¾ А вы способны любить? — вдруг резко, с разгоряченным взглядом спросила она.
¾ Я... я полагаю.
И опять пауза.
Светлейшая заплакала.
¾ Ради Бога, что с вами, ваша светлость?! — в сильнейшем недоумении-испуге воскликнул Ротшильд.
¾ Барон... Я гибну... Я погибла...
¾ Вы?! Вы — ваша светлость?!
¾ Я... Я проиграла все состояние. Я проиграла деньги моего мужа. Мне остается убить себя!!
Ротшильд вынул бумажник.
¾ Pardon, votre altesse[23], я посмотрю немного...
Рядом купе — свободное, пустое. Другое тоже. Только в самом конце вагона в отделении — спит какая-то дама.
¾ Это ваша дама? — спросил Ротшильд.
¾ Да.
¾ Сколько вы проиграли?
¾ Пятьсот тысяч рублей...
Сквозь газовый тюль просвечивают прелестные руки. Такие полные, атласные, с соблазнительными ямочками на локтях.
Аромат чудных нежных духов бьет прямо в лицо барону Ротшильду.
¾ Вы... вы говорите: пятьсот тысяч? О, это такие пустяки!
¾ Спасите меня! — вдруг ринулась ее светлость к банкиру. — Вы так богаты, вы так царски щедры! Что вам стоит дать мне эти деньги?
Молчание.
¾ Если... если вы не желаете дать так, просто, то... я готова... я — русская светлейшая княгиня — готова заплатить вам проценты за эту ссуду...
Упругая грудь уже совсем у лица несчастного миллионера. И сразу как-то ее светлость охватывает шею Ротшильда.
¾ Милый мой... спаси меня... ах, дорогой мой!
Быстрым как молния движением Ротшильд вырвался из объятия ее светлости и загремел:
¾ Ваша светлость, Сонечка Блумштейн, здравствуйте!
Ее светлость отшатнулась.
¾ Что это?.. Что вы говорите, барон?
— То, что вы слышите, ваша светлость. Ну-с, довольно маскарада, Сонечка, я — Путилин... Давай мне твои золотые лапки. Помнишь, я обещал сторицей отплатить тебе? Я слово свое держу.
Поезд приближался к станции.
Путилин крепко держал великую еврейку за обе руки.
¾ Пусти! Дьявол... поймал меня?!
¾ Может быть, ты и тут будешь сомневаться, Сонечка?
Шприц, который Сонька Блумштейн держала в руке, во время борьбы вырвался и острым концом иголки впился в руку Путилина.
¾ Умрешь! — исступленно закричала «Золотая Ручка».
¾ Ты ошибаешься, шприц не действует...
Пассажиры, как ни тихо велась борьба, услышали «нечто странное» и гурьбой устремились к отделению великого банкира.
¾ Что? Что такое? Что случилось?
И послышался ровный, спокойный голос Путилина:
¾ Я, господа, ее светлость, светлейшую княгиню Нину Имеритинскую арестовал.
Мертвая тишина. Ни звука. Ни шороха. Толпа глядит недоуменным взором.
¾ Спасите меня! — прокатился по вагону бешено-злобный крик ее светлости.
¾ И арестовал я ее светлость потому, что она — величайшая мошенница-убийца Сонька Блумштейн, «Золотая Ручка».
¾ Он лжет! Он — сумасшедший! Спасите меня от него!
Поезд подошел к станции.
«Золотая Ручка» впилась зубами в руку Путилина.
¾ Золотая змейка, ты больно кусаешься! — прохрипел от боли Путилин и рукояткой револьвера вышиб стекло вагона.
¾ Сюда! Жандарм...
Многие из пассажиров все еще не понимали, в чем дело. Одни стояли за Путилина — барона Ротшильда, другие — за Соньку Блумштейн — «Золотую Ручку».
¾ Как вы смеете?! Разбой! Освободите ее светлость!
Дзинь-дзинь-дзинь.
Резко звучат жандармские шпоры.
¾ Ну? Берете!
¾ Проклятый! — покатился истеричный хохот по вагону. — Ты, ты победил меня, Путилин!
¾ Рассудит нас Бог, Сонечка Блумштейн,нашла коса на камень!
«Что такое? Барон Ротшильд... светлейшая... Что случилось?» — слышались испуганные возгласы.
Лязг ручных кандалов... Команда: «Пропусти! Сторонись!»
¾ Что это? Это — под конвоем жандармов, гремя ручными кандалами, шла светлейшая княгиня... Сонька Блумштейн.
¾ Помнишь, Сонечка, слова-то мои: сочтемся, милочка.
¾ Помню, Путилин. Велик ты, поймал меня, а только я... я убегу!
Процесс «Золотой Ручки» был один из самых ceнсационных.
«Уголовные дамы» жадно всматривались в лицо знаменитой воровки-убийцы.
Сонька Блумштейн угодила на каторгу.
¾ Как, Иван Дмитриевич, ты тогда сразу узнал, что Киршевского убила «Золотая Ручка?» — спрашивал я позже моего великого друга.
¾ По уколу на шее. Она, притворно обняв несчастного, уколола его отравленным шприцем с ядом.
¾ Но, ведь, это мог сделать и кто-нибудь другой.
¾ На этот раз Сонечка попалась, она запуталась волосами за пуговицу сюртука убитого и оставила на ней целую прядку волос. А ее волосы я хорошо знал, так как она два раза была почти в моих руках.
¾ А почему ты разгадал, что Азра подослана?
¾ Во-первых, потому, что среди евреев почти не бывает предательства друг друга, а во-вторых, слишком уж она горячо просила меня арестовать Соньку Блумштейн.
ТАЙНА СУХАРЕВОЙ БАШНИ
