Песнею, или словом,
А может быть, - чьим-то стоном.
Когда я умру -
Стану рифмой любви, добру,
Встречам и ожиданиям,
А может быть, - расставаниям.
Но покуда я еще жив,
Я - волОс твоих черный извив,
Я - в глазах твоих тихий свет,
Я - надежда, которой нет.
Разочаровавшийся
Пролив огонь на белизну бумаги,
Задумчивый творец потусторонних строк
Сжигает жизнь свою и смотрит в потолок
Небес, где смерть свои вздымает стяги.
Из демоновых рук им принятый венок
Терзает лоб шипами злых прозрений -
Отчаянно слепых, исполненных сомнений,
Твердящих: 'Ты безумец!', 'Ты пророк!'.
И пепел неразгаданных творений
Уносится за ветром в небеса.
И пеленою дым ложится на глаза,
В зрачках которых отразился гений.
Их обожжет кипящая слеза,
А памяти приснится давний вечер,
Пожар зарниц, сгорающие свечи,
Трефовый туз и девичья коса.
Тяжелым гнетом падает на плечи
Печаль. И хмурый дождь чернеет на песке.
И тайным вензелем на гробовой доске
Чернеет знак его последней встречи.
Слепое сердце, обреченное тоске,
Не примирится с немотою прозы.
И боль его алеющею розой
На утомленном расцветет виске.
Чужой любви пролившиеся слезы
Омоют сердца стынущий комок.
И он уйдет с рассветом на восток,
Влача, как саван, за собою грезы.
Задумчивый творец потусторонних строк
Почит навек в сыреющем овраге,
Угасший взор уставя в потолок
Небес, где смерть свои полощет стяги.
Реквием
Ах, козлик юный! серый, заводной!
Он жил у бабушки. Он был ее звездой.
Утехой долгих дней в извечной круговерти
Забот, присущих тем, кто причастился смерти
И жизнь свою влачит под тяжкий скрип колес,
Как груз былых грехов, возложенных на воз
Несбывшихся надежд, молитв и покаяний,
Чтоб сжечь их на костре бесплодных ожиданий.
И вот вам сЕрдца два, стучащие в глуши
Забытых хуторов. И вот вам - две души...
Да, вот вам две души, а между ними где-то,
Как тоненькая нить из солнечного света,
Протянута любовь. Бессильны времена
Над таинством ее. И только смерть одна
Готова совершить слепое преступленье.
Подписан приговор. И нет уже спасенья.
И начат путь его, и зажжена свеча,
И рок, достав топор, готов рубить с плеча...
Козленок! Что же ты? Зачем ты так беспечен?!
Твой путь к лесной тропе в глазах волков отсвечен...
И в шорохе листвы не слышно мягких лап.
А ангел, что тебя всегда хранил, - ослаб.
Он в сонной тишине ночного сеновала
Перебирает сны, как четки из коралла...
Прощайте навсегда: капуста, огород,
Колодец, сеновал, околица и кот!
Ах глупый! Что же ты преодолел желанье
Нещадно избодать порыв непослушанья?!
В наивности своей покинул отчий дом;
И вот - уж никогда тебе не стать козлом...
Не к славе привела тебя тропа лесная.
Ликует волчий вой, и тишина ночная
