ответственен за всё, что с тобой произошло и происходит сейчас! Не вали ты вину на других людей, на обстоятельства, на злую судьбу, на Бога. Христос всё сделал для твоего спасения! Издевательства, унижения, избиение до полусмерти, распятие и смерть претерпел. Всё ради тебя! Три часа испытывал удушье, нестерпимую боль на кресте, обезболивающий наркотик принять отказался, чтобы в полной мере вкусить наши человеческие страдания. Но мы страдаем за грехи свои, а Он, будучи безгрешным, страдал ради нас, из любви к людям. И после этого ты обвиняешь Его в немилосердии? Бог тебя не понимает! Ай-ай-ай! Видно, Он стал слабоват умом, состарился, что ли. Мы-то, конечно, умнее!
Когда искренне признаешь себя неправым во всём, обнаружишь все свои прошлые ошибки, тогда и смирение придёт, чувство, что по делам своим достойное принимаешь. А как смирение придёт, всё улучшаться начнёт. Покаяние – это тяжкий труд, многолетний, пожизненный. А ты как думал? Прямо в рай, прямо в рай, только ножки поднимай?
Что с женой у тебя будет, не знаю. Я нашему архиерею заблаговременно телеграмму послал, чтоб он ей право на развод и разрешение на второе венчание не давал. Он и не дал. Она только в ЗАГСе расписалась. Так что пред Богом вы всё ещё – муж и жена. А дальше – решайте сами.
И вот ещё: встретишься и попросишь прощения у своего бывшего начальника за то, что осуждал его, недобросовестно относился к работе, опаздывал, являлся в нетрезвом виде и т.д. И не надейся ни на что, сделаешь это ради Христа! Место твоё уже занято, обратно тебя не возьмут. Сделаешь это, со временем тебе предложат другую работу, ещё лучше.
Пьянство твоё так сразу не закончится. Даже у апостола Павла было жало! Если искренне покаешься, пить станешь меньше, только по праздникам и по выходным. Но как только опять впадёшь в гордыню, сразу сорвёшься. Господь оставляет нам жало греха, чтобы мы не забывали, какие мы грешные, и не превозносились. Чуть только возгордимся, потеряем бдительность, старая рана даёт о себе знать. Быть воином Христовым нелегко – мы постоянно на линии фронта. Нельзя расслабляться ни на минуту – тут же получим ранение от бесов. Наша борьба не на жизнь, а на смерть, и идёт она до самой смерти! Благодари Бога за то, что Он тебя смиряет и вразумляет через твоё пристрастие к спиртному! Ведь могло быть и хуже. Старайся всегда исходить из худшего.
И почитай хоть что-нибудь из святых отцов! Какой же ты христианин, если святоотеческого предания не знаешь! Читай лучше творения святителей, а не преподобных. До преподобных надо ещё дорасти. Читай Иоанна Златоуста, Тихона Задонского, Димитрия Ростовского, Николая Сербского… Не отчаивайся и молись! Сам знаешь, о чём молиться: чтоб Господь твоего брата привёл в Церковь, чтоб тебя от пьянства хоть на время избавил, чтоб спастись нам всем. О врагах обязательно молись и обо мне, грешном, помолись. Спастись мне ещё тяжелее, чем тебе, но Господь милостив. Когда не можешь молиться Господу Иисусу Христу, молись Пресвятой Деве, она всегда услышит! Благослови тебя Господи, чадо моё! До встречи!»
Отец Симон закончил диктовать письмо и глянул на мужчину. По лицу того катились слёзы.
– Ты чего так расстроился? – удивился старец. – Человека этого жалеешь? Случай, конечно, запущенный, но до летального исхода далеко. Бывало и похуже. Главное, срочные меры принять!
Глава 5
ПОХОРОНЫ ОТЦА СИМОНА
Весь внутренний двор монастыря был заполнен людьми. Отец Дамиан только что закончил отпевание, и гроб с телом старца вынесли на улицу.
Отовсюду слышались стоны и всхлипывания, а раз в десять минут волна рыданий прокатывалась в толпе, как волна поддержки на стадионе.
Игумения Феодора с двенадцатью своими сёстрами плотным кольцом обступили гроб.
Инок Александр, бывший журналист, держал за руку заплаканного Алексея Мечникова и что-то тихо объяснял ему.
Немного в стороне скромно стояли пятеро парней в кожаных куртках – полный состав «Бешеных клопов».
Поодаль топтались трое «разбойников» – Саша, Серёжа и Арсений. (Арсений женился, обзавёлся детьми и хозяйством – коровой, овцами, птицей. В Матюково его считали чем-то вроде фермера.) Все трое последнее время часто навещали старца.
Высокий исхудалый мужчина то и дело прикладывался губами к гробу и даже пытался отщепить от него кусочек. Рядом с ним стояли его жена и брат. У жены в паспорте стояло две печати о расторжении брака и три – о регистрации.
* * *
– А это что за чучела такие? – спросила матушка Игнатия игумению, на секунду оторвавшись от своей немыслимой скорби и указывая на рокеров.
– Понятно, какие чучела! Пасомые! Надо поговорить с ними. Пригодится для жития.
Мать Феодора подошла к молодым людям.
– Ребята, вы знали отца Симона?
– Никто его не знал. Кроме Бога, – ответил за всех Володя.
– Старец вёл с вами духовные беседы?
– Было дело. Но всё больше тексты писал. Можете почитать, они
