ничто.
8. Одно только голое знание готовых учений не приближает нас к Богу, ибо «все, входящее в уста, проходит в чрево и извергается вон.» (Мф 15:17). Посему одним только знанием рожденных человеком учений не можем приблизить себя к Богу, равно как и, отвергнув даваемое нам помимо того, что от Единого, мы не теряем ничего. И тут мы опять не имеем права забыть, что помимо знания, которое надмевает, есть еще и иное знание — даваемый Богом свет. Сей-то свет и поможет отличить идоложертвенное, делая его безвредным, ибо пища ложных богов лишь тогда смертоносна, когда воспринимается, как чистая.
Однако в этом стихе Павел не говорит лишь об идоложертвенном, что оно не приближает нас к Богу, — это и без того ясно, но Павел говорит, что вообще никакая пища не приближает нас к Богу. Здесь будет нелишним повторить, что наше познание Бога, приближение к Нему, происходит не в силу нашей старательности, иными словами, не в силу наших дел, но по Божественной благодати. То есть мы познаем Бога не непосредственно из учений, но только лишь в той степени, в какой Он желает открыть нам Себя. Нам именно сейчас следует повторить это замечание, дабы при чтении дальнейших стихов не соблазниться словами о свободе.
9. Павел говорит в сем стихе о свободе, но нам не следует понимать свободу в его устах, как абсолютную категорию, ибо свобода достигается лишь с познанием истины, и тот, кто ее познал, не нуждается уже в чьих-либо проповедях, но Павел говорит об относительной свободе, достигнутой теми, кто познал праведность Единого Бога. Он дает нам Духом Своим все дары, и даже та самая вера, которой мы уделяем столь много места, и та есть дар Божий, дар Духа Святаго, не зависящий от дел человека (ср. 1 Кор 12:8,9).
Раз уж мы заговорили о свободе, то надо отметить, что и себя Павел почитает не свободным, но узником. И, если бы он говорил о своей абсолютной свободе, то не сказал бы: «Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает...» (1 Кор 10:23), — ибо свободный, познавший истину, не нуждается в назидании: «не будут учить друг друга, брат брата,.. ибо все сами будут знать Меня.» (Иер 31:34). Потому сей стих надо понимать так: Берегитесь, чтобы вам, обладающим таким разумением, не ввести в соблазн тех, кто по несовершенству своему подумает иначе.
10. Ибо, если несовершенный застанет тебя — совершенного в познании, исследующим ложное, то он может, соблазнившись, решить, что именно сие небожественное ведет к совершенству.
11. А для несовершенного сие знание может быть гибельным. Оно может привести к оставлению Бога и повороту к идолам.
12. Обращение от Бога к идолам сделает недейственной и жертву Христа, Который умер и за него тоже, и тем самым ты будешь повинен в гибели немощного брата, согрешая таким образом против Христа.
13. Посему не буду изучать непонятных и сложных учений, дабы сие не послужило гибели того, кто куплен такой дорогой ценой. Последние два стиха переводят речь Павла в область сотерологии, учения о спасении. Однако на настоящем этапе мы не можем касаться этой сложнейшей темы.
Можно было бы удовлетвориться тем, в какой мере завершено не истолкование даже, но просто перевод этого фрагмента с языка символов, однако обратим внимание, что, начиная с девятого стиха, мысль Павла делает ответвление, заметное тому, кто продолжает чтение того же послания. И с сего места читатель может перейти к десятой главе без какого бы то ни было нарушения последовательности повествования:
«Берегитесь однако же, чтобы эта свобода ваша не послужила соблазном для немощных.» (1 Кор 8:9). «Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но не все назидает...» (1 Кор 10:23). И далее:
25 Все, что продается на торгу, ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести; 26 ибо Господня земля, и что наполняет ее. 27 Если кто из неверных позовет вас, и вы захотите пойти, то все, предлагаемое вам, ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести. 28 Но если кто скажет вам: это идоложертвенное, — то не ешьте ради того, кто объявил вам, и ради совести. Ибо Господня земля, и что наполняет ее. 29 Совесть же разумею не свою, а другого: ибо для чего моей свободе быть судимой чужою совестью?
Двадцать третий стих десятой главы по сути разобран нами в комментарии к девятому стиху восьмой главы, поэтому мы начинаем двадцать пятым стихом.
25. У читателя может сложиться впечатление, что Павел попросту противоречит сам себе, ибо здесь он призывает есть все без исследования, в то время как в другом послании он учит: «Все испытывайте, хорошего держитесь.» (1 Фес 5:21). Притом, однако, что под пищей, продаваемой на торгу, понимается всякое без разбора знание, становится понятно, что не требуется по слову послания к Коринфянам исследовать пищу на идоложертвенность, хотя бы из опасения случайно осудить что-либо достойное; но, уже потребив сие знание, нужно переварить сию пищу, испытать согласно послания к Фессалоникийцам, отвергнув, или, если хотите, извергнув вон худое и держась хорошего.
26. С первого взгляда может показаться, что эта фраза — или прописная до банальности истина, или просто излишнее загромождение повествования, однако она не напрасно повторена в столь коротком фрагменте дважды. Ответ, накрепко привязывающий сию мысль к теме идоложертвенного, заключен в послании к Титу: «Для чистых все чисто; а для оскверненных и неверных нет ничего чистого, ибо осквернены и ум их и совесть.» (Тит 1:15). Дозволительно ли христианину изучать нечто, подобное тантре? Конечно, если он понимает, что она есть пища ложных богов. Да ведь и из тантры знающий, что «для чистых все чисто», сможет извлечь хоть какую-то крупицу пользы. Другое дело, когда человек, изучающий подобные учения одержим идеей, что они спасут его, возведя на некоторую более высокую ступень сознания. Такой человек вкушает сию пищу именно «как жертвы идольские», а конец его тот же, что и у гостя без брачных одежд.
Мы можем пояснить и то, почему оскверняются одежды при вкушении идоложертвенного как жертв идольских. Ведь те состояния, которых стремятся достичь последователи разных ложных учений, быть может, и влияют на уровень воображения. Но каким образом повышают они меру познания добра и зла? Да никаким! Хорошо еще, если они не понижают ступень познания добра и зла - не пятнают одежд. А какой уж брачный пир в запятнанных одеждах, с оскверненной совестью?!
Завершая комментарий этого стиха, заметим — мысль о том, что «для чистых все чисто» особенно полезна в разумении слов: «Господня земля, и что наполняет ее». А то, что «для оскверненных и неверных нет ничего чистого», более относится к последующим из ныне анализируемых стихов.
29 Здесь Павел поясняет истинную причину отвержения идоложертвенного: для чего моей свободе (не пред Богом, но в глазах тех, кто берется судить, хотя сие и заповедано) быть судимой (то есть хулимой) чужой совестью? — «Да не хулится ваше доброе.» (Рим 14:16).
В заключение нашего исследования нечистой пищи, мы можем отметить, что все вышесказанное совершенным образом согласуется со следующим фрагментом Иисуса Сирахова: «Не все полезно для всех, и не всякая душа ко всему расположена. Не пресыщайся сластью, и не бросайся на разные снеди; ибо от многоядения бывает болезнь, и пресыщение доводит до холеры; от пресыщения многие умерли, а воздержный прибавит себе жизни.» (Сир 37:31-34), а также с Павловым изречением, которое является по сути тем же, о чем говорили мы, но в незашифрованном виде: «Учениями различными и чуждыми не увлекайтесь, ибо хорошо благодатью укреплять сердца, а не [идоложертвенными] яствами, от которых не получили пользы занимающиеся ими.» (Евр 13:9). Некто может быть спросит, зачем было писать столько слов, если вывод и без того сформулирован Павлом в последней фразе. Но, дорогой читатель, ведь наше исследование открыло и много такого, что прямо не сказано, последние же слова Павла послужили как бы проверке того, что мы на верном пути.
Наше исследование нечистой пищи и, в первую очередь, идоложертвенного могло оставить у читателя чувство некоей незавершенности. Мы и сами видим это. Причиной такого итога является то, что мы рассматривали вышеприведенные отрывки чисто умозрительно, не приведя практически ни одного ясного примера, если не считать вскользь брошенного намека на тантру. Дело в том, что если бы мы стали такие примеры приводить, у нас не осталось бы иной возможности, кроме как осудить нечто голословно, а сие явно противоречило бы проповеди о запрете на осуждение. Поэтому мы предпочитаем оставить наш рассказ таким, как он есть, а на более поздних этапах наших исследований приведем примеры
