— Ай да Голова! — покачал он головой. — Прямо так и вынуждает идти с ним на договор о совместном производстве. Так и вынуждает.
— Не нытьём, так катаньем.
— Скотина! — тихо, сквозь зубы выругался он. — Ловко! Очень ловко, господин Косой.
— Не прикидывал? — снова вопросительно взглянул он на Корнея. — Какие тут у тебя получаются габариты?
— Вдвое, а то и втрое больше чем Берлог, — хмуро бросил Корней. — И для охраны нам здесь понадобится отряд не менее чем в сотню егерей, иначе не справятся.
— А их надо ещё найти, нанять, обучить и вооружить.
— И оплатить их содержание, — тихо проговорил он.
Сидор косо глянул на него. Корней, и вдруг заинтересовался экономикой? Это было что-то новое. Уже из области фантастики.
— Те из Совета, — Корней раздражённо дёрнул головой, — обещались нам даже выделить содержание на сотню человек, когда всё будет готово.
— Питание! — мрачно ухмыльнулся он, заметив удивлённый взгляд Сидора. — Только питание на сотню человек обещались обеспечить. А с остальным мол, сами.
— Поеду я, — неожиданно устало сказал Сидор. — Так тошно, что даже смотреть на это безобразие не хочу.
— Здесь вообще-то тихо?
— Не шалят, — кратко отозвался Корней. — А как мы тут появились, так даже редкие отряды охотников ящеров пропали. Ни одной заразы в округе за всё прошедшее время так ни разу и не видал, а курсанты все ближайшие окрестности до кустика перетрясли, во все щели залезли. Нет никого. Раньше изредка но встречались, а теперь как повымерло. Никого!
— Может, всё же подождёшь пока обоз разгрузят? Завтра с утречка по морозцу и отправишься вместе с ними. Чего зазря рисковать? Сейчас ящеров в округе нет, а вдруг неожиданно хоп, они уже и есть.
— Подожди до завтра. Вернёшься обратно с обозом. Да и возчикам с тобой спокойней будет. Они мне сами как-то признавались, что с нашими арбалетами они чувствуют себя гораздо увереннее.
— Ха-ра-шо! — медленно, по слогам проговорил Сидор. — До завтра подожду, но с рассветом ноги моей здесь не будет, — сердито сплюнул он на землю. — Надо мне какое-то время переждать где-нибудь в сторонке. Иначе по злобе такого наворочу, самому потом тошно будет.
Со дня катастрофического визита Сидора на будущий пиво-водочный завод прошло три долгих, занятых откровенным бездельем, изнуряюще нудных дня. Видя что сделать практически ничего нельзя, Сидор самоустранился от того что там творилось и теперь со стороны, из-за своего любимого, привычного стола в самом тёмном, дальнем углу ставшего чуть ли не родным кабака Брахуна, он мрачно наблюдал за тем что там происходило.
Видеть довольную рожу городского Головы, добившегося наконец-то своего и вынудившего их подписать соглашение о совместном производстве пива и водок, он не мог. От одного вида его довольной рожи, Сидора мутило, и за последние дни Сидор не раз ловил себя на мысли что непроизвольно примеривается, как бы сунуть кулаком Голове в зубы.
Начать с того что он никак не ожидал что его, лично его решение послать самогонщиков нахрен, перезаключив договор о совместном производстве спиртного на местного Голову, произведёт на хуторян такое тяжёлое впечатление.
Да и активность в этом деле Головы и до, и особенно после подписания соглашения ему откровенно не нравилась.
Сидор угрюмо смотрел на творящиеся вокруг завода безобразия. Процент участия Головы в проекте никак не давал тому право так хозяйничать на заводе, как там сейчас творилось. Но… Машка была не против, Корней на происходящее вообще смотрел сквозь пальцы, говоря что его эти вопросы вообще не касаются, а Сидор… — а Сидору было уже всё равно. Он понял что проект провалился и если его и вытягивать, то не сейчас. И только когда он сможет отстранить Машку от её гиперактивного вмешательства в творящиеся там дела. Дурная Машкина активность начинала его серьёзно раздражать…
Сказать, что Пашкины знакомые хуторяне, проходящие у Сидора с друзьями под обобщённым названием 'самогонщики' были в шоке, когда узнали о провале своих планов, это, значит, не сказать ничего. Первую неделю самогонщики на возню возле своего водного источника и на расчистку площадки для строительства завода не обращали никакого внимания, продолжая отмечать чьи-то очередные именины.
Слова атамана, постоянно зудевшего у них над ухом, что Компания землян, если они немедленно не приступят к работам, отказывается от их услуг, они просто пропустили мимо ушей. Видимо полагали это чем-то вроде неумной шутки, поскольку, как они сами до того считали, Компании и деваться то без них было некуда.
И где-то они были правы. На тот момент действительно Сидору с компанией деваться было некуда. Только вот время то неумолимо шло, и Компания искала выход. И нашла!
К концу второй недели, когда первые бревенчатые корпуса завода уже стояли и задымили трубы временных печей, прогревающих промороженное насквозь дерево и готовя место для установки уже завезённого оборудования, они немного забеспокоились. Но как-то вяло и без особого энтузиазма.
Когда же до них дошли слухи, что Сидор с компанией и примкнувшим к ним атаманом, вступили в переговоры с Городским Головой о совместном производстве водки и они — 'ДОГОВОРИЛИСЬ!', самогонщики забеспокоились всерьёз.
И всё равно работать не начали. Грянули какие-то очередные именины и они опять забыли про договор.
А когда, ровно через полтора месяца после начала работ на оговоренном первоначально с ними месте работ стояли уже полностью готовые крепостные стены и огромные двухэтажные корпуса первого договорного завода, к которому они теперь не имели никакого отношения, до них наконец-то дошло. Они опоздали! Окончательно и бесповоротно. И никто с ними больше не разговаривал и в услугах их больше не нуждался.
В широких въездных воротах первого, полностью построенного не их руками завода, стояли угрюмые клановые дружинники Сильвестра Косого — Городского Головы, вперемешку с хмурыми, недовольными навязанной им ролью Корнеевскими курсантами. И доступ на заводскую территорию всем посторонним был категорически запрещён. А самогонщики стояли первыми и единственными в этом коротком списке.
Даже чтобы не допустить попадания посторонних внутрь на территорию завода, место погрузки- разгрузки зерна или какого-нибудь иного товара или оборудования было вынесено в отдельный приёмный пункт за внешней крепостной оградой. Откуда уже всё привезённое доставлялась внутрь охраняемого периметра силами только самих заводских работников. Которых, благодаря опять же помощи Головы, оказалось вполне достаточное число.
Никого чужого больше не пускали во внутренние помещения. Так что даже посмотреть как оно всё выглядит в натуре, местные хуторяне не могли.
А когда они увидели огромные площади вырубки под планируемую пашню, для обеспечения заводов в будущем сырьём, они окончательно поняли что всё. Их розовая мечта улетела вдаль и растаяла там лёгкой дымкою. Или наоборот, ушла тяжёлым камнем на дно. Это уж — по выбору.
Все пьянки и гулянки разом кончились. На хуторах царило уныние и обречённость. Тут уж стало не до свадеб и не до поминок.
Поначалу, они пробовали ещё поговорить с атаманом, выторговать у него хоть какое-то послабление. Тем более, что, как они считали, построен пока только один завод и ничего ещё не потеряно. Вины за собой, не смотря ни на что, они не чувствовали.
Но, нарвавшись на откровенную грубость разозлённого их наглым поведением атамана, решились идти уже к Сидору, не зная больше к кому в этой компании обратиться.
Если бы они только знали, кто был главный инициатор всего с ними произошедшего, может быть они повели бы себя по-другому. Может быть. Тем более что Сидор, разозлённый двуличной политикой Городского Совета и самоуправством Головы на их заводе, был совсем не прочь продолжить с ними новые
