Но кому уподоблю род сей?

Упоминание Крови Агнца возвращает нас к тайной вечере, к толкованию роли вина, к которой мы уже готовы: «И, взяв чашу [вина] и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов.» (Мф 26:27,28; Мк 14:23,24; Лк 22:20).

Обратимся к теме евхаристии и в изложении Иоанна: «Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную... Ибо Плоть Моя истинно есть пища, и Кровь Моя истинно есть питие. Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь, пребывает во Мне и Я в нем... ядущий Меня жить будет Мною.» (Ин 6:53,55- 57). Итак, вино предлагает Иисус всем (это камень в огород католицизма, где лишь священство причащается вином, миряне же вкушают тело Христово всухомятку). Сие-то вино и есть Откровение Нового Завета, имеющее Единый Источник - Дух Святый.

Надо ли и теперь говорить, какова символика евхаристии в разумении того, что плоть Христова есть хлеб — Учение, слово Божие, для понимания коего требуется ключ, открывающий печати притчи, — требуется откровение Духа Святаго, символизируемое вином — Кровью Христовой. Иными словами, кто не откроет смысла тайн притчей Священного Писания, тот не будет иметь жизни в себе. Подчеркнем еще раз: одного хлеба далеко не достаточно, но требуется получаемое откровением Духа истолкование Слова Его. В дальнейшем мы покажем, что и одно вино без хлеба не только не полезно, но даже опасно.

Чрезвычайно полезно будет теперь, после раскрытия образов вина и хлеба, взглянуть на следующий отрывок из Филиппа, особенно же на его заключительную часть: «Тот, кто не будет есть Моей плоти и не будет пить Моей крови, не имеет жизни в себе. Какова Его плоть? — Логос [Учение]. А Его кровь? — ДухСвятый.

Тот, кто получит это, имеет аду, питье, и одежду.» (Филипп 23). Но всякое ли вино связано с Кровию Агнца? Иначе говоря, всякое ли откровение имеет своим источником Дух Святый? Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы отрицательно ответить на этот вопрос, ибо вино в единственном случае благо — «Не всякому духу верьте.» (1 Ин 4:1), — ведь есть и вино, символизирующее откровение нечистых духов, и в отношении него обязательно предостережение: «Не упивайтесь [таким] вином, от которого бывает распутство; но исполняйтесь Духом.» (Еф 5:18), — то есть отриньте откровение духов нечистых, зовущее к блуду, и исполняйтесь Духом Святым. Но и сие замечание больше относится к теме следующей главы.

Прежде чем продолжить наш рассказ, предложим читателю вдуматься в смысл, скрытый в известных словах: «Пришел Сын Человеческий: ест и пьет; и говорите: вот человек, который любит есть и пить вино.» (Мф 11:19; Лк 7:34). Не кажется ли, что смысл сего стал намного более бесспорным?

6

Поскольку мы коснулись пищи как символа познания, мы хотели бы взглянуть еще на одну проблему. Читатель должен понимать, что неотделимым от символики пищи является вопрос о посте. Вспомним, что сказано о постничестве в Евангелиях: «Ученики Иоанновы и фарисейские постились. Приходят к Нему [Иисусу] и говорят: почему ученики Иоанновы и фарисейские постятся, а Твои ученики не постятся? И сказал им Иисус: могут ли поститься сыны чертога брачного, когда с ними жених? Доколе с ними жених, не могут поститься; но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься в те дни.» (Мк2:18- 20; Мф 9:14,15; Лк 5:33-35). В иносказательном смысле, понимая, что пища того или иного рода есть знание той или иной степени совершенства, пост означает изоляцию от всякого знания. И вот, могут ли воздерживаться от восприятия божественного знания те, кто находится рядом с источником сего знания? Естественно, таким образом они не могут поступать. Но в том случае, когда связь с главным источником прервана из-за того, что хлеб превратился вновь в камень, а вина-откровения они боятся, как огня, тогда и наступает голод — вынужденный пост. Что же касается учеников фарисейских, то в отношении их изоляции от божественного источника не может быть никаких сомнений.

Мы не коснулись в связи с постом учеников Иоанновых, но, попросим читателя повременить немного, ибо касательно их ответ будет дан нами вскоре.

7

Теперь нам предстоит разрешить загадку символа чрева. Однако, познав символику пищи, просто обратиться и к образу чрева, в которое пища входит. Итак, как пишет Павел: «Пища для чрева, и чрево для пищи.» (1 Кор 6:13). Сопоставив сию формулу со всем сказанным, мы неизбежно приходим к выводу, что чрево является символом аналитического разума человека, ибо вновь получаемое знание входит в разум, в память. Разом встает на место положение о несовершенном чреве младенцев, не могущих переварить ничего, кроме молока и меда.

Здесь нужно заметить, что Апостол Павел различает чрево и тело: «Пища для чрева, и чрево для пиши; но Бог уничтожит и то, и другое. Тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела.» (1 Кор 6:13). Вот тут читателя ждет некоторая сложность, заключающаяся в нежелании признать смертность разума и памяти, ибо Бог уничтожит и пишу, и чрево. Но, что же? Ведь о пище и чреве есть и такое речение: «Еще ли не понимаете, что все, входящее в уста, проходит в чрево и извергается вон ?» (Мф 15:17). То есть символизированное пищей познание входит во чрево человека, и, пока находится во чреве, отражается и в памяти, но после того оно извергается вон, теряется из памяти. Здесь мы вновь, рискуя наскучить читателю повторениями, подчеркиваем отличие интеллекта, памяти, разума от сознания.

Хотя мы и изъяснили положение о смертности чрева, предупредим читателя, что впереди нас ждет еще большая глубина раскрытия сей символики.

8

В качестве продолжения наших кратких изысканий о чреве приведем еще один интересный отрывок из того же Иоанна: «Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании: из чрева потекут реки воды живой.» (Ин 7:38). Упоминание воды вновь связывает нас с повествованием о хлебе, вине и всем том, что входит во чрево. Так можем ли мы воспринять за случайное позволение, или, быть может, за требующее неукоснительного исполнения повеление подобное такому: «Впредь пей не одну воду, но употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов.» (1 Тим 5:23)? Как видит читатель, вино- откровение потребно для исцеления недугов чрева — несовершенства аналитических способностей разума и слабой памяти человека.

Вино в последнем цитированном фрагменте стоит рядом с водой, но и отчасти в противопоставлении ей. Вспомним тогда уж чудо в Кане Галилейской, где Иисус претворил воду в вино (Ин 2:1 -10). Если хлеб и вино являются символами, значение которых мы выяснили, то вода является символом чего-то, что нам еще только предстоит открыть. Сия задача не столь проста, как предыдущие, и нам придется призвать на помощь все способности нашего чрева, дабы разрешить загадку — принять сию пищу, употребив, конечно, и немного вина.

Итак, то, что скрывается за символом воды, должно быть необходимым для разума-чрева, но не должно лишать сознания, как это делает вино, хотя может претворяться в откровение, что символизировано чудом превращения воды в вино в Кане Галилейской. Сие нечто очищает сознание и является необходимой средой обитания праведности, святости, символом чего, как мы выяснили, является рыба, — ведь «рыбы... гниют от недостатка воды и умирают от жажды.» (Ис 50:2), — наивное высказывание, но, как мы вскоре увидим, образно очень точное. Сие нечто может стать столь твердым, что по нему можно ходить, как по земле, однако для этого нужна вера, ибо в противном случае — без веры — можно утонуть.

Вся глубина последней символики заключена в повествовании Матфея: «В четвертую же стражу ночи пошел к ним Иисус, идя по морю... Петр сказал Ему: ...Господи! если это Ты, повели мне придти к Тебе по воде. Он же сказал: иди. И выйдя из лодки, Петр пошел по воде, чтобы подойти к Иисусу, но, видя сильный ветер, испугался и, начав утопать, закричал: Господи! спаси меня. Иисус тотчас простер руку, поддержал его и говорит ему: маловерный! зачем ты усомнился?» (Мф 14:25,28-30).

Скажем еще, что, как видно из только что цитированного отрывка, «из чрева потекут реки воды живой», — иными словами, аналитический разум в свою очередь может становиться источником воды живой. И, наконец, скажем об этом загадочном нечто, что сие не должно относиться к чему-то тайному, ибо является одной из проявленных стихий природы.