отравить короля. Кто имел доступ к его еде, питью? К его телу?
— К телу? — вдруг с готовностью откликнулся советник Ту. — Тут есть одна девушка, она поила его какими-то отварами и растирала мазями.
— Сюда, — хмуро кивнул Брул и подошел к королю, который, дико озираясь, нервно расхаживал по комнате.
— Кулл, — сказал пикт, положив руку на плечо правителя Валузии.
Кулл сбросил ее, недоуменно уставившись на Брула.
— Сажайте меня в тюрьму, режьте меня на куски, вам все равно не достать моей души, как не достать солнца, — свистящим шепотом произнес он.
Услышав звук открываемой двери, пикт резко повернулся, не успев ответить Куллу.
В сопровождении Ту и двух служителей в комнату вошла красивая девушка.
— Ты кто? — отрывисто спросил Брул.
— Крета. Я готовлю целебные травы для заболевших. Мне приходилось дважды помогать королю во время недомоганий.
— Сейчас можешь что-нибудь сделать?
Крета пристально взглянула на правителя и покачала головой.
— Я лечу только простые недомогания, а тут я ничем не могу помочь.
Кулл смотрел на девушку, как будто силясь что-то припомнить, но так и е смог. Внезапно он рванулся к двери, но Брул загородил ему дорогу, схватив за руки. Кулл легко отшвырнул пикта, но двое Алых Стражей навалились на него и скрутили руки его за спиной.
— Вяжите, — кивнул Брул в ответ на вопросительный взгляд одного из них.
Связав, Кулла усадили в кресло.
В этот момент за дверью раздался какой-то шум. Оборачиваясь на звук, Брул вдруг случайно перехватил взгляд Креты, устремленный на короля.
В нем отчетливо сквозила тень злорадства.
* * *
Двое Алых Стражей волокли по коридору Ланду, отчаянно упиравшуюся и кусавшую их за руки. На нее навела старуха нищенка, видевшая, как ночью кто-то очень похожий на короля Кулла вошел в ее дом, а утром вышел оттуда в лохмотьях нищего. Дом Ланды перерыли, обнаружив там царскую одежду и доспехи, а кроме того — целый склад всевозможных трав, снадобий и амулетов. Саму колдунью поймали в районе Восточных ворот и немедленно доставили во дворец.
Представ перед суровым взглядом Брула, она гордо выпрямилась и расхохоталась.
— Это и есть ваш король Кулл? — крикнула она, указывая на привязанного к креслу атланта. — Хорош, нечего сказать! Неужели народ Валузии достоин такого правителя?
— Я отвечу на твой вопрос, старая ведьма, — сквозь зубы процедил Брул. — Но сначала ты ответишь на мой. Кем тебе приходится Крета?
Ланда вздрогнула и только сейчас заметила стоявшую поодаль Крету, за спиной которой возвышались двое Алых Стражей.
— Не знаю, о ком ты говоришь, — тем не менее с вызовом ответила она.
— Может быть, освежить тебе память? — спросил Брул и, подойдя к Крете, достал кинжал.
— Стой, — выдохнула она, впившись в него горящими глазами. — Не надо. Она моя дочь.
В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появился голый, прикрытый лишь одним листком, отдаленно напоминавшим фиговый, человек небольшого роста с безумно горящими глазами.
«Ну и ну, — читалось в его взоре. — Кажется, теперь я начинаю понимать».
Это был Тору, великолепный шпион Ка-ну, и на этот раз не уронивший своего достоинства, выбравшись из жутких подземелий древнего дворца.
* * *
— Ну что, все в сборе? — спросил Брул, грозно окинув взглядом толпу.
Пришедшие люди наполнили комнату, где еще совсем недавно были только он, Кулл и Ту.
Вперед вышел Мал ок-Син, вытащив из-за пазухи золотой кубок, инкрустированный драгоценными камнями.
— Простите, — виновато сказал он, с трудом пряча лукавую улыбку. — Мне он, собственно, был не нужен, но я побился об заклад с Дарфано, что моя ручная летучая мышь стащит его. В общем-то я собирался его вернуть… со временем.
— А я хотел переманить к себе оружейника, — честно признался Дарфано, тоже сделав шаг вперед. — Я очень хочу преуспеть в воинском искусстве, поэтому обошел все конюшни и мастерские Кулла, чтобы кое-чему научиться.
— Теперь скажу я, — подал голос тщательно прикрывавшийся неведомым растением Тору. — Когда я шел за человеком в одежде Бифара, меня неожиданно вдавили в стену, и я оказался в мрачном застенке. Кто знает, сколько я провел бы там времени, если бы не моя природная сообразительность — голыми руками я прорыл под землей подземный ход и выбрался наружу.
— Кто бы мог подумать, — рассеянно сказал Брул, все это время не спускавший глаз с Креты. — Сейчас еще заявится Бифар и тоже повеселит нас своим рассказом, а то вдруг нам станет скучно.
Все невольно посмотрели на дверь, но никакой Бифар там не появился.
— А теперь отвечайте, две колдуньи, что вы задумали сделать с нашим королем. — Брул, заложив руки за спину, прошелся между матерью и дочерью. — Я не обещаю вам легкой смерти в случае, если вы начнете упорствовать.
Он подошел к Крете и внимательно посмотрел ей в глаза. Она стояла, гордо выпрямившись и глядя на Брула с пренебрежением. Он все понял.
— Но зачем? — едва слышно прошептал он. — Что плохого он тебе сделал?
— Тебе этого не понять, варвар, — так же едва слышно ответила она. — Лучше уйди, а то ты все испортишь.
Она неотрывно смотрела на Кулла.
Брул подошел к Ланде и, выхватив меч, приставил его к горлу старой колдуньи.
— Нет! — крикнула Крета. — Я все расскажу!
— Ты ничего не расскажешь, моя девочка, потому что ты ничего не знаешь, — проскрипела Ланда. — Я умру, но они ничего не узнают.
— Узнаю, — Брул подошел к Крете и замахнулся на нее мечом. — Говори, старая ведьма, или твоя дочка умрет.
— Ты ничего не добьешься, подлый варвар, — прошептала Ланда, выхватив спрятанный на груди узкий тонкий нож. — Я унесу эту тайну в могилу.
Она вонзила нож себе под сердце — Брул даже не успел подбежать к ней — и рухнула на холодный каменный пол.
Крета не шелохнулась, безучастно глядя на труп матери.
— Теперь мне все равно, — прошептала она. — Я все делала только ради нее. Я все расскажу.
— Сначала помоги королю, — потребовал Брул. — Верни его в прежнее состояние. Ты ведь можешь это сделать.
Крета кивнула и подошла к Куллу. Положив рук ему на лоб, она что-то зашептала, затем, вытащив из-за пазухи небольшой флакончик, приложила его к губам короля.
* * *
Облаченный в царское одеяние, Кулл хмуро слушал рассказ Креты, нетерпеливо постукивая пальцами по подлокотникам.
— Моя мать так до конца жизни и не смирилась с тем, что ты убил Борна и занял его место, — говорила Крета, спокойно глядя на короля. — В молодости она была его любимой наложницей и жила здесь, во дворце. Потом, когда родилась я, Борн изгнал ее, и остаток дней она коротала в жалкой лачуге…
— Ты — дочь Борна! — воскликнул пораженный Кулл.
— Да. Во всяком случае, она мне так сказала. Я никогда не видела Борна и не питаю к нему никаких чувств. Мать открыла мне эту тайну, только когда я стала прислуживать во дворце. Она и уговорила меня подмешивать тебе в пищу и в вино снадобья, которые сама готовила.
— Что это за снадобья? — мрачно спросил Брул.
— Она много лет собирала редкие травы и училась готовить отвары и настои. Она не собиралась убивать тебя, король, ее целью было свести тебя с ума, выманить из дворца и выставить в лохмотьях нищего на посмешище всей столице. Она решила, что это будет самой лучшей местью — смерть для тебя не так страшна, как позор. Но твой друг сорвал ее планы, обнаружив тебя на площади и доставив во дворец.
Кулл покосился на Брула и вздохнул.
— А что случилось с Бифаром? -спросил он.
— Этот простофиля смотрел на меня во все глаза во время пира, и я решали его использовать — назначила ему тайное свидание и передала костюм слуги, чтобы он мог беспрепятственно передвигаться по дворцу. Я сказала ему, чтобы он поискал в кладовой ключ от потайной комнаты, но сама встретила там и повела по коридору, где есть тайное убежище — мать рассказала мне о нем и еще об одном, куда я запрятала потом твоего пикта-шпиона.
— Где же сейчас Бифар? — спросил Кулл.
— Должно быть, все еще там, — пожала плечами Крета. — Оттуда нет другого выхода. Я расскажу, как его оттуда вызволить. Ему давно уже пора на свежий воздух.
— Что будем с ней делать? — спросил Брул, когда Крета в сопровождении Ту и двух Алых Стражей направилась вызволять Бифара из заточения.
— Мне кажется, она раскаялась, — задумчиво произнес Кулл. — Но я еще подумаю.
И вот наконец перед глазами короля предстал Бифар, которого почти нельзя было узнать, — исхудавший и заросший бородой, в изодранном костюме слуги, он дико озирался и, похоже, до сих пор не понимал, что происходит.
— Бифар, — сказал Кулл, едва скрывая улыбку. — Тебя сейчас накормят и приведут в порядок, потом ты отдохнешь. Но сначала я хотел бы задать тебе один вопрос. Что за таинственные заклинания ты произносил в своем застенке? Они звучали как-то странно: «А-о!» Что это?
Бифар оглянулся на Крету и, обретя дар речи, выдохнул:
— Я кричал — «За что?»
