Он любил говорить, но был и хорошим слушателем. Он никогда не был в Индонезии, но его пленили мои рассказы о яванцах и бугисах.
— Я хорошо знаю, что ты имеешь в виду. Странствующие души. Да, они есть и здесь, в Боливии. Психонавигация: чудесное слово, не правда ли? Ты когда-нибудь видел даланга?
Как только он спросил, я осознал: он понял, что когда-то со мной случилось, хотя я сам об этом никогда не думал. Тем не менее, вопрос поразил меня.
— Даланга? — переспросил я.
— Да. Индонезийского кукловода. Я думал, что во время пребывания на Яве или Бали ты вполне мог бы встретить одного из них.
Я действительно давно не вспоминал о той ночи в Банданге. Но, как только я начал рассказывать о ней, все увиденное мной тогда отчетливо предстало перед глазами.
Это было представление уличного театра, зрители сидели на раскладных стульях или стояли перед сценой. Неподалеку уличные торговцы продавали горячий чай, печенье и соте (маленькие кусочки мяса, приготовленные на арахисовом масле на открытом огне). Даланг работал в одиночку. Он управлял более чем сотней кукол и каждую озвучивал отдельным голосом. Он играл на дамалонге, инструменте, похожем на ксилофон, звук которого напоминал храмовый колокол, и все это делал одновременно! Мои индонезийские друзья сказали, что куклы разговаривали на четырех языках. Я мог понимать только один, индонезийский, и то не очень хорошо. Мне переводили. В представлении старинные легенды переплелись с современными событиями.
Когда в разговоре с Хулио я стал пересказывать свои впечатления от увиденного, я отчетливо вспомнил, что даланг предсказал смерть местного политика, которого сбила машина через месяц после предсказания.
— Это очень интересно, — задумчиво сказал Хулио. — Я слышал, будто они могут предсказывать будущее. Их очень уважают, и к ним прислушиваются самые известные лидеры Индонезии. Настоящие даланги проходят обучение в течение многих лет. Как ты и сам видел, они мастера своего дела. Многие из них являются полиглотами и великолепными музыкантами. Тот, которого ты видел, тоже, да? Представь себе, как они держат в голове все эти языки и голоса!
У них феноменальная способность к концентрации, а это требует дисциплины ума и духа, а также тела. Для того чтобы давать такие длинные представления, они должны обладать огромными внутренними ресурсами. Они развили в себе способность получать энергию из внешних источников и направлять ее туда, куда надо. Кроме того, я слышал, что хороший даланг становится с куклой единым целым, как только начинает за нее говорить. Его душа сливается с ней.
Я вспомнил об амазонском Боге-Ягуаре. Мне подумалось, что при помощи кукол даланг расширяет свое сознание, чтобы вместить в себя некую информацию, недоступную обычному человеку. Подобно Богу-Ягуару, куклы служат связующим звеном между психонавигатором, его внутренним знанием и способностью «видеть» сквозь время и пространство.
Хулио знал о других культурах и о психонавигации намного больше, чем я. Наши разговоры вновь пробудили во мне жажду знаний. Офисная война в Бостоне заставила на время забыть о подобных вещах, но теперь я снова осознавал, насколько важную роль в моей жизни играли такие люди, как Теофило, Таньа, дон Хосе, Таюп, Юсуф и Були.
Постепенно я понял, что знакомство с Хулио было настоящим подарком судьбы. Будучи наполовину кечуа, он знал традиции Анд Боливии, но его гарвардское образование позволяло ему смотреть на них совсем другими глазами.
Я провел в Ла-Пасе только шесть дней. Я очень хотел остаться там подольше, но в Бостоне уже были запланированы несколько встреч. Когда пришло время возвращаться, он проводил меня до аэропорта.
Несколько лет спустя я получил письмо с почтовым штемпелем «Кито, Эквадор». Письмо от Хулио. Он писал, что политические волнения заставили его покинуть Боливию и обосноваться в окрестностях Кито, столицы Эквадора. Этот город, раскинувшийся между двумя горными грядами на высоте девяти тысяч футов, является одной из самых высокогорных столиц в мире. На город падает тень огромного двуглавого вулкана Пичинча. Несмотря на то, что вулкан расположен на экваторе и наполнен раскаленной лавой, его вершина часто покрыта снегом. Из письма Хулио я узнал, что он живет в обыкновенной хижине на склоне горы. Он приглашал навестить его.
Вскоре правительство Эквадора предложило нашей компании принять участие в организации промышленного предприятия. Я вызвался взять переговоры на себя и забронировал билет до Кито. После серии утомительных встреч с эквадорскими чиновниками я решил взять несколько выходных, чтобы провести их с Хулио.
Я прибыл в Кито в субботу вечером, остановился в первоклассном отеле «Колон» и прогулялся по расположенному невдалеке парку «Эль-Эхидо». Воздух был напоен ароматом эвкалиптов. Над городом возвышался вулкан Пичинча. Где-то на его склонах была хижина Хулио. Я очень надеялся, что он получил мое письмо, в котором я предлагал ему вместе позавтракать в воскресенье.
За три года работы в «Корпусе Мира» я провел в Кито меньше двух недель. Мне всегда нравился этот город колониальной архитектуры и стеклянных небоскребов, широких улиц и многолюдных индейских рынков. Я вернулся с прогулки полный радостных ожиданий. Хотя из-за высокогорья у меня слегка болела голова, я ощущал, что вернулся домой. Зная о том, что подобное недомогание можно излечить хорошим сном, я рано отправился спать.
Проснувшись, я выглянул в окно и увидел чистое синее небо и заснеженную вершину Пичинчи между двумя офисными башнями. Я быстро оделся и поспешил в холл.
Сойдя с эскалатора, я сразу увидел Хулио. Несмотря на постигшие его неприятности и вынужденную смену образа жизни, он ничуть не изменился. За завтраком Хулио сказал, что устал быть адвокатом. Ему уже за пятьдесят, и он хотел, чтобы оставалось время читать и писать. Эквадорские родственники нашли ему работу библиотекарем в Центральном университете Кито. Деньги, которые он заработал, будучи адвокатом, позволили купить хижину на склоне вулкана.
— Пойдем, — сказал он, как только мы закончили пить кофе. — Ты должен увидеть мою гору.
На склонах вулкана растет сказочный лес. Когда вы покидаете Кито и поднимаетесь вверх по извилистым горным тропинкам, из мира шума вы переноситесь в мир тишины. Среди благоухающих эвкалиптов слышите только птиц, небольших животных и изредка негромкую речь на языке кечуа. Открываются прекрасные виды на город со шпилями соборов, красными черепичными крышами, огромными, увенчанными снежными шапками вулканами, охраняющими границы Кито, и курганом инков, возвышающимся над колониальным рынком.
Инки назвали Пичинчу одним из «огненных горшков Виракочи». Для кечуа все вулканы являются живыми существами. Многие из вулканов Эквадора — действующие. Вулканы действительно завораживают.
Для любого индейца, рожденного в тени одной из великих гор, очертания этой горы знакомы, как лицо матери. Гора — это ангел-хранитель, часть жизни. Он видит ее, когда солнце восходит и когда садится, и знает, что она стоит на страже, пока он спит. Вне зависимости от того, как далеко заведут его босые ноги, он всегда может найти дорогу домой, взглянув на очертания вершин.
В андской мифологии много историй о вулканах. Потухший вулкан Котопакси получил название по имени юноши, который спас свое племя от вражеских армий, превратившись в кондора и указав путь в кратер, где все нашли убежище. Вулкан Каямби некогда был гигантской черепахой, которая, выбравшись из Амазонки, опустошала индейские селения до тех пор, пока Виракоча не наслал метель, которая приморозила ее ступни к земле.
Горы — это мост в бесконечность. Они дарят человеку ощущение безопасности, внутренней силы и полноты бытия. Они, пожалуй, старше, чем само время. Они были всегда и будут стоять даже после того, как последний человек покинет Землю.
До того, как стать адвокатом, Хулио пятнадцать лет работал вне офиса, наслаждаясь видом окружающих гор. В детстве он смотрел вниз на Ла-Пас из окон своего дома на склонах горы Иллимани.
Не удивительно, что, когда он переехал в Эквадор и у него возникла необходимость выбора нового места жительства, он решил жить в лесах на склонах вулкана, с которого открывается вид на Кито. К его
