Михаил Васильевич Ломоносов

Основой этого произведения послужило взятие русскими войсками турецкой крепости в Молдавии. Однако его значение шире: Ломоносов фактически заложил основы главного жанра русской поэзии XVIII века — торжественной оды.

Поводом оды становится какое-то важное для государства событие: восшествие на престол, день рождения или бракосочетания царствующих особ. Но предмет, тематика оды разнообразна. Это событие включается в широкий контекст, позволяя поэту нарисовать пейзаж или картину сражения, обсудить какую-то общественную идею, поразмышлять о роли искусства и даже собственной жизни (поэтому ода была, как правило, жанром пространным, монументальным, в первой ломоносов- ской оде 28 строф). Но все эти темы диктовались общей установкой искусства классицизма: созданием обобщенной, идеализированной картины мира, подчиненной требованиям Разума. Поэтому обязательным для оды считались высокий стиль (достигавшийся прежде всего за счет использования церковнославянизмов) и ораторская интонация (требовавшая не столько чтения, сколько декламации, скандирования).

У Ломоносова и других одописцев ХVIII века ода имела и формальный признак — одическую строфу. Так называли десятистишие с рифмовкой АбАб+ВВгДДг. Легко заметить, что десятистишие распадается на четверостишие и шестистишие, по типу рифмовки тоже напоминающее четверостишие с наращением двух стихов, Обычно в четверостишии одической строфы формулировалась ее тема, а в шестистишии развивалась и конкретизировалась.

Оды Ломоносова (в отличие от его современников А. П. Сумарокова и В. К. Тредиаковского) отличаются индивидуальными признаками. Они более свободны от обязательных требований как в композиции, так и в создании отдельных образов. Для ломоносовской оды характерно, как говорил он сам, “сопряжение далековатых идеей” (“Краткое руководство к красноречию...”, 1748).

“Восторг внезапный ум пленил...” Первый стих первой ломоносовской оды уже дает замечательную формулу жанра: рациональный подход (ум) подчиняется свободе, поэтическому вдохновению (восторг внезапный).

“Из памяти изгрызли годы / За что и кто в Хотине пал. / Но первый звук Хотинской оды / Нам первым криком жизни стал”, — напишет через два столетия В. Ф. Ходасевич (“Не ямбом ли четырехстопным...”, 1938).

Одной из вершин ломоносовского творчества в жанре торжественной оды стала “Ода на день восшествия на Всероссийский престол Ея Величества Государыни Императрицы Елисаветы Петровны 1747 года”.

ХVIII век был эпохой дворцовых переворотов и недолгих царствований. Ломоносову довелось жить при восьми правителях России. Четырем из них, включая не- долго правившего Петра III, он успел посвятить торжественные оды.

Елизавета, дочь Петра I и Екатерины I, захватила престол в 1741 году в результате дворцового переворота и была не худшей правительницей России в этом бурном веке. И в этой, очередной, оде, Ломоносов в соответствии с традицией создает не реальный, а идеализированный образ императрицы как мудрой правительницы России.

Она одержала военную победу и возвратила в страну мир и спокойствие. “Великая Петрова дщерь” покровительствует наукам и искусствам. Держава при ней благоденствует.

 

Сия Тебе единой слава,

Монархиня, принадлежит,

Пространная Твоя держава

О как Тебе благодарит!

 

Однако прославление императрицы занимает в композиции оды скромное место. Начав с персонифицированного образа Тишины (первая и начало второй стро- фы), поэт уже в седьмой—десятой строфах обращается к Петру, потом упоминает его жену, недолго царствовавшую Екатерину I, но уже в середине оды, с тринадцатой строфы, почти забывает об императрице, обращая свой восторг на иные предметы.

Ломоносов создает образ бескрайних российских пространств с великими, не уступающими Нилу реками, богатством лесов и недр, упоминает Колумба Российского, исследователя Камчатки А. И. Чирикова. Эта грандиозная панорама увенчивается выводами: прославлением науки и надеждой на появление собственных, российских философов и ученых.

 

О вы, которых ожидает

Отечество от недр своих

И видеть таковых желает,

Каких зовет от стран чужих,

О, ваши дни благословенны!

Дерзайте ныне ободренны

Раченьем вашим показать,

Что может собственных Платонов

И быстрых разумом Невтонов

Российская земля рождать.

 

Науки юношей питают,

Отраду старым подают,

В счастливой жизни украшают,

В несчастный случай берегут;

В домашних трудностях утеха

И в дальних странствах не помеха.

Науки пользуют везде,

Среди народов и в пустыне,

В градском шуму и наедине,

В покое сладки и в труде.

 

Лишь в последней строфе Ломоносов вспоминает об императрице, завершая композиционное построение.

Таким образом, главному предмету Елисавет, в “Оде на день восшествия...” посвящено, в сущности, всего пять строф из двадцати четырех. Во всех остальных главным лицом оказывается сам Поэт и его направленный на разные предметы восторг внезапный.

Посылая оды адресатам, автор часто в соответствии с придворным этикетом подписывался: “всеподданнейший раб Михайло Ломоносов”. Но в самом художественном тексте позиции сторон обычно резко меняются. После нескольких обязательных похвал очередная царствующая особа оказывается в роли послушного ученика, а поэт воспаряет, превращается в учителя и пророка, в грандиозных, лихорадочных стихах и образах представляющего программу преобразования русской жизни. “За бледными фигурами “безликих” самодержцев встает единственная Героиня одической поэзии Ломоносова — великая и необъятная Россия” (А. А. Морозов. Ломоносов, 1965).

Вторым важным жанром русской поэзии XVIII века была духовная ода. Изначально так называли стихотворные переложения библейских текстов, прежде всего религиозных песнопений, псалмов. У Ломоносова есть и такие произведения. Но тематика духовной оды у русских поэтов расширяется. Обычно под духовными одами понимались стихотворения- размышления, не обязательно связанные с религиозной тематикой.

Издавая свое собрание сочинений, Ломоносов включил в число духовных од “Утреннее размышление о Божием Величестве” и “Вечернее размышление о Божием Величестве при случае великого северного