люблю, часто в них бываю – светло, уютно… А это что? Да ещё и Троица Рублёвская на тебя пялится, прямо как живая! Тебе это надо? Ты, вообще, кем хочешь стать?
– Ещё не решил…
– Вот Серёженька, братец твой, молоток! Пошёл учиться на пиарщика! Мы с ним обязательно подружимся! Народ – быдло, проклят он, делать его надо! Пускай последние бабки по тупости своей выкладывает, с него не убудет! А Володька, дурак, историк. Что это за профессия? Начнёшь копаться в истории России, ещё чего-нибудь не то нароешь…
«От социометрии никуда не уйти, надо делать выбор!» – подумал Вася, собрался с силами, посмотрел в наглые глаза кобеля и выкрикнул:
– Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного!
По Отцу прошла какая-то дрожь.
– Ты потише вопи-то! – тявкнул пёс. – Не ровён час демоны услышат!
– Какие демоны?
–
Вася ещё раз посмотрел Провайдеру в глаза и произнёс Иисусову молитву. Кобель поджал хвост и попятился.
– Всё, доигрался ты, парень! Летят, нечистые! Сам с ними разбирайся, а я откланиваюсь! Не терплю я ихнего вида, больно морды противные!
В ту же секунду Отца как ветром сдуло, а на ветку яблони уселось два попугая жако. Помахивая пурпурными хвостами, они запели какое-то религиозное песнопение.
«Чем ему попугаи-то не понравились?» – подумал Вася. Он, наконец, справился с замками и вошёл в домик.
Попив крепкого чаю, Василий немного успокоился и вышел на крылечко. Попугаи всё ещё распевали своими хриплыми смешными голосами. Потом тот, что сидел поближе, замолчал, подмигнул Васе весёлым глазом и сказал:
– Запри дом и иди к дяде Пете!
Тут же обе птахи сорвались с места и улетели.
Сторож сидел на своём диванчике и улыбался.
– Это опять я, дядя Петь, – сказал Вася.
– Вижу. Сядь на стульчик. Сейчас с тобой говорить будут.
Дяди Петина бородёнка зазолотилась, сам он расправился в плечах, посмотрел на Васю каким-то отрешённым неземным взглядом и сказал:
– Зачем трепыхаешься? Попал в силок, так смиряйся! Никто тебя не заставлял лететь к Ловцу. Один раз сделал выбор – обратной дороги нет.
В голосе сторожа Вася уловил лёгкий кавказский акцент заместо украинского.
– Не будь, как все! – продолжал дядя Петя. – Ты – изгой! Ты изгой, как и твой брат Владимир. Вспомнил теперь, кто дал тебе мои координаты в Сети? Ты – изгой! Это великое и святое звание! Я сам был изгоем!
И тут Василий увидел Иисуса во всём его величии. Он вспомнил всё, что узнал про Христа из Сети, и мурашки поползли у Васи по позвоночнику. Отказаться от всего – от «Лексуса», от особняка, от друзей, от Марии Магдалины, от самoй жизни! Презреть всё, что есть в мире, ради того, чтобы сделаться всем, сделаться Богом!
– Не совсем
