требования о том, что предатель, по вине которого погибли невинные люди, должен быть найден и наказан.
Обычно называют трёх возможных доносчиков: работник склада Виллем ван Маарен, уборщица Лена Хартог или помощник отца Анны по бизнесу, член Голландской нацистской партии Антон (Тони) Ахлерс.
Мирьям Пёльцер, выпустившая в 1998 биографию Анны, наоборот, считает, что Виллем ван Марен по случайности узнал о наличии нелегалов и рассказал обо всём уборщице Лене ван Блаарден Хартог. Обоих преследовал страх: ведь если в гестапо узнают о беженцах, то несдобровать было всем, кто работал в «Опекте». К тому же у Лены Хартог сын уже подвергся аресту и она боялась, что тогда пострадает и её муж. Другое дело, если донос сделает человек, работающий в фирме. Мирьям Пёльцер считает, что именно это обстоятельство вынудило Лену Хартог сделать звонок в гестапо.
Однако в 2002 одна книга спровоцировала неожиданное признание вины — правда, не самим предателем, а его близкими. По данным автора публикациии, Анну Франк предал знакомый её отца. Его звали Тонни (Антон) Аллерс.
На русском языке впервые записи, с некоторыми сокращениями, под названием «Дневник Анны Франк» были опубликованы в 1960 году (перевод Р. Райт-Ковалёвой, предисловие И. Эренбурга).
Дневник Анны Франк
12 июня 1942
Очень надеюсь, что смогу тебе все доверить так, как не доверяла еще никому, а от тебя жду помощи и поддержки.
28 сентября 1942 (публикуется впервые)
Ты мне очень помогаешь, ты и Китти. Вести дневник в письмах очень здорово, и часто я не могу дождаться свободной минутки, чтобы снова писать.
О, как я рада, что взяла тебя с собой!
Воскресенье, 14 июня 1942
Начну с того момента, когда увидела тебя на столе среди других подарков ко дню рождения. (То, что я накануне сама выбрала тебя в магазине, не имеет значения).
В пятницу 12 июня я проснулась в шесть утра. И не удивительно, ведь это был день моего рождения! Но встать так рано я не могла, так что пришлось усмирять свое любопытство до без четверти семь. Терпеть дольше было невозможно, и я спустилась в столовую, где меня радостно приветствовал наш кот Морши. В семь часов я заглянула к маме с папой, а потом в гостиную, чтобы рассмотреть подарки. Первым увидела тебя — мой самый лучший подарок.
Еще были букет роз и два букета пионов. От родителей я получила голубую блузку, настольную игру и бутылку виноградного сока, которое, по-моему, напоминает по вкусу вино (вино ведь тоже делают из винограда), настольную игру, баночку крема, 2.5 гульдена и талон на две книжки. Еще книгу 'Камера Обскура', которую я, правда, поменяла, потому что она уже есть у Марго, домашнее печенье (испеченное, разумеется, мною, я — мастерица по печенью!), много сладостей и мамин клубничный торт. А также письмо от бабули, пришедшее именно в этот день, случайно, разумеется.
Потом за мной зашла Ханнели, и мы отправились в школу. На перемене я угостила учителей и учеников печеньем, а в остальном это был обычный школьный день. Вернулась домой я только в пять часов. Я была на уроке гимнастики, обычно меня к ней не допускают из-за частых вывихов рук и ног.
Но сегодня я, как именинница, даже имела право решать, во что мы будем играть, и я выбрала волейбол! Дома меня уже ждала Санна Ледерман и Ильза Вагнер. Ханнели Хослар и Жаклин ван Марсен пришли после физкультуры вместе со мной, поскольку мы учимся в одном классе. Ханнели и Санна были раньше моими лучшими подругами, и о нашей тройке часто говорили: 'Вот идут Анна, Ханна и Санна'. С Жаклин ван Марсен я познакомилась в еврейском лицее, и с тех пор она стала моей лучшей подругой. Ханнели теперь дружит с Ильзой, а Санна учится в другой школе, и дружит там со своими одноклассницами.
Девочки подарила мне прекрасную книжку 'Голландские сказки и легенды', но по ошибке купили второй том, так что две другие подаренные книги я обменяла на первый. От тети Хелены я получила головоломку, от тети Стефани хорошенькую брошку, а от тети Ленни еще одну книжку 'Каникулы Дэйзи в горах'.
Сегодня утром, сидя в ванне, я мечтала о собаке той же породы, как Рин-тин-тин [1]. Я бы тоже назвала ее Рин-тин-тин и всегда брала бы с собой в школу. Во время уроков она ждала бы меня в подвале, а в хорошую погоду — у стоянки велосипедов.
Понедельник, 15 июня 1942
Мой день рождения отмечали в воскресенье. Посмотрели фильм о Рин-тин-тине — все в полном восторге! Мне подарили две брошки, закладку и две книги. Но сейчас я хочу рассказать о своем классе и вообще о школе.
Начну с учеников. Бетти Блумендаль выглядит довольно бедно. Если не ошибаюсь, она живет на улице Яна Классена в западной части города. Никто из нас там не бывал. Она хорошая ученица, главным образом, благодаря своему прилежанию, но умной и сообразительной ее никак не назовешь. Она очень тихая девочка.
Жаклин ван Марсен считается моей лучшей подругой, но в действительности настоящей подруги у меня еще никогда не было. В начале мне казалось, что ею станет Джекки, но эти мечты, к сожалению, не сбылись.
Д.К. - девочка очень нервная, постоянно все забывает, и ее все время наказывают. При этом она милая и доброжелательная.
Е.С. - страшная болтунья, что часто действует на нервы. Если она тебя о чем-то спрашивает, то обычно хватает рукой за волосы или пуговицы. Мне говорили, что Е. терпеть меня не может. Что ж, невелика беда, и мне она мало симпатична.
Хенни Метс — веселая и приятная, но слишком громко говорит и часто ведет себя как маленький ребенок. Жаль, что Хенни дружит с Беппи, которая (нахалка и грязнуля!) влияет на нее далеко не лучшим образом…
И.Р. - вот о ком можно написать целую книгу! И. - скрытная, лицемерная, подозрительная и вообще противная девчонка! И при этом совершенно подчинила себе Джекки, что мне очень досадно… Чуть что, и И. разражается слезами, этакая неженка и воображала! Наша мадемуазель И. всегда права. Денег у ее родителей полно, шкаф ломится от элегантных нарядов, в которых И. похожа на взрослую даму. Мадемуазель воображает, что она красавица, и напрасно… Я просто ненавижу ее, и она отвечает мне тем же!
Ильза Вагнер — добрая и веселая, но может часами ныть об одном и том же. Ильза очень привязана ко мне. Она умна, но ленива.
Ханнели Хослар или Лиз, как ее обычно называют в школе, имеет очень своеобразный характер. Ее все считают застенчивой, зато у себя дома ей палец в рот не клади. Обо всех известных ей чужих секретах она рассказывает маме. Но я ценю Ханнели за открытость и честность, особенно в последнее время.
Эйфи де Йонг — девочка особая. Ей всего двенадцать лет, но она воображает себя взрослой дамой и обращается со мной, как с младенцем. Но всегда готова прийти на помощь, поэтому она мне нравится.
Х.З. - самая красивая в нашем классе, но при хорошеньком личике изрядная тупица. Боюсь, она останется на второй год, хотя не говорю ей этого, конечно.
Кстати, с Х.З. я сижу за одной партой.
А теперь после наших двенадцати девочек перехожу к мальчикам. О них можно сказать много, хотя по сути — мало.
Мауриц Костер — один из моих многочисленных поклонников, довольно стеснительный.
Салли Спрингер — порядочный нахал, и о нем ходят разного рода сомнительные слухи. Тем не менее, он мне нравится, с ним можно посмеяться!
Эмиль Боневит влюблен в Х.З., которая отвечает ему полным равнодушием… С ним всегда скучно.
Роберт Коен был когда-то в меня влюблен, но сейчас я его не выношу. Ханжа, плакса, враль и зануда и при этом чересчур самоуверенный.
Макс ван Фелде — типичный провинциал, но вполне подходящий, как сказала бы Марго.
Херман Коопман — невероятный нахал, так же как и Йоппи Беер, который только и знает, что бегает за девчонками.
Лео Блум, лучший друг Йоппи Беера, и у него такой же невыносимый характер.
Альберт де Месквита пришел к нам из шестой школы Монтиссори, где он из второго класса сразу перешел в четвертый. Очень способный.
Лео Слагер из той же школы, но далеко не так умен.
Ру Стоппелмон, маленький задира из Алмео, поступил в наш класс позже.
Ц.Н. делает все, что запрещено.
Жак Коцернот и Ц.Н. сидят как раз за нами и смешат нас (Х.З. и меня) до коликов.
Харри Схаап, пожалуй, самый достойный уважения мальчик в нашем классе. И к тому же он очень мил.
То же самое можно сказать о Вернере Йозефе, только он слишком тихий, отчего кажется скучным.
Сам Соломон — асоциальный тип и на редкость противный мальчишка! (при этом мой поклонник).
Аппи Рим — такое же ничтожество, хотя очень религиозный.
Что ж, на сегодня хватит. В следующий раз мне есть, что написать, точнее, рассказать тебе. И это меня очень радует!
Суббота, 20 июня 1942
Кажется, что вести дневник — совсем не мое занятие. Ведь до сих пор мне это и в голову не приходило, а главное, кому в будущем, в том числе, мне
