белую свинью?
Хитрющие глазки Гурджи блеснули из-под нависших густых бровей.
— Другие великие воины тоже громко издавали свои покрикушки и посвистушки в поисках поросюшки. О, может быть, они не будут так жестоки и не заставят бедного Гурджи страдать и голодать, хотеть и худеть. О, нет, они-то принесут ему поесть…
— Они снесут! Снесут твою глупую голову с плеч до того, как ты успеешь лишь подумать об этом, — сказал Гвидион. — У одного из них была на лице маска с оленьими рогами, не так ли?
— Да, да! — закричал Гурджи. — Большие рога! Вы спасёте несчастного Гурджи и его не снесённую голову, которую ему не сносить, если её снесут?
И он протяжно завыл.
— Я уже теряю терпение, — предупредил его Гвидион. — Где свинья?
— Гурджи слышит этих могущественных всадников, — затянул он снова. — О да, он слышит тихую вязь вязов, ропот грубых грабов, бормотанье сонных сосен. Гурджи умник-бесшумник. Он очень глазаст. И слышит, как те великие воины говорят, что идут в неведомое место, но большой огонь поворачивает их назад. Они всё ищут и ищут поросюшку с оглядками и лошадками.
— Гурджи, — жёстко процедил Гвидион, — где свинья?
— Поросюшка? О, ужасные бульки в животульке! Гурджи голоден и не может вспомнить. Была ли здесь поросюшка? О, пустой живот! Гурджи мрёт! От ног до уха он — пустое брюхо!
Тарен вскипел, он не мог больше сдерживаться.
— Где Хен Вен, глупая волосатая зверушка? — взорвался он:— Скажи немедленно! Прыгнул, понимаешь, на меня, чуть не придушил! Тебя давно следовало бы хорошенько отдубасить!
Гурджи с воплем перекатился на спину и заслонился руками. Гвидион сердито повернулся к Тарену.
— Если бы ты слушался меня, на тебя никто бы не прыгнул. Не трогай его, не пугай! Он и так трясётся от страха. — Гвидион глянул под ноги, на Гурджи. — Хорошо, — сказал он миролюбиво, — скажи нам, где она?
— О, ужасающая ярость! — прогундосил Гурджи. — Поросюшка поплыла по воде с брызгом и дрызгом. — Он приподнялся и махнул рукой в сторону Великой Аврен.
— Если ты обманул меня, — грозно сказал Гвидион, — я тебя разыщу! И взыщу!
— А теперь где мои чавки и хрумтявки, могущественный принц? — пискнул Гурджи.
— Как я и обещал, — сказал Гвидион, — ты своё получишь.
— Гурджи хочет маленького человечка для чавки и хрумтявки, — вякнул он, зыркнув маленькими глазками в сторону Тарена.
— Нет, нельзя, — сказал Гвидион. — Это Помощник Сторожа Свиньи, и он не даёт своего согласия. — Гвидион отстегнул седельную сумку, вытащил несколько полосок сушёного мяса и кинул их Гурджи. — Теперь уходи. Помни, я не желаю, чтобы ты мне вредил.
Гурджи схватил еду, затолкал её за щеку и стремительно вскарабкался на дерево. Перепрыгивая с ветки на ветку, он быстро исчез из виду.
— Что за отвратительное животное, — поморщился Тарен. — Злобное, гадкое…
— В глубине души он не так плох, как кажется, — возразил Гвидион. — Ему нравится, когда его злят и пугают. Но по-настоящему разозлиться не может. Он так забавно жалеет себя, что сердиться на него невозможно. Да и пользы в этом нет.
— Он сказал правду о Хен Вен? — спросил Тарен.
— Думаю, да, — сказал Гвидион. — Он испуган. Как и я, кстати. Рогатый Король едет в Каер Даллбен.
— Он сожжёт его! — вскричал Тарен.
Столько событий нахлынуло на него, что он на какое-то время забыл о доме. Перед его мысленным взором возникла белая хижина, охваченная огнём, облачко бороды Даллбена, сияющая лысина Колла. Даллбен и Колл в опасности!
— Не волнуйся, — успокоил его Гвидион. — Даллбен — старая лиса. Муха не пролетит в Каер Даллбен без того, чтобы он об этом не узнал. Нет, я уверен, огонь, о котором говорил Гурджи, это то, что Даллбен приготовил для незваных гостей. Зато Хен Вен в настоящей опасности. Нам надо спешить. Рогатый Король знает, что она сбежала, и будет преследовать её.
— Тогда, — всполошился Тарен, — мы должны найти её раньше его.
— Помощник Сторожа Свиньи, — торжественно провозгласил Гвидион. — Это первое твоё разумное предложение!
Глава четвёртая
ГВИТАНТЫ
Мелингар быстро нёс их мимо стены деревьев, растущих вдоль пологих берегов Великой Аврен. Наконец они спешились и двинулись пешком по пути, указанному Гурджи. Около заострённого валуна Гвидион остановился и издал победный клич. Рядом в глине чётко, будто вырезанные, отпечатались следы Хен Вен.
— Гурджи не солгал! — воскликнул Гвидион. — Надеюсь, он теперь наслаждается своими чавками и хрумтявками. Если бы я знал, что он так верно укажет нам путь, дал бы ему ещё. Да, она перешла реку здесь, — продолжал он, — и мы сделаем то же самое.
Гвидион взял Мелингара за уздечку и пошёл вперёд. Воздух вдруг охолодал, и мрачное небо словно спустилось. Неспокойные воды Аврен были серыми, прорезанными белыми полосами пены. Ухватившись за луку седла, Тарен осторожно спускался со скользкого берега.
Гвидион шагнул в воду. Тарен медлил. Очень уж ему не хотелось мокнуть. Но Мелингар, увлекаемый Гвидионом, потянул его за собой. Ноги его скользили по дну, разъезжались, он спотыкался, поднимал тучу брызг. А ледяные волны, накатываясь, уже доходили ему до подбородка. Течение стало сильнее, вода путами закручивалась вокруг ног, змеёй обвивала шею. Дно вдруг резко ушло из-под ног, и Тарен обнаружил, что дико танцует над бездной. Река жадно схватила его.
Мелингар уже плыл. Сильные ноги удерживали коня на плаву, но течение кружило его. Тарен не выпускал луки седла, и лошадь потянула его за собой.
— Отпусти седло! — крикнул Гвидион. — Плыви сам.
Вода хлынула в уши, в ноздри, в рот Тарену. С каждым вздохом река вливалась в его лёгкие. Гвидион подплыл к нему, нагнал уносимого течением юношу, схватил за волосы и вытащил на отмель. Вода лилась с него ручьями, пока он вытаскивал беспомощного Тарена на берег. Мелингар достиг берега чуть выше по течению и рысью устремился к ним.
Гвидион грозно поглядывал на Тарена.
— Я же велел тебе отцепиться. Все Помощники Сторожа Свиньи такие упрямые?
— Я не умею плавать, — выкрикнул Тарен. Губы его дрожали, зубы выбивали дробь.
— Почему же ты не сказал мне об этом до того, как мы вошли в реку? — сердито спросил Гвидион.
— Я думал, что сумею, что у меня получится само собой. И если бы Мелингар не потянул… — пробормотал Тарен.
— Ты должен научиться отвечать сам за свои глупости, — отрезал Гвидион. — Что касается Мелингара, то у него такой запас мудрости, что, боюсь, ты не наберёшь столько, даже став мужчиной. В чём, однако, я начинаю сомневаться.
Гвидион вскочил в седло, втащил за собой мокрого, грязного и дрожащего Тарена. Копыта Мелингара зацокали по камням. Тарен шмыгал носом, вздрагивал, поглядывая в сторону приближающихся холмов. Высоко в небе кружили три крылатых силуэта.
Гвидион, у которого, казалось, глаза были и на затылке и на макушке, моментально заметил их.
— Гвитанты! — закричал он и резко повернул коня вправо.
Мелингар рванул вскачь. От неожиданного поворота и рывка лошади Тарен потерял равновесие, соскользнул с седла и шлёпнулся на прибрежную гальку.
Гвидион немедленно остановил коня. Пока Тарен неуклюже поднимался с земли, Гвидион схватил его крепкой рукой за шиворот, поднял и, как мешок, набитый ватой, швырнул на спину Мелингару.
Гвитанты, которые издали казались не больше сухого листика, несомого ветром, увеличивались с каждым мгновением. Они неуклонно приближались к скачущей лошади и двум её седокам. Вдруг они устремились вниз. Большие чёрные крылья свистели, мощно рассекая воздух. Мелингар с грохотом понёсся вверх по берегу. Гвитанты, издавая резкие крики, преследовали их. Едва Мелингар достиг растущих над берегом деревьев, Гвидион столкнул с его спины Тарена и спрыгнул сам. Волоча юношу за собой, Гвидион добежал до раскидистого дуба и рухнул на землю.
Сверкающие крылья молотили по густой листве. Тарен заметил в этом мелькании и вихре хищные изогнутые клювы и безжалостные, как кинжалы, когти. В страхе он закричал и заслонил лицо руками. Гвитанты взмыли над деревом и с высоты ринулись вниз. Упругие ветви дуба отбросили их, листья дождём посыпались на землю. Крылатые монстры вновь взлетели, на мгновение повисли в небе, а затем, набирая скорость, унеслись на запад.
Трясущийся, с побелевшим лицом, Тарен осмелился приподнять голову. Гвидион вышел на открытый берег и следил за полётом гвитантов. Тарен приблизился к нему.
— Я предполагал, что это случится, — тихо сказал Гвидион.
Лицо его потемнело, жёсткие складки прорезали его.
— До сих пор мне удавалось избегать их.
Тарен молчал. Он чувствовал себя виноватым. Неуклюже свалился с лошади, когда нельзя было терять ни секунды, а потом, под дубом, вёл себя как боязливое дитя. Он ждал, что Гвидион отчитает его как следует. Но зелёные глаза воина были прикованы к удаляющимся чёрным точкам.
— Рано или поздно они нас настигнут, — сказал Гвидион. — Это шпионы и посланцы Аровна, их называют ещё «глазами Аннувина». Никто не может ускользнуть от них. Нам повезло, что они только наблюдали, а не вылетели на кровавую охоту. — Гвитанты наконец исчезли, и он опустил глаза. — Теперь они летят в свои железные клетки в Аннувине. Ещё до захода солнца Аровн узнает о нас. И не станет медлить.
— Может, они нас и не заметили? — с надеждой спросил Тарен.
— Не стоит сожалеть о том, что уже случилось, — сказал Гвидион, когда они снова двинулись в путь. — Так или иначе Аровн всё равно узнал бы о нас. Не сомневаюсь, что он знал время моего отъезда из Каер Датил. Гвитанты не единственные его слуги и соглядатаи.
— Наверное, они самые ужасные из всех, — передёрнувшись от отвращения, сказал Тарен. Он старался не отставать и идти в ногу с Гвидионом.
— Это далеко не так, — сказал Гвидион. — Им поручают выслеживать, а не убивать. От поколения к поколению их обучали этому. Аровн понимает их язык, и
