— Но я могу с уверенностью исключить агрессию со стороны генокрадов.
— Счастлив это услышать, — сказал я, — и причина вашей уверенности…?
Яффел немного дрогнул, хотя было ли это подавленным негодованием на мой демонстративный скептицизм или вибрация палубы от синхронной поступи сопровождающих нас Терминаторов к 'Громовому ястребу', я не мог с точностью ответить.
— Обсуждаемый КОТ был оснащен сенсором движения, — сказал он, — в пределах двадцати метров ничто не могло к нему приблизиться не замеченным, и не приблизилось. Если только вы не слышали, что генокрады способны двигаться со скоростью свыше девяноста метров в секунду, чтобы проскочить за время отклика ауспекса в пределах его радиуса действия, то просто механическая поломка кажется наиболее вероятной.
Он, кажется, искренне был возмущен таким допущением, что и следовало ожидать, учитывая отмеченные в прошлом случаи, с каким нежеланием техножрецы обычно признают, что что-то могло пойти не так с их драгоценными хитрыми изобретениями.
— Крады чертовски быстры, — согласился я, — но не настолько.
Меня поразила другая мысль, и я стремительно за нее схватился, видя последнюю, слабую надежду избежать этого нелепого предприятия.
— Я не думаю, что ваши котяры способны сказать, можно ли там дышать?
Конечно, Отвоевателей это в той или иной степени не волновало и насколько я знал, весь контингент техножрецов имел подходящие аугментированные легкие, но я определенно нуждался в порции кислорода. Я прежде пытался дышать вакуумом и это новшество достаточно испытать один раз в жизни.
— Можно, — уверил меня Драмон, — состав и давление находятся в допустимых пределах для не модифицированного человека.
— Что ж, приятно это знать, — сказал я, когда окружающий меня воздух стал минимально полезным для здоровья, ознаменовав прибытие моего помощника.
— Извините, что заставил вас ждать, сэр, — сказал Юрген, изобразив перед Драмоном жест, отдаленно похожий на приветствие, это был компромисс, когда он был не совсем точно уверен, как относилось военное звание оппонента к его собственной несколько туманной должности[109] и по-деловому кивнул Яффелу.
— Я готовил фляжку и несколько бутербродов, на случай если позднее вы слегка проголодаетесь.
— Спасибо Юрген, — сказал я. И хотя в этот момент, чтобы мне вернуться к жизни требовалось намного больше, чем глоток танна, тем не менее, я ощутил как мои душевные силы возрождаются. Как я отмечал ранее, его флегматичное поведение и вроде бы безграничная (но, тем не менее, не уместная) уверенность в моем руководстве, были необычайно воодушевляющими. Как всегда, его небрежно перекинутый через плечо лазган не говорил о скорости, с которой он мог снять его и выстрелить. Он, кажется, совершенно добровольно хотел последовать за мной в эту абсурдную авантюру, не думая, что там может быть опаснее, чем его набеги на кухню в поисках еды.
Его бронежилет был частично закрыт путаницей подсумков и ремешков, содержащих один Император знает что (конечно, за исключением фляжки с танном и бутербродов, хотя их точное местоположение оставалось для окружающих загадкой). Но к этому времени мы служили с ним вместе уже достаточно долго, чтобы чего-то сильно не хватало, если бы он рискнул выйти на поле боя без этого облачения.
— Ты как всегда безупречно вовремя.
Это было не совсем правдой, но остальные вроде бы так же не были готовы вылететь.
— Тогда мы должны подняться на борт, — сказал Драмон, шагая во внутренности 'Громового ястреба' вверх по рампе. Не видя больше причин задерживаться, я последовал за ним вместе с Юргеном по пятам. Яффел остался там, где был, тревожно колыхаясь, пока пара грузовых сервиторов с гордый эмблемой Адептус Механикус на плащах топали к 'Громовому ястребу' неся обитые медью коробки. В этот момент он больше всех в галактике походил на полную тревоги женушку, приглядывающую за отпрысками, которые с трудом тащили мебель из фургона для перевозки. Понятия не имею, что в них было, и это еще меньше волновало меня, кроме вывода, что они что-то сделают с ними во время мусорной экспедиции[110] техножреца.
Внутренности пассажирского отсека казались скорее менее просторными, чем запомнилось, учитывая десяток занимающих огромное пространство[111] терминаторов, но мы без труда нашли место, и в этот раз, прежде чем пристегнуть ремни, я взял наушники. Перед тем как обосноваться в своем, между нависшей громадой терминатора и техножрецами в красных плащах, болтающих меж собой на двоичном, Драмон отрегулировал для меня сиденье. Я напрямую мог смотреть в иллюминатор, через который было видно как Яффел руководил укладкой последнего багажа перед тем как поехать по рампе к нам.
Как только он заехал внутрь, в шуме возрастающего рокота двигателей скорее почувствовался удар закрывающегося люка, он эхом отдался в костях, и затем меня еще раз захлестнуло удушающее дурное предчувствие, с которым я так тяжело боролся. Нравилось мне это или нет — я подписался ступить ногой на борт порожденной варпом смертельной ловушки и как бы страстно я не желал, пути назад не было.
Я НЕ ПРЕДПОЛАГАЛ что короткий прыжок с ударного крейсера на 'Отродье проклятия' займет несколько минут[112], но это казалось для меня вечностью, мои дурные предчувствия росли с каждой секундой. Дабы отвлечь себя, я щелкал доступными частотами наушника, но ни одна слышимых бесед не принесла облегчения: контингент Механикус вроде бы продолжал трещать на своем собственном конфиденциальном языке, терминаторы были поглощены специфической для их Ордена предбоевой литанией, а Драмон, кажется, медитировал, несомненно, молясь Омниссии, чтобы тот подбросил достаточно жирный кусок археотехнологий, хоть как-то оправдать абсурдный риск предприятия, в которое мы впутались. Так как Юрген и в лучшие времена был совсем не искрометным собеседником, я фактически остался предоставлен сам себе, ничего не занимало мои мысли кроме зловещего вида через иллюминатор передо мной.
Пока наш 'Громовой ястреб' не покинул док, я не знал насколько близко 'Ревенант' передвинулся к космическому скитальцу; но почти сразу же, как только крепкий боевой корабль вышел из тени дверей ангара, огромный изгой, подобно уродливому металлическому астероиду, заполнил обзор. Когда наш пилот включил ускорение, приближаясь по параболической траектории к разрушенному корпусу судна типа Искупитель, на дальней части огромного скопления металлического лома, ударный крейсер быстро уменьшался, исчезая на расстоянии, в то время как размеры космического скитальца, казалось, оставались неизменными. Я вспомнил о крошечных рыбках, которые сопровождают океанских левиафанов[113], затем на ум пришло менее приятное сравнение с младшими биоформами, которые роятся вокруг массивной громады корабля-улья тиранидов.
Хотя я пытался найти какие-то более опознаваемые черты, которые помнил из гололитической картинки, показанной мне Драмоном и Яффелом, усилия остались бесполезными. Конечно, я видел космические корабли снаружи и раньше, но каждый раз их корпуса были подсвечены бесчисленными источниками света, от огромных люминаторов, направляющих пилотов шаттла в ангар, до разбрасывающих искры сварочных горелок в руках слоняющихся по корпусу техноадептов в скафандрах. Не говоря уже о теплом, приятном свечении из неисчислимых иллюминаторов. Однако потрясающая громада 'Отродья Проклятия' была полностью темна, мрачна и неприветлива как сам космос, так что, несмотря на размеры и массивность, он казался иллюзорным фантомом, похожим на огромную дырку в темноте на фоне мерцающего задника из звезд.
Через несколько секунд враждебная тень закрыла весь иллюминатор, и я ощутил усиливающееся головокружение, как будто мы падали в бесконечную бездну, прорвавшуюся в ткани вселенной. Я сильнее сжал подлокотники и слышал буханье своего сердца, которое, кажется, на секунду или две вырвалось из-за постоянного воя двигателей 'Громового ястреба'[114].
И только в этот момент, может быть, потому что мы уже сильно приблизились, я начал выделять закономерности в темноте, более глубокие тени, которые говорили о трещинах в скоплении обломков под нами и слабый звездный свет, подсвечивающий пики и выступы на горизонте искривленного металла.
— Великолепно, — выдохнул Яффел, очевидно со всей искренностью и я осознал, что размышляю о том, что под рукой никогда нет тяжелого предмета, когда ты по-настоящему хочешь запустить им в кого-
