Серендипити оказалась не только перед опасностью скрытого проникновения генокрадов. Когда 'Отродье Проклятия' подплывет достаточно близко, с него, словно гной из фурункула, хлынет поток орочьих захватчиков, жаждущих только крови и разрушения. Кордон Дуку из корветов ССО будет не в состоянии остановить их и если я не найду какого-то способа их предупредить, то защитники планеты будут застигнуты врасплох.
Я потянулся к комм-бусине у меня в ухе, но моя рука опустилась, так и не активировав её. За исключением зеленокожих, рядом не было никого, кто бы мог услышать передачу, а чем дольше они оставались в неведении о нашем присутствии, тем лучше. Я отступил немного вглубь нашего убежища, но никто из многочисленных существ так и не смотрел в нашу сторону. Те, что были достаточно близко, чтобы заметить наше присутствие, были полностью поглощены источником стрельбы, которая привлекла наше внимание. Как это часто бывает среди орков, кажется, между двумя многочисленными фракциями, вспыхнула ссора, и они быстро начали улаживать разногласия обычным для их вида способом. Примерно дюжина стреляла из своего оружия в противников, с общим для них отсутствием точности (за которое я был благодарен много раз во время моих столкновений с ними на Перлии), в то время как почти вдвое больше рубили и колотили друг друга разными клинками и дубинами а несколько сотен товарищей со стороны выкрикивали им поощрения или оскорбления[136], не обращая внимания на опасность быть убитым случайным выстрелом.
Соперничающих лидеров заметить было легко, поскольку они были крупнее своих соплеменников и размахивали самым большим и разрушительным оружием, видимым в поле зрения. Каждый носил грубую броню, украшенную варварскими глифами, которые использовались зеленокожими одновременно в качестве геральдики и письма. Юрген глубокомысленно кивнул.
— Лидеры кланов, — сказал он, — оба привыкли быть варбоссами [137].
Это проливало свет на происходящее. На Перлии я видел, как разные племена откладывали в сторону свою вражду, в погоне за более масштабным конфликтом, но в глубине продолжало кипеть старое соперничество, из-за чего такие союзы оставались, в лучшем случае, хрупкими. (Это обстоятельство здорово работало в нашу пользу. Как только я случайно убил варбосса, держащего остальных в ежовых рукавицах, силы вторжения рассыпались, так как потенциальные преемники повернули оружие друг против друга, вместо выступавших против них Имперских сил). Насколько я знал орков (а начиная с Перлии, я с ними познакомился гораздо ближе, чем мне это нравилось), ни один не мог и не хотел отступать, из страха проявить слабость перед потенциальным претендентом, который мог узурпировать власть. По-моему это было прекрасно: продолжающееся внизу сражение отвлекало внимание зеленокожих, пока мы с Юргеном могли тихо ускользнуть.
Я последний раз оглядел отзывающуюся эхом стальную пещеру и почувствовал слабую дрожь предчувствия. Чтобы обойти её, потребуются часы, особенно если мы будем прикладывать все усилия, чтобы оставаться на безопасном расстоянии и минимизировать возможность обнаружения, поэтому вероятность того, что, когда мы доберемся до ангарного отсека и 'Громовой Ястреб' по-прежнему будет нас ждать, была минимальной. Не первый раз я напомнил себе что 'минимальный' и 'несуществующий' были вовсе не синонимами, это важное различие к настоящему времени настолько часто означало разницу между выживанием и смертью, что я выучил урок. (Хотя и не так тщательно, как в последующие десятилетия, когда обстоятельства и неудачи заставляли применять его снова и снова).
— Отходим назад, — вполголоса сказал я Юргену, хотя какофонии снизу по-прежнему было достаточно, чтобы заглушить оркестр.
К тому же она усиливалась, потому что ещё один ноб[138] орков, крупнее и безобразнее предыдущих, в окружении своих телохранителей, которые как минимум соответствовали его телосложению, продирался через лающую толпу и ревел приказы и угрозы. Только исходя из этого, даже не учитывая отдаленное сходство с приснопамятным Корбулом[139], я предположил, что это был варбосс всего Ваааагх!
— Пора уходить.
— Вы правы, сэр, — согласился Юрген, несомненно, учитывая, что масса внизу была для нас слишком велика, независимо от того, какую наследственную вендетту испытывал к ним Юрген. Он указал на варбосса, который восстанавливал порядок с тактом и тонкостью похмельного берсерка Кхорна и погладил свой лазган.
— Все же это позор, что я не могу отсюда точно выстрелить.
— Да, это был бы хороший трофей, — согласился я, возвращаясь той же дорогой настолько быстро, насколько только мог, опасаясь, что он все же попытается выстрелить. Для полного счастья мне не хватало гоняющейся за мной армии разъяренных орков в придачу к игре в прятки с генокрадами.
— Но я не уверен, что на стене твой комнаты найдется место для него.
— Думаю, нет, — уступил Юрген после некоторого колебания.
Потом он просиял.
— По крайней мере, теперь мы знаем, кто выстрелил в КОТа.
— Похоже, знаем, — сказал я, когда мы снова погрузились в приветливую темноту туннеля.
Неразборчивый град болтерного огня, который пробил дыру, как в мишени, так и в палубе под ней, полностью подходил к оркам и их представлениям о точной стрельбе. Но орки по своей природе были почти такими же врожденными грабителями и мародерами, как и бойцами. Ни один зеленокожий, с которым я раньше сталкивался, не бросил бы добычу после выведения её из строя, особенно когда вокруг были мекбои, с которыми можно было бы поторговаться за притащенные домой остатки. Мои ладони снова зазудели, но тревожная картинка никак не могла пробиться из подсознания. Зная, что лучше не пытаться его заставлять, я перешел к стратегии нашего возвращения в ангар, но, к сожалению, лучшее, что я смог придумать так это 'продолжать двигаться и избегать ксеносов', план, который до сих пор работал, если не обращать внимания на существенные детали. Юрген задумчиво кивнул.
— Внимательно следите за патрулями по периметру, — предупредил он, включая люминатор, — здесь должны быть такие. И крады сюда вернутся.
— Скорее всего, — согласился я.
Если моё врожденное чувство направления работает как обычно, то док должен быть где-то с другой стороны лагеря орков и была большая вероятность, что они разместили там внешние пикеты, один из которых использовал бродячий автомат в качестве тренировочной мишени. Поэтому чтобы добраться до безопасного места, нам теперь предстояло уклоняться от большого скопления зеленокожих и бродячих фрагментов разума выводка. Тут постоянно ощущаемое мной беспокойство кристаллизовалось в твердый узел предчувствия.
— Если у них есть часовые, — сказал я медленно, — почему мы не видели никого по пути сюда?
Юрген пожал плечами.
— Может их захватили генокрады, — сказал он, — они были достаточно быстры, чтобы пройти через простреленную орками в полу дырку.
— Были, — согласился я, по-прежнему не в состоянии извлечь на свет темную тень, разъедавшую моё подсознание, — но их мы тоже не видели возле лагеря зеленокожих.
— Кроме одного, мертвого, — напомнил мне Юрген, задерживаясь, чтобы упереться плечом в разъеденную поверхность люка, перегородившего нам дорогу. Я держал расширявшийся проём под прицелом своего лазпистолета, пока мы не удостоверились, что оттуда ничего не собирается выпрыгнуть и напасть на нас, затем показал жестом за дверь, оглядываясь в поисках враждебного присутствия. Несмотря на явное предчувствие, я не слышал ни скрежета когтей, ни звона подкованных железом ботинок по плитам палубы, хотя моё воображение рисовало мне движение в тенях за нами.
— Застреленного из болтера, — вслух рассуждал я и Юрген кивнул, несомненно, принимая попытку высказать свои мысли за необходимость получить подтверждение.
— По-моему, похоже, — согласился он, — и, по меньшей мере, неделю назад. Может и больше. Невозможно сказать с какой скоростью гниют трупы в подобном месте.
— Орки были здесь намного дольше, — сказал я, понимая, что до меня наконец-то начало доходить, — тогда почему разум выводка не обернулся против них? Генокрады напали на нас меньше чем через час после нашей высадки на 'Отродье Проклятия'. По-видимому, орки находились здесь многие недели, а он,
