Девочка кивнула.
Я приметил в ее пакетах несколько банок консервов и овощи - похоже, она все же не святым духом питается!
- А где очки?
Нагато ничего не ответила, лишь молча посмотрела на меня. От такого взгляда я слегка растерялся, впрочем Харухи и не ожидала никакого ответа, и, пожав плечами, зашагала прочь, даже не оглянувшись. Я сделал Нагато ручкой.
- Будь осторожен, - прошептала она мне в спину.
А теперь-то чего опасаться? Я собрался было развернуться и спросить об этом, но Нагато уже скрылась в парадном.
Я плелся в двух шагах за Харухой, которая без особой цели топала вдоль железнодорожной линии. Если продолжать так и дальше, то мы вообще выйдем из города, поэтому я поинтересовался куда мы идем.
- Да так, никуда, - ответила она.
Я уставился в затылок Харухи и спросил:
- Может, я тогда домой пойду?
Тут она остановилась как вкопанная, и мне вообще показалось, что она сейчас грохнется об землю. Когда Харухи повернулась ко мне, ее лицо по цвету ничем не отличалось от лица Нагато.
- Тебе никогда не казалось, что на Земле ты всего лишь ничтожная песчинка?
Она продолжила:
- У меня такое случилось. Никогда этого не забуду.
Харухи стояла прямо на рельсах, точнее на переходе через железнодорожный путь, и начала говорить.
- Однажды в шестом классе я пошла с родителями смотреть бейсбол. Бейсбол меня вообще не интересовал, и когда я оказалась на стадионе, где повсюду были люди, люди, люди, то думала, что сойду с ума. На противоположной стороне поля люди казались такими крошечными, как песчинки, и все они шевелились, двигались. Я вообразила, что здесь собралось все население страны. Но когда спросила папу, сколько же здесь людей, он ответил: раз стадион полон, то где-то пятьдесят тысяч. После игры все дороги оказались забиты болельщиками. Я просто остолбенела от этого. Здесь находилось огромное количество народу, но по сравнению с населением страны - крохотная, незаметная часть. В учебнике географии я читала, что в нашей стране живет сто миллионов, и когда пришла домой, то подсчитала - пятьдесят тысяч - всего лишь одна двухтысячная жителей Японии. Вот тогда меня еще раз пробрало. Там, на стадионе, я была только крохотной частичкой огромной толпы, которая сама только одна двухтысячная населения страны. Раньше я всегда чувствовала себя какой-то особенной. У меня были самые лучшие на свете родители и самые интересные во всем мире друзья в классе. Но теперь я поняла - все не так. То, что казалось самым расчудесным в моей школе, было лишь обычными серыми буднями обычной школьной жизни. Ничего интересного для остальной сотни миллионов людей. Стоило мне это сообразить, как мир тут же выцвел. Я чищу зубы и ложусь спать, затем встаю и завтракаю. Куда не посмотри, все так делают. Как только я поняла, что подобные вещи и составляют заурядную человеческую жизнь, мне стало невыносимо скучно. Но я верю, раз в мире живет такая масса народу, то просто обязан найтись кто-то, кто живет необычной, ни на кого не похожей жизнью. Так почему этот кто-то - не я? Я ломала над этим голову почти до седьмого класса. И вот тогда решила изменить саму себя. Решила доказать миру, что я не из тех, кто просто сидит и ждет у моря погоды. Сколько же сил угробила, доказывая, но ничего вокруг не менялось. И вот уже скоро закончу школу, а все надеюсь - что-нибудь да изменится.
Харухи говорила без передышки, как будто произносила речь на собрании. Когда она выдохлась, на ее лице появилось выражение сожаления за сказанное, и она мученически подняла голову к небу. Мимо прогрохотал поезд. Оглушительный шум заполнил все вокруг, и у меня появилось время подумать - продолжить наш разговор или отделаться каким-нибудь глубокомудрым замечанием для утешения Харухи.
Я проводил взглядом поезд, чей звук в полном соответствии с эффектом Доплера становился все ниже и ниже, и, наконец, родил:
- Неужели? - за подобное хотелось самому себе надавать по башке.
Харухи пригладила ладонями растрепанные ветром от пронесшегося поезда волосы, и сказала:
- Двинули!
И зашагала туда, откуда мы и пришли. Хотя мне было с Харухой по пути и этой дорогой я бы скоро оказался дома, но вся ее фигурка словно говорила: “Не ходи за мной!”, поэтому я остался стоять на месте, провожая ее взглядом до тех пор, пока она не скрылась из виду.
А что еще, черт возьми, мне оставалось делать?
Когда я вернулся домой, у двери меня поджидал Коизуми, все еще одетый в школьный костюм и с портфелем в руке - определенно он заявился сюда прямо из школы. Он так же сердечно помахал мне:
- Привет, - его слегка натянутая улыбка должна была изображать встречу со старым другом.
- Я хочу выполнить обещание, которое недавно вам дал. Поэтому и жду здесь. Не думал, что вы вернетесь так быстро! - и с обычной ухмылочкой продолжил:
- Мы сможем кое-куда ненадолго прогуляться? Я хотел бы вам кое-что показать.
- Кое-что связанное с Сузумией?
- Кое-что связанное с Сузумией.
Я открыл дверь и оставил портфель в коридоре. Сказав сестренке, которая выбежала мне на встречу, что сегодня немного задержусь, я вернулся к Коизуми.
Через несколько минут мы уже направлялись к месту назначения.
Коизуми показал в сторону стоящего у моего дома такси, которое и повезло нас по главной дороге на восток. Коизуми назвал водителю большой город, расположенный за пределами нашего района. Дешевле добраться туда электричкой, но раз Коизуми платил, то я и помалкивал.
- Так о каком обещании ты толкуешь?
- Разве вы не говорили о своем желании увидеть доказательство моих экстрасенсорных способностей? Сейчас имеется такая возможность, вот поэтому я вас и пригласил.
- И для этого нужно так далеко ехать?
- К сожалению, да. Я могу использовать свои возможности лишь при определенных условиях и в определенных местах. Там, куда мы направляемся, такие условия сложились.
- Все еще веришь, что Харухи - бог?
Коизуми, сидящий рядом на заднем сиденье, покосился на меня.
- Вы когда-нибудь слышали об антропном принципе?
- Ни разу.
Коизуми вздохнул и вновь улыбнулся:
- Говоря кратко, согласно этой теории если мир устроен так, чтобы мы могли в нем существовать, то он устроен так именно потому, что мы в нем существуем.
Я не врубился.
- Вселенная должна быть такой, чтобы в ней на некотором этапе эволюции допускалось существование наблюдателей. Другими словами, разумная форма жизни, известная как человечество, познает окружающий мир путем его наблюдения, раскрывая законы природы, которые лежат в основе происхождения и эволюции мироздания. Если бы люди не развились до теперешнего уровня, то они бы никогда не узнали о существовании вселенной и, соответственно, не могли бы ее наблюдать.
То есть, существует вселенная или нет, для человечества, останься оно на уровне каменного века, это не имело бы особой разницы. Существование вселенной определяется наличием в ней нас - человечеством, которое достигло высокой ступени развития. Антропный принцип - своего рода метод мышления с “человеческой точки зрения”.
- Довольно странный метод мышления! Я всегда думал, что вселенная существует независимо от того - есть человечество или нет.
- В чем-то вы правы. Строго говоря, антропный принцип нельзя назвать полностью научным, скорее это философская постановка вопроса. Тем не менее, из него можно извлечь довольно интересные
