крупного скандала.
Проговорив это и низко поклонившись маске, великий сыщик отошел от нее и смешался с нарядной толпой гостей.
В эту минуту я увидел, что в зал вошел новый замаскированный гость.
Это был очень высокого роста монах-капуцин с поднятым на голову капюшоном и, кроме того, с маской на лице.
Под складками капуцинской рясы чувствовалось и обрисовывалось стройное, гибкое и, по-видимому, очень сильное тело мужчины.
Особенно интересна была походка монаха: это была походка мягкая, гибкая, подкрадывающаяся — зверя, большого хищного тигра.
Что особенно бросилось мне в глаза, так это великолепная золотая цепь, сверкающая драгоценными камнями, одетая на шее капуцина и спускающаяся ему на грудь.
¾ Иди налево в одну из гостиных за мной! — услышал я около себя шепот моего друга.
Мы прошли целым рядом гостиных и остановились в одной.
¾ Скорее, доктор, снимай свое домино и одевай мое. Мы должны обменяться ими.
¾ С нами крестная сила, Иван Дмитриевич! Что это: маскарад в маскараде?
¾ Браво! Это остроумно! Именно так. Но торопись!
Мы быстро переоделись и скоро опять входили в большую залу.
Мимо нас прошел высокий монах-капуцин, которому сопутствовала «королева Мария Стюарт».
Я ясно заметил, как она вздрогнула при виде меня и взяла под руку капуцина с великолепной цепью на шее.
Они скрылись в анфиладе тех роскошных, уютных гостиных, откуда мы только что вышли.
¾ Ты хорошо заметил эту красавицу в костюме Марии Стюарт?
¾ Да. Ты с ней ведь вел маскарадную интригу, мой великий друг? — шутливо ответил я. — Я не ожидал от тебя такого легкомыслия...
Путилин тихо рассмеялся.
¾
Прошло минут пять-десять.
На пороге зала появились «Мария Стюарт» и монах-капуцин.
Я поглядел на них и заметил, что «королева», что-то тихо шепча монаху, не спускает с меня глаз и как бы показывает ему на меня.
«Что за оказия? Что надо этой особе от меня? Дался я ей, чтоб ей пусто было!» — проносилось у меня в голове.
Непривычный ни к балам, ни к маскарадам, да в особенности таким блестяще великосветским, я чув ствовал себя отвратительно.
К тому же домино, которое мне всучил мой друг-мучитель, оказалось изрядно длинным. Я путался в его подоле и, того гляди, рисковал растянуться на зеркально скользком паркете.
¾ Хорошенькое, черт возьми, удовольствие, — бормотал я, вспоминая обещание Путилина «развлечь» меня. — Нет, я предпочел бы сидеть в склепе, где угодно, но только не тут.
Вдруг я, к ужасу, увидел, что королева, оставив капуцина, направляется прямо ко мне.
¾ Ну, таинственный чародей, не продолжим ли мы столь интересно начатую беседу? — услышал я подле себя серебристый голос.
¾ Сделайте одолжение, сударыня, — ответил я.
¾ Отчего вы меня не называете теперь «ваше величество»?
¾ Ваше величество? — удивленно спросил я. — С какой стати я буду вас так называть?
¾ Но, однако, всего несколько минут тому назад называли же вы меня так?
«Попался!»— ожгла меня мысль.
¾ Простите, ваше величество, я забыл, что, — обливаясь потом, пробормотал я.
¾ Скажите же мне, кого же именно я должна бояться, дабы избежать эшафота?
«Час от часу не легче! Эшафота! Какой эшафот? Что за дичь несет эта барынька!»
¾ Гм... гм... Кого бояться, спрашиваете вы? И эшафот? Ну, разумеется, надо бояться палача! — выпалил я.
¾ Кого?! Палача?! — удивленно-испуганно вырвалось у «Марии Стюарт».
¾ Ха-ха-ха! — хрипло расхохотался я. — Не бойтесь... я... я пошутил. Видите ли, ваше величество, прежде чем ответить на ваш вопрос, коговам следует бояться, я устрою ваш гороскоп, и тогда для меня все будет ясно. Да, да, уверяю вас...
¾ Но как же я узнаю предсказание гороскопа?
¾ А я вам письменно сообщу, — ляпнул я.
¾ Письменно? Вы? Мне? Но разве вы меня знаете?
¾ Вы забываете, сударыня, что для чародеевнеттайн, — нашелся я.
Она вздрогнула и порывисто отошла от меня. В это время Путилин подошел к высокому монаху- капуцину.
¾ Однако, святой отец, несмотря на рясу, вы, кажется, большой поклонник хорошеньких женщин! — шутливо обратился к нему Путилин.
Монах пристально всматривался в маску его, словно стараясь прозреть за ней чертылица говорив шего.
¾ Наш монастырь не гнушается женщин, ибо в Святом писании нет ссылки на то, что женщин следует избегать, — раздался звучный, резкий, насмешливый голос капуцина.
¾ Честное слово, вот мудрый монастырь! — продолжал Путилин. — Быть может, такой справедливый взгляд царит у вас и на иные блага жизни?
¾ На какие, например?
¾ Ну, на деньги, на золото, на драгоценности.
¾ Почему вы думаете так, сын мой? — еще насмешливее спросил монах.
¾ Я сужу по драгоценной цепи, которую вижу на вашей груди, святой отец! — ответил ему в тон Путилин.
Рука монаха вздрогнула и как-то невольно схватилась за цепь.
¾ Удивительная цепь! Замечательная цепь! — как бы не замечая жеста капуцина, продолжал Путилин. — Быть может, святой отец, вы уделите мне минутную беседу... Пройдемте в одну из гостиных... Там так хорошо... прохладно... журчат фонтаны... зимний сад... поют птички.
¾ В этом я не могу отказать вам, сын мой, — все так же резко ответил монах.
¾ Вот здесь, например. Уединенно и сокровенно, — проговорил Путилин, входя в тонущую в полумраке гостиную.
Они сели на низенький, маленький диван-козетку.
¾ О чем же вы хотели беседовать со мною, сын мой? — первый нарушил молчание монах- капуцин.
¾ О многом, святой отец. Мне хотелось бы спросить вас, могу ли, например, я, если бы захотел, поступить в ваш монастырь, в ваше братство?
Резкий смех вырвался из-под капюшона и из-под маски.
¾ Вы как это: серьезно или же в шутку, по-маскарадному, спрашиваете?
¾ Совершенно серьезно.
¾ Но, послушайте, дорогой мой, не находите ли вы, что это курьезно до последней степени? Мы оба на балу-маскараде, где все в костюмах. Почему вам пришла мысль, что я действительно монах-капуцин, словом, какое-то духовное лицо? А если я — офицер?
¾ Нет, вы — не офицер, — твердо отчеканил Путилин. — Офицер не может носить так ловко монашескую сутану.
