Стихотворения, не вошедшие в сборники и ненапечатанные при жизни

Встречать зарю упругим колокольцем,
Ночью
Увидеть в книге звезд желанный знак —
Такие странствия
Ведут к покою.
Белый,
Покрытый пылью,
Я видел лик твой,
Мой любимый друг,
Когда лежал ты на ковре в пустыне,
И к горизонту –
Солнце уходило,
А позади нас – оставались – степь,
Пустой шатер,
Два раненых верблюда
И тот прозрачный
И тяжелый воздух,
В котором
Коршуны вились над телом.

Покой тебе да будет в этом мире,
Песок – твоим последним нежным ложем,
А слезы тех, которые любили,
Воспоминаньем
Хаазали-друга,
Скончавшегося
На пути
В Багдад.

Цветаевой

Целый день по улицам слонялась.
Падал дождь, закруживалась пыль.
Не пойму, как я жива осталась,
Не попала под автомобиль.
На безлюдных, темных перекрестках
Озиралась, выбившись из сил.
Бил в лицо мне дождь и ветер хлесткий,
И ажан куда-то не пустил.
Я не знаю — сердце ли боролось,
Рифмами и ямбами звеня?
Или тот вчерашний женский голос
Слишком много отнял у меня?

<7 февраля 1926>

В Россию

Я туда не скоро возвращусь.
Ты скажи: что эти годы значат?
Изменилась ли шальная Русь
Или прежнею кликушей плачет?

Так же ли подсолнухи лущит,
В хороводах пестрой юбкой пляшет, —
Вековыми соснами шумит,
Ветряными мельницами машет?

Край, который мыслью не объять,
Край, который мне и вспомнить нечем.
Там меня рождала в стонах мать,
Там у гроба мне поставят свечи.

27.1. 1926

«Тогда цвели кудрявые каштаны…»

Тогда цвели кудрявые каштаны,
Тогда цвели над выставкой огни,
И дымкою весеннего тумана
Окутывались солнечные дни.

Я к вам пришла с наивными стихами.
Я к вам пришла, как входят в дом чужой,
С доверчиво раскрытыми глазами,
С высоко поднятою головой.

7 марта 1926