Хитёр, мужик, — зло прошептала она. — Ох, хитёр….
Глянь ка, Мара, на те гробики на колёсах. Ничего не напоминает? — внезапно помрачнела она. — Пара спереди, и пара сзади. Напрягись, вспомни.
— Надо было брать не две, а пять сотен, — раздражённо отозвалась подруга. — Говорила я тебе, Светик, что трёх сотен мало. Пять надо было сотен брать, пять!
— Ты, подруга не туда смотришь.
— Куда, по-твоему, я должна смотреть? — буквально взорвалась вторая.
— На этот гуляй-город смотри, — жёстко отрезала первая. — Вон на те четыре гробика в первой линии смотри. Знаешь, что это такое?
Пневматические пулемёты левобережцев, провались они пропадом, — мрачно констатировала она. — Всё. Выскользнул, подлец. Теперь его уж не принудишь.
— Это то что они называют тачанками? — раздражённо поинтересовалась вторая, понемногу успокаиваясь.
— Это то, что у них называется пулемётный броневик, — холодно отрезала Светик, бросив презрительный взгляд на подругу. — Пневматика! И ей что три, что твои пять сотен одно…, - запнулась она, не желая материться, — … одинаково. Вся разница — возни больше трупы закапывать.
— Явно держались где-то в стороне и ждали удобный момент для появления. Дождались, — мрачно констатировала вторая амазонка. — Вроде нас, но явились раньше и вовремя. А мы не успели, — с горечью проговорила она.
— Вот теперь многое становится понятным, — задумчиво пробормотала Светик. — И почему он так легко пошёл с нами на контакт, и почему так легко согласился на наш процент. Этот мужик с самого начала и не думал никому ничего платить.
Вот, значит, почему не было вестей о происходящем в лагере, — раздражённо проворчала она. — Ай, да Ляксаныч, — медленно покачала амазонка головой. — Ай, да мушшинка. Всё рассчитал. И что мы подождём, пока он всё не вытащит из болот, и что теперь к нему не сунешься.
— Вот тебе и пожалуйста, — флегматично отозвалась подруга. — Ну, погоди, соплюшка. В сотницы захотелось, — процедила она зло, сквозь стиснутые зубы. — Ну-ну. Ты у меня узнаешь…
— Брось, — насмешливо перебила её Светик. — Обвести неопытную юницу, задурить голову влюблённой в тебя как кошка молодой девке, для такого прожженного дельца, как Ляксаныч — проще только два пальца обрызгать.
— И о волокушах наших можно теперь спокойно забыть, — флегматично согласилась с ней вторая. — Ты права. С нашими тремя сотнями мы для них корм для червей, не больше. Если, конечно, могилы копать, а не бросить, как собак, где придется, — мрачно пошутила она. — И ни одного миномёта под рукой, — совсем уж помрачнела амазонка. — Думала же взять, думала! Ду-у-ура, — мрачно протянула она. — С тяжестью возиться не захотела. Вот теперь получи.
Четыре мощных пневматических броневика по обороняемому периметру, мортира в центре гуляй- города, примерно равное число по людям и дальнобойные пневматические снайперские винтовки, в наличие которых никто даже не сомневался, не оставляли амазонкам ни малейшего шанса. Самоубийц среди них никогда не было.
Если этот гуляй-город и можно было взять, то такой кровью, после которой и победа нападавшим была бы уже не нужна.
Тем не менее егерям из гуляй-города даже при таких условиях они могли серьёзно помешать. Ночи впереди были длинные, а преимущество пулемётов в темноте — не такое подавляющее.
Белое красивое облачко с лёгким хлопком расцвело недалеко, в стороне от группы стоящих на вершине всадниц. Звонкий цокот шрапнели, горохом прокатившийся по сухой, побуревшей осенней траве склона холма, лишь чудом не задев стоявших на вершине всадниц, спугнул группу, и уже через пару минут там никого не было.
— Твою мать! — плётка раз за разом обжигала жеребца первой амазонки, торопя выбраться из зоны обстрела. — Шрапнелью вздумали пугать. Ну, погоди, Лайка. Погоди, Димон. Ужо задам я вам обоим, как только до вас доберусь. Вы у меня на собственной шкуре почувствуете, как надо товарищей встречать. И шрапнель эту я вам обоим ещё припомню.
— Уж проблем то я вам доставлю. Попомнишь, Димочка Второй Пограничный легион и его умение работать по ночам. Лёгкой жизни у тебя не будет.
Вытянувшийся в три нитки более чем на версту длинный, тяжёлый, неповоротливый словно обожравшийся удав, обоз с наворованным княжеским добром, в их представлении был лёгкой добычей.
Удача сама шла им в руки.
Что время спокойной жизни вышло, Димон сразу понял, как только его внимание привлёк выстрел из мортиры и звук длинной пулемётной очереди, ожившего броневика.
— 'Ну вот, помяни чёрта, как он тут как тут', — мрачно констатировал Димон для себя, разглядывая лёгкий шлейф пыли, поднятый исчезнувшей с вершины ближнего холма небольшой группы всадниц.
Амазонкам определённо повезло, они появились первыми, — мрачно выругался он.
Спокойная жизнь кончилась. Прищурившись в задумчивости на солнце, Димон с силой потёр заросший щетиной подбородок.
Слава Богу, у амазонок хватило ума не проверять на прочность охрану каравана. Пара шрапнельных снарядов и очередь пулемёта сразу отбили всякое желание общаться.
Впрочем, терпенья спокойно ждать в сторонке у амазонок хватило ненадолго, часа на два. Стоило только обозу снова двинуться вперёд, как тут же на пути перед обозом появилась небольшая группа всадниц с белой тряпкой в руке и принялась деловито устанавливать прямо на пути движения большой, с распахнутыми в стороны крыльями пологи.
Амазонки выслали делегацию на переговоры и судя по их деловой суете, в том что им не откажут, не сомневались ничуть. Как и не выказали ни малейшей тени страха, уверенно размещаясь прямо под дулами наведённых на них пулемётов.
В чём-чём. А в трусости их обвинить невозможно было.
Две крепкие, не старые ещё амазонки, со знаками отличия сотников в петлицах верхних кафтанов, сидели с довольным видом под открытом на три стороны широком и удобном навесом шатра и с довольными ухмылками на лицах готовы были обсуждать назревшую проблему.
Можно было сейчас расстрелять их и двигаться дальше, а можно было и поговорить.
Димон выбрал переговоры.
В то, что перед ними вдруг окажется три сотни конных лучниц, удивления у него не вызвало совершенно. Чего-то подобного от амазонок он давно ожидал. Он ограбил князя, и по закону воздаяния амазонки пришли ограбить его. Всего делов то. Круговорот материи в природе.
Дождались когда он вывезет из болот всё что сможет, и пришли, как это у них в обычае и было. Явились, как они считали, 'за своей долей', желая пограбить слабейшего.
А вот то, что их планам вышел облом, они видать совершенно не ожидали.
— Ну, здравствуйте, девочки
Неторопливо подъехав к шатру, Димон насмешливо поприветствовал двух сидящий под навесом амазонок.
Трое вооружённых старыми немецкими винтовками егерей аккуратно держались у него за спиной, настороженно зыркая на точно такую же группу из трёх вооружённых огнестрелами амазонок, держащуюся чуть в стороне от шатра.
— Никак пришли за своей долей? — насмешливо поинтересовался Димон. — Что-то вы нынче рано.
— Это ты, Дима со временем не дружишь, — с холодной гримасой на лице кивнула приветствуя его правая амазонка. — А права, Мара? — повернула голову она ко второй амазонке. — Кажется, ты ещё должен был быть у болот.
— Ты права, Светик, — согласно кивнула головой и та. — Наш друг Дима, как мне кажется, собирается нас кинуть и по-тихому свались с нашего берега к себе на историческую родину. А нас, сирых и убогих лишить честно заработанного.
