Я спустилась по тропинке, вдыхая свежий ароматный воздух, и увидела Мходжу. Он пек хлеб. Иэн слетал на ферму по ту сторону озера за барашком для жаркого. Большая часть еды и напитков была доставлена по воздуху за 90 километров. Надо было одолжить столы, стулья, тарелки, стаканы и столовые приборы в гостинице Маньяры и у администрации парка. У меня был один крохотный холодильник, и следовало заранее сварить и запечь мясо и прочие продукты, чтобы ничего не пропало. Разместить и накормить шестнадцать человек не просто, когда у тебя в распоряжении всего один повар и три смотрителя.
Некоторые участники прибыли заранее; их напоили, кого — кофе, кого — прохладительными напитками, и усадили за доделку карт перемещений и плотности слонов и раскраску цветных диаграмм, которые указывали процентное отношение поврежденных слонами деревьев. Обычно диаграммы демонстрируются в виде слайдов, но увы, электричество в лагере отсутствовало.
Джон Оуэн прилетел на самолете, и ему, как начальству, выделили верхнюю рондавеллу с красивейшим видом. Десмонд Вези-Фитцджеральд прибыл из Аруши в «лендровере» со всем своим хозяйством, в том числе с котелком и кружкой, вмещавшей кварту жидкости. Гарвей Кроз приехал с Нани в автофургоне, набитом детьми, домашними животными, палатками и постельными принадлежностями. Мы разбили их лагерь недалеко от реки, в тени акаций, рядом с Майком Нортоном Гриффитом, главным экологом Серенгети, и его женой Анни. Американец Денис Герлокер, лесовед Серенгети, приехал ознакомиться с судьбой деревьев в Маньяре. Дэвид Уэстерн из Амбосели, который изучал экологию масаев и дикой флоры и фауны, прибыл на машине из Кении. Директор Института Серенгети Хью Лэмпри прилетел из Серенгети на планере, кружа в вихрях и восходящих потоках вместе с грифами и пеликанами. Дэвид Стивенс Бабу, главный смотритель парка, едва успевал приветствовать ученых, прибывающих в Маньяру. Весь день он мотался между дирекцией парка и нашим лагерем; он хотел самолично убедиться, что все в порядке.
Одни гости привезли еду, другие — напитки. Все вооружились карандашами, бумагой, картами. Возбуждение охватило всех. Выросшие повсюду палатки напоминали лагерь колонистов. Не обошлось и без происшествий. Так, Майк, забивая последние колышки в землю, зацепился за корни и свалился вниз на берег прямо в колючий кустарник. Хью, не желая перегружать крохотную ванную комнату, отправился помыться к водопаду, поскользнулся и скатился по скалам, порезавшись и ободравшись.
В центральной части дома стояли два длинных стола, окруженные стульями, на столах лежали бумага и карандаши. В одном углу разместился Иэн со своими картами; в другом была развернута фотоэкспозиция, посвященная маньярским слонам. Полная луна спорила яркостью с костром. Обмазанного маслом и травами барана зажарили целиком. Перевернутые пироги служили и столами и скамейками. Мама Роза одолжила большие глиняные котлы, в которых варили бобы с пряностями, рис под соусом кэрри и различные похлебки. Чтобы еда не остывала, ее держали возле костра. И, конечно, имелись вино и пиво для всех «выходцев из джунглей». Пир затянулся до полуночи. Потом мы постелили постели и наконец в час ночи рухнули на свои матрацы.
Меня разбудил Мходжа, в руке он держал чашку чаю. День был холодный и сумрачный, накрапывал дождь. У меня еще осталось два дела — подать завтрак и удостовериться, что в 8.30, время начала семинара, все сидят на своих местах.
Сулейман заготовил полные чайники и кофейники, а Мходжа подсушивал на костре гренки. Я на кухне жарила бекон, сосиски и варила 30 яиц всмятку. Завтрак мы подали в 7.30, а в 8.30 начался коллоквиум.
Когда все расселись, я приняла ванну. Какое счастье, что все прошло хорошо и наконец можно расслабиться. Я возвращалась к себе, как вдруг почувствовала, что по моим ногам течет горячая вода. Я позвала Мходжу и попросила его немедленно сходить за Мамой Кроз. Он ворвался в ее палатку с криком:
— Скорее, скорее! Мама Дуглас зовет вас! Она заболела!
Нани прибежала ко мне, и я ей сказала, что начались схватки, но происходит что-то странное.
— Ребенок идет, — сказала она.
Я подумала: «Не может быть».
Но она заявила:
— Надо прервать семинар и немедленно отвезти вас в больницу. Ребенок ждать не может.
Я едва умолила ее ничего не предпринимать до конца семинара. Мы потратили на его подготовку два месяца; разве стоило прерывать работу из-за родов? Если Иэн узнает о моем состоянии, он разволнуется и не сможет сосредоточиться.
— Прошу вас, подождите перерыва. Пока будут разносить кексы и кофе, шепните Иэну о детях, которые рождаются в саванне, и что для беспокойства нет причин.
Я улеглась на простыню, расстеленную на цементном полу хижины, и стала ждать. В связи с осложнениями ребенку не появиться без кесарева сечения. Анни Нортон Гриффит, жена Кипроно Алима и Нани Кроз сидели со мной. Присутствие женщин успокаивало, хотя они не знали, что делать. Время тянулось медленно.
В перерыве прибежал Иэн и предложил немедленно отвезти меня в Найроби, но я предпочла ждать до конца. Я сказала, что все идет хорошо. «О'кей, каза рохо!» («Выше нос!» на суахили) — подбодрил он меня и убежал на семинар. Он заявил присутствующим: «У меня мало времени, а потому вернемся к слонам».
— В Маньяре хорошо прослеживаются некоторые факты. Например, популяция слонов увеличилась в результате резкого уменьшения их территории…
Иэн ходил от стены к стене, быстро комментировал заметки и карты. Коллеги слушали его со вниманием. Семинар, конечно, следовало немедленно прервать, но Иэну оставалось еще так много сказать. После доклада он вкратце ознакомил гостей с экологическими опытами.
Он высадил несколько деревьев, чтобы замерить скорость роста акации, из семян, собранных в помете слонов и просто с земли. Семена он поместил в различные виды почв. Специалисты осмотрели деревья и замерили высоту стволов. Мне стало казаться, что конец никогда не наступит. Я ждала, когда начнутся вопросы.
— Очень интересно, — сказал кто-то. — Вы считаете, что семена, прошедшие через пищеварительный тракт слона, имеют больше шансов прижиться и дать здоровое дерево?
— Да, — ответил Иэн.
Они стояли под окном и обсуждали шансы деревьев на выживание, но ни один не просунул голову в окно и не спросил у меня:
— А сколько шансов на выживание у вас?
Наконец семинар закончился. Открыли бутылки, Нани и Анни накрыли на стол. Все поздравили Иэна с блестящим докладом.
Я оделась и спустилась в главный дом в сопровождении жены смотрителя. Все африканцы сидели в тени гардении и выглядели озабоченными. Я помахала им рукой и с улыбкой сказала:
— Все в порядке, завтра привезу вам ребенка.
Широкие улыбки появились на их черных лицах,
сверкнули белые зубы и белки глаз.
— Мунгу атасаидиа (Бог в помощь). Мы будем ждать тебя. Бог даст тебе ребенка.
Сердце щемило от тоски, но и радость не оставляла меня, что меня окружает любимая дикая природа. Успеют ли меня довезти до больницы, где мне помогут родить ребенка? Все было делом случая…
Мы с Иэном доехали до полосы на машине. Все попрощались с нами, машины с исследователями саванны, детьми и животными подъезжали одна за другой. Когда мы разместились в самолете, каждый поцеловал нас, в том числе генетты и мангуста. У самолета не было стартера, и Хью Лэмпри крутанул винт вручную, двигатель взревел, и ветер ударил в лицо. Мы захлопнули дверцы, прокатились по узкой полосе и взмыли, сначала над деревьями, а потом над рифтовой стеной.
На маньярском аэродроме нас ждал Джон Оуэн со своим более крупным и быстрым самолетом. Мы пересели в него и пустились по хорошо освоенному пути.
Самолет подбрасывало в небе, и мой живот разрывало на части от сильнейшей боли, волной