чулки, стал задумчивым. Приподнявшись, Артём взял в руки предмет обсуждения и тут же скривился:
– Да они ажурные и с розовыми рюшками!
– Ну ты же не будешь ими хвастать каждому встречному! – справедливо откликнулась девушка, – к тому же никому говорить нельзя! Это тайна нашей семьи. Если проболтаешься, все волшебные свойства чулков исчезнут.
– Точно на «5»? – еще раз уточнил студент. И, получив утвердительный кивок, заметил:
– Ну хоть чёрные... А они налезут на меня?
– А как же! У тебя ноги не больше бабушкиных, только волосатее – хихикнула девушка, – Ну, решайся, братик! Я же знаю, что ты ничего не учил! А экзамен уже послезавтра!
– Как не учил? Пять билетов знаю! – возмутился Артём.
– Из скольких? Ста? – съехидничала девушка.
– Эх... – понуро ответил неуч-студент. А потом решился:
– Чем черт не шутит! С какой стороны их натягивать?
Пару дней спустя...
– Рита! Рита-а-а!
– Ну что, студент? Сдался? – выглянула в прихожую девушка, разглядывая снимающего куртку Артёма.
– Да! Ты чудо! Спасибо! – счастливый парень поцеловал довольную сестру в щёку, – Прикинь, попался 35 билет, а я его лучше всех знал. Круто!
– Кто бы сомневался! Давай, снимай сокровище, у моей Киры через несколько лет тоже ГОСы предстоят!
Неизвестное дело Холмса
Автор: lesya-lin
После женитьбы мне все реже и реже удавалось заглядывать на Бейкер-стрит, но тем приятнее была каждая встреча со старым другом.
– Вы кстати, Уотсон, – поприветствовал меня Холмс в один из таких визитов. – Приглашаю прокатиться со мной к лорду Лемберли. Все объяснения по дороге, – предварил он мои расспросы.
– Что же случилось у одного из крупнейших лондонских коллекционеров живописи, что он решил обратиться к вам, а не в Скотланд-Ярд? – полюбопытствовал я, забираясь в экипаж.
– Похищение мисс Люси Лемберли, – пояснил Холмс и кратко изложил известные ему факты.
Младшая дочь барона и раньше доставляла немало хлопот любящему папочке. Вступление лорда Лемберли во второй брак с особой, не питавшей к падчерице теплых чувств, не улучшило ситуации. Неподобающие знакомства, скандальное поведение – лорд едва успевал вытаскивать дочь из передряг. После очередной выходки потерявший терпение отец пригрозил строптивице оставить ее без гроша и сослать в отдаленное имение к одной из многочисленных тетушек. Дочь притихла, и в доме воцарилось блаженное спокойствие, в котором лорд мог без помех наслаждаться своей коллекцией и пополнять ее. Но вчера мисс Люси, отправившись в сопровождении горничной на Бонд-стрит за шляпкой, заказанной к балу, прямо посреди бела дня была похищена. По словам служанки, шляпка оказалась не готова, а модистка утверждала, что заказчица перепутала сроки. Разразился скандал, взбешенная баронская дочь выскочила на улицу. Поспешившая за госпожой горничная стала свидетельницей того, как какой-то человек в плаще и маске втащил мисс Люси в закрытый экипаж и умчался прочь, бросив на мостовую листок с напечатанными словами: «Ждите указаний. Не обращайтесь в полицию, а то пожалеете».
Вечером того же дня барон получил письмо с требованиями похитителей – к слову, довольно необычными. От лорда Лемберли требовалось приобрести на проводимом сегодня аукционе лот под №13 и незамедлительно после приобретения уничтожить его в присутствии двух надежных свидетелей. Письменные подтверждения свидетелей следовало отправить по указанному адресу до востребования, и только в случае выполнения всех условий с крошкой Люси не должно было случиться ничего плохого.
Каково же было изумление барона, когда лот №13 оказался так давно и тщетно разыскиваемой миниатюрой Делакруа «Женщина в белых чулках»! Выложив в ожесточенном торге изрядную сумму за картину, лорд Лемберли теперь терзался муками любящего отца и коллекционера, заполучившего вожделенный раритет. Не зная, что предпринять, страшась не выполнить требования похитителей и не желая терять миниатюру, лорд обратился за помощью к Холмсу.
В мраморном холле старинного особняка нас встретил сам взволнованный барон.
– Я решился, мистер Холмс, – трясущимися губами произнес он. – Вы с доктором Уотсоном засвидетельствуете, что я сжег это полотно. Не могу рисковать своей малышкой!
– Мне понятны ваши чувства, – уверил безутешного лорда мой друг, всматриваясь в картину. – Великолепная работа настоящего мастера, – признал он после краткого любования шедевром.
– Отдал за нее двадцать тысяч фунтов, – с некоторой гордостью сообщил коллекционер.
– Что ж, с такой суммой, даже за вычетом комиссионных аукциона, у мисс Люси неплохая возможность устроить свою жизнь где-нибудь в Европе или Новом Свете, – заметил Холмс. – Милорд, мой вам совет – немедленно отправьте по указанному адресу письмо, что прощаете свою дочурку, желаете ей счастья и надеетесь в скором времени получить от нее весточку. А картину можете сохранить на память о бесспорном таланте вашего, насколько я могу судить, будущего зятя. Уверен, тщательный анализ полотна подтвердит мое заключение.
– Но как, Холмс? Как?! – вскричал я после того, как эти выводы блестяще подтвердились. – Что навело вас на такую мысль?
– Чулки, милейший Уотсон, помимо всего прочего, чулки, – снисходительно обронил Холмс. – Картина датирована 1845 годом, а изображенный на чулках узор вошел в моду только в прошлом сезоне. К тому же, ширина резинок…
– Друг мой, вы меня поражаете, – не смог удержаться я. – Табачный пепел, образцы почвы, яды – это понятно. Однако чулки, Холмс?! Откуда?
– Ах, Уотсон, это долгая история – внезапно смутился величайший лондонский сыщик, и я догадался: здесь замешана Та Женщина…
Память
Автор: SleepWalker
В воздухе витала безысходность. Она была разлита по темным проулкам, обвивала разрушенные постройки, забиралась в душу случайного прохожего. Впрочем, случайно здесь не ходил никто. Город умер, умер давно и не ждал никого. Когда-то здесь жили миллионы, когда-то он был наполнен суетой и светом, когда-то. Теперь же только злой ветер спокойно гулял здесь, радуясь свободе.
Я не знаю, зачем меня занесло сюда. Почему я оказалась в районе, где прожила первые двадцать лет жизни. Хотя нет, не так. Я знаю. Это место связано с самыми теплыми воспоминаниями в жизни: первая игрушка, первый поцелуй, знакомство с будущем мужем... Как же давно это было! И все разрушилось в
