь?
— Нет, вскрою отмычкой. — Рыцарю наскучило острить.
— Что ж, тогда проходите, — буркнул домофон.
Ведя в поводу покорно вздыхающего Натрещала, рыцарь вошел в распахнувшиеся ворота. Попав в прихожую, он надел тапочки, пригладил перед зеркалом щетину на лапах, привязал скакуна к стойке для зонтиков и, надменно сверкая глазами, начал подниматься по лестнице, устланной ковровой дорожкой из рубероида, на второй этаж.
На втором этаже Леопольд обнаружил вместительный охотничий зал, посреди которого за дубовым столом, заваленным пустыми бутылками, сидела юная женщина поразительной красоты с опухшим лицом. Увидев вошедшего паука, она привстала и попыталась сделать реверанс, но наступила на подол платья, громко икнула и, едва не упав, тяжело опустилась обратно на табуретку. Судя по всему, большая часть бутылок на столе была опустошена ею совсем недавно. Впрочем, когда неизвестная дама заговорила, ее речь поразила рыцаря своей безукоризненной учтивостью, несмотря на наполнившие пространство ядовитые сивушные пары — видимо, сказывалась многолетняя практика по поглощению крепких алкогольных напитков, в результате которой женщина мастерски научилась обуздывать хмельного демона:
— Здравствуйте, благородный сэр рыцарь! Не желаете ли тяпнуть по маленькой с дорожки?
— Благодарю вас, любезнейшая, — с достоинством отвечал сэр Леопольд. — Я заехал только засвидетельствовать свое глубочайшее почтение хозяину этого замка и не нуждаюсь абсолютно ни в чем, кроме хорошего обеда, пристанища на ночь, зарядного устройства для мобильного телефона, двух симпатичных девиц, которые согревали бы меня в течение ночи и коих я затем захватил бы с собой, нескольких сундуков золота, четырех гигантских кальмаров и шагающего экскаватора для торжественного эскорта, бочонка выдержанного мескалю и третьего номера журнала «Хастлер» за 1986 год с сохранившимися рекламными купонами. Но вначале мне хотелось бы узнать ваше блистательное имя.
— Можете называть меня леди Морелла, — сказала дама. — Так меня ласково называли в детстве.
— Черный рыцарь-паук Леопольд XVII, — представился сэр Леопольд. — В детстве меня называли Букашечкой. Но позволено ли будет узнать недостойному, чем вызван тот факт, что, вламываясь в ваш замок, я не встретил совершенно никакого сопротивления? Ни хорошо оборудованных долговременных огневых точек, ни боевых стоматологов с портативными бормашинами наперевес, ни хотя бы челяди, вооруженной сковородками и дальнобойными чернильными ручками «паркер»? Что за странные процессы протекают в ваших владениях?
— Всему виною дракон, поселившийся в окрестностях замка, благородный сэр рыцарь, — с грустью отвечала дама. — Дракона привел злой волшебник Ниимаш, когда я отказалась сыграть с ним в шашки. Какая мерзость! — Мореллу передернуло, и она залилась пьяными слезами. — В шашки!..
— Я понимаю и целиком разделяю ваше негодование, леди, — сурово кивнул паук, отечески приобняв рыдающую женщину за плечи.
— Непрестанное рычание и вой дракона превышают санитарные нормы на несколько сот децибелл, а смрадное дыхание его отравляет атмосферу на многие лиги вокруг, — пожаловалась леди Морелла, высморкавшись в грязную скомканную тряпку, заменявшую ей носовой платок. — Не в силах переносить более эту экологическую катастрофу, нас вскоре покинули наиболее нежные, чуткие и ранимые вассалы — воины-ветераны, мясники и палач. За ними разбрелись кто куда горничные, автослесари и прочие крестьяне. Теперь я совсем одна, наши земли приходят в запустение, и меня запросто может изнасиловать всякий проезжающий мимо хиппи... — Женщина всхлипнула. — Сразитесь с драконом, добрый сэр рыцарь, и я позволю вам разорять мои земли целый месяц!
Она мерзко рыгнула.
— Милочка, — сказал паук, — мне некогда торчать здесь столько времени и заниматься глупостями. Священная пищевая цепочка зовет меня в путь. А по пути я разорю ваши земли безо всяких условий. Так что не годится. Но что вы думаете о том, чтобы стать моей Дамой Сердца? Я сейчас совершенно свободен, поскольку моя последняя Дама попыталась сожрать меня после совокупления, и мне пришлось проткнуть ее напильником. Ради Дамы Сердца я готов на любые подвиги!
— Видите ли, сэр рыцарь, — заколебалась леди Морелла, — вы чертовски привлекательный мужчинка и все такое прочее, но проблема в том, что мое сердце мне не принадлежит. Мой возлюбленый муж — доблестный рыцарь-динозавр Борисякия XII, воин-епископ, автор нескольких популярных памфлетов против ереси промискуитетствующих, как то: «О ложном благочестии слуг диаволевых, именующих себя абстинентами», «О прискорбной необходимости немедленного и поголовного истребления племени мидян» и «Как нам сию минуту обустроить священную Ромейскую империю, дабы избежать ненужных жертв и общественных потрясений: размышления над геополитической картой мира», — ныне ушел в очередной крестовый поход против презренных кафоликов, окопавшихся в парижском Диснейленде. Может быть, мы просто займемся сексом, Букашечка?
Она прильнула к нему всем телом и взасос поцеловала в истекающие мутной жидкостью хелицеры. Паук вежливо отстранился и брезгливо вытер рот кружевным платочком.
— Держите себя в руках, леди, — попросил он. — Сексом я могу заняться и со своим боевым скакуном. Мне нужны неподдельные чувства!
— Хорошо, — сказала леди Морелла. — В конце концов, что мне мешает впоследствии обмануть вас? Договорились, рыцарь: после блистательной победы над ужасным драконом мое сердце принадлежит вам.
— Заметано! — вскричал сэр Леопольд.
Натрещал, развалившись в кресле у двери, лениво листал журнал «За рулем». Увидев хозяина, он бросил журнал на столик и поднялся.
— Нас ждет великий подвиг, мой верный друг! — энергично воскликнул черный рыцарь-паук, хватая скакуна за повод.
Натрещал с бесконечной тоской шевельнул челюстями и покорно поплелся за рыцарем.
Уточнять дорогу у случайных грибников не пришлось: через каждые двадцать метров на лесной тропе были установлены рекламные щиты, указатели и специальные растяжки между деревьями со стрелками и надписями: «К дракону — сюда». Тропинка еще раз вильнула и вывела рыцаря на прогалину, перегороженную железобетонной стеной в три человеческих роста с вьющейся поверху колючей проволокой, скрученной из рыболовных крючков. Посреди стены были установлены воротца с турникетом. Подъехав ближе, паук прочитал наклеенный возле турникета плакат: «Уважаемые благородные рыцари! За этой стеной — ужасный зверь дракон, прискорбный результат безжалостной эволюции. Если вы хотите убить это реликтовое создание, опустите в автомат мешочек денег. Спасибо. Администрация».
Черный рыцарь-паук Леопольд XVII глубоко задумался. Первым делом он на всю длину сунул в монетоприемник средний палец латной рукавицы и как следует им там покрутил. Потроха турникета скрипели, но как-либо реагировать на глубокое внедрение отказывались. Тогда находчивый рыцарь извлек из ножен меч и погрузил его туда же. Меч вошел по самую гарду, но хитроумный аппарат специально был рассчитан на благородных рыцарей и имеющийся у них под рукой шанцевый инструмент, так что и эта операция закончилась ничем. Начавший нервничать сэр Леопольд отстегнул с седла моргенштерн и нанес турникету серию страшных ударов, которых не выдержал бы ни один вражеский шлем, но антивандальный аппарат вновь восторжествовал.
Паук решил пойти на хитрость. Он вынул из седельной сумки мешочек денег, ранее принадлежавший рыцарю-амебе, обвязал его горловину суровой ниткой и аккуратно опустил в монетоприемник — с тем, чтобы когда вход откроется, выдернуть мешочек обратно. Однако прежде, чем вход открылся, в тишине раздалось отчетливое щелканье ножниц, и рыцарь извлек из турникета только нитку. Оставалось лишь с горечью констатировать, что в этот раз неизвестные конструкторы обыграли
