Пищип позвал свой отряд, и Самсон повторил:
– Я клянусь никогда впредь не причинять вреда вашему отряду и вашей миссии!
– Не верьте ему, командир! – зарычал мистер Мохнатый. – Он не сдержит слова!
– Нет, майор, – ответил полковник. – Сила коснулась его и обожгла его сердце любовью. Отныне он – не враг, а друг!
Сокол сдержал слово и даже проследил за тем, чтобы никто из его родственников не тронул отряда. Уже совсем стемнело, когда они наконец добрались до замка. Дарья куда-то отправилась спать, мистер Мохнатый обнаружил мусорный бак, подзакусил и занял пост на улице, а крысы в качестве телохранителей отправились с Пищипом бродить по лабиринтам дворца.
Вскоре им встретились три молоденькие мышки. Пищип обнаружил, что они его абсолютно не интересуют в качестве невест. Природа отступила. Мышки поклонились, испуганно косясь на Грызлия и Кусалия, и объяснили, как попасть в Священные Покои. Они называли Пищипа «Искателем».
– Босс, такое впечатление, что они никогда не видели крысов! – сказал Грызлий.
– Наверное, они и голубей никогда не видели, – ответил Пищип. – Неудивительно, когда у тебя такие соседи! – Он указал лапкой вверх.
Им ещё несколько раз попадались мыши и указывали дорогу. Наконец они оказались в таком узком проходе, что протиснуться дальше крысы были не в состоянии.
– Ждите меня здесь! – распорядился полковник и отправился в темноту.
За следующим поворотом открылось просторное помещение, угол которого был отгорожен грязной простынёй. По залу бегало несколько десятков фрейлин Златошкурки. Едва Пищипа увидели, среди фрейлин пронёсся ропот. «Искатель пришёл!» – передавалось из уст в уста.
– Искатель пришёл! – доложила старшая фрейлина, встав перед простынёй.
– Ведите его сюда! – раздался тоненький голос из-за ширмы.
Пищипа взяли под лапки, провели и усадили рядом с ширмой.
– А теперь оставьте нас наедине! – сказала Королева.
«Только не вздумайте заглядывать туда! – шепнула старшая фрейлина. – Когда нужно будет, Королева выйдет к вам сама!»
Все мышки сгрудились в противоположном конце зала и затихли.
– Что ж, рассказывай всё о себе! – сказал голос из-за простыни. – Особенно подробно о том, как ты добрался сюда.
И Пищип рассказал всё без утайки. И про внутренний голос, и про открывшийся ораторский дар, и про кошку, и про пса, и про сокола.
– Я очень сильно изменился за последние дни! – закончил он. – У меня появилось множество друзей! Я хочу жениться на тебе и спасти всех мышей!
Наступила тишина.
– Я отклоняю твоё предложение! – сказала Королева после длительного молчания. – Ты недостоин меня. Возвращайся домой и женись на фермерской дочке!
Пищип почувствовал, как в нём закипает гнев. Как он сможет теперь смотреть в глаза своим друзьям? Значит, он оказался пустым мечтателем, и они рисковали своей жизнью просто так? Он представил, как над ним будут смеяться. Пути назад не было.
– Это твоё окончательное решение? – спросил мышь.
– Самое что ни на есть! – ответили из-за ширмы.
Пищип подпрыгнул и сдёрнул простыню. Фрейлины испуганно запищали. Он увидел кроватку, на которой лежал толстенький старый ангорский хомяк. Шерсть у хомяка пожелтела от времени и в темноте казалась золотой.
– Где Златошкурка?! Что ты с ней сделал? – закричал Пищип.
– Видишь ли, это – я и есть, – спокойно ответил хомяк. – Никакой другой золотой мыши не существует.
– Вы – простой обманщик! – сказал мышь презрительно. – Как вам не стыдно поселять надежду в сердцах зверей, эксплуатировать их высокие чувства?
– Мальчик мой! Золотая мышь – это метафора. Золото – символ богатства, мышь – символ соединения, дружбы. Жениться на золотой мыши означает обогатиться друзьями. Пророчество сбылось на тебе самом! Хищники не хотят тебя есть, великаны гладят по голове и моют. Что тебе ещё нужно? Неужели ты думаешь, что этот ужасный мир можно изменить?
– Всё было бессмысленно, – сказал мышь. – Мне незачем больше жить. Моя высокая цель умерла. Я не хотел счастья для себя, я хотел счастья для всего народа! Я желаю спасения всем грызунам, я хочу любви ко всем несчастным созданиям, выброшенным на улицу! Их никто никогда не полюбит!
– Да, ты прав. Великаны ещё несчастнее зверей, им не до любви. Но в
