там такое есть.
Задержаться, несмотря ни на что.
Это было плохо. Он нутром чуял что отпущенное им время кончилось и часы теперь уже тикали обратный отсчёт.
— Что? — мрачно повторил он свой вопрос.
— Цундап! — тихим, бешеным от радости голосом, медленно, по слогам проговорил Витёк.
— Что цундап? — непонимающе уставился на него Димон. Ему вдруг показалось что тот заговорил на каком-то незнакомом, чужом языке.
— Мотоцикл 'Цундап'! Немецкий! Супер! Класс!
— Мноха! — Витёк в возбуждении широко развёл в стороны руками и яростно потряс ими. — Целые! Беушные, но в комплекте! Даже с MG-шкой на сошке.
— Патронов опять нет, — тут же сбавил он восторженные обороты, уныло протянув с фальшивой грустью в голосе. Похоже, что в этом случае отсутствие патронов его уже не особо волновало. ЭТА НАХОДКА перевешивала все возможные недостатки.
— Сколько? — сухо уточнил Димон.
— Мноха! Не сосчитать! — с непередаваемым восторгом в голосе прошептал Витёк. В стоящей вокруг оглушительной тишине его тихие слова раздались словно гром среди ясного неба.
Оглянувшись, Димон помрачнел ещё больше.
— 'Всё! — окончательно понял он. — Такую добычу эти пацаны не отдадут. А этот гад специально так подгадал момент, чтоб все всё слышали. Понимает, что иначе я бы его послал'.
— Пошли, посмотрим, — решительно развернулся он к раскопанному входу в подвал.
— Не стоять, не стоять! — рявкнул он на столпившихся вокруг егерей. — Пушки цеплять к задкам фургонов, запрягать вторую пару лошадей и заканчивать погрузку снарядов. Шевелись! — рявкнул он. — Если вернусь и всё сделано не будет, шкуру спущу!
По радостной суете, завертевшихся тут же егерей он с тоской понял, что все с нетерпением ждать будут его возвращения… И лучше бы ему вернуться с радостной вестью, что это именно то, что все подумали, иначе… бунта было не избежать.
Первые лучи солнца позолотили верхушки взорванных казематов кругом, когда перегруженный добычей караван фургонов медленно наконец-то тронулся с места. Это было нечто!
Даже сам Витёк, главный инициатор этого грабежа и в мыслях не предполагал что большие вроде бы казалось фургоны, вдруг оказавшиеся почему-то такими маленькими, можно было так нагрузить. Крепкие зелёные тенты специальной защитной расцветки, ценность баснословная, словами неописуемая, были безжалостно сброшены на землю. Чтоб не мешали. И над верхами высоких бортов, чего только не торчало.
Витёк сказад правду! Мотоциклов 'Цундап', на склад которых он наткнулся, действительно оказалось МНОХА! Они там были совершенно разных видов: с колясками и без, с пулемётами MG и без, разобранные на запчасти и целые, со всякой навеской и ободранные до голой рамы.
И теперь всё это богатство высилось горой над последним четвёртым фургоном.
Вдохновлённый нежданной, колоссальной добычей, Димон теперь уже сам не церемонился и безжалостно приказал выкинуть из последнего, четвёртого фургона своих драгоценных раков. Оставили лись одного, самого большого, первого найденного. Хрустальные же короба остальных безжалостно откинули в сторону, чтоб не мешались и место не занимали. Такой короб ещё можно было сделать, пусть и дорого, а вот мотоциклы, занявшие их места, в это мире добыть было негде. И привычная, знакомая подружка Димона — жаба, в этот раз даже не пискнула.
Даже она в этот раз оказалась довольна, когда четвёрке запряжённых в перегруженные фургоны лошадей с трудом удалось сдвинуть добычу с места. Но и этого парням показалось мало. Ко всем трём оставшимся у отряда ещё свободным лошадям, которым не нашлось места у передка фургонов, на длинных постромках были приспособлены ещё по одному мотоциклу с коляской, с высящимися высоко над колясками разобранными на запчасти очередными цундапами.
Димону, поначалу думвшему что такое невозможно, быстренько объяснили, что возможно и не такое, и что главная проблема найти непроколотые шины, которые можно было бы подкачать, чтоб облегчить тяжесть волокуши лошади. И с этой небольшой проблемой, да при таком-то выборе, справились легко.
Столько, сколько они взяли, казалось было взять невозможно.
Но оставалось ещё больше. И парни лихорадочно носились по формируемому обозу, в ажиотаже пытаясь пристроить куда-нибудь ещё хоть что-то. Казалось, лихорадка грабежа застила всем разум.
В отличие от всех, Димон ни на секунду не забывал почему и зачем они здесь находятся. И о том, что с каждой секундой безвозвратно уходит отведённое на возвращение время, он помнил каждое мгновение. И когда с остервенением голыми руками отбрасывал с пути куски битого кирпича и доставал из-под завала большие зелёные ящики со снарядами, и когда лихорадочно, с надрывом заталкивал и упаковывал в освободившимся фургоне первый цундап. Он буквально физически чувствовал что время уже вышло.
Потому Димон никому и не позволял расслабляться, и когда в тёмном ночном небе засерели первые признаки рассвета, он безжалостно принудил всех сворачивать лагерь и отправляться в обратный путь, домой.
Теперь главной их задачей было сохнанить награбленное.
Без ужина, без сна, оставив за собой развороченные останки разрушенного каземата с разграбленными подвалами, не скрывая следов своего пребывания здесь, даже не позавтракав, они вышли в дорогу.
Лишь на одно дельце задержались. Группа Витька, как оказалось в тайне ото всех самостоятельно занималась у себя на Ягодном Острове ещё и изучением подрывного дела. И теперь у них появилась прекрасная возможность применить свои, до того сугубо теоретические знания на практике, заминировав всё, что они не смогли с собой вывезти.
Жаба, которая теперь натурально душила Димона, не позволила ему оставить всё найденное ими богатство просто так, в открытом доступе для всех. Да и хоть слабая, но надежда была что оставленный ими подарочек хоть ненадолго задержит погоню. А что она будет, никто не сомневался.
Уж слишком много они оставили следов, слишком явных следов на этом месте, чтобы уходя, не позаботься о преследователях.
Сам рассвет встречали уже далеко от этого места. А вечером наткнулись на место последнего боя сбежавшего отряда. Недалеко они ушли, не далее дневного перегона.
Богом забытые каменные руины сожжённой когда-то мельницы на берегу какой-то безымянной речки с остатками разрушенной плотины ни за что бы не привлекли их внимания. И если бы не тучи воронья, кружившиеся над развалинами, они бы так и прошли мимо.
— Двенадцать.
— Откуда ещё двое? — хмуро буркнул Димон, глядя на собранные в развалинах и сложенные в ряд под стеной трупы бывшего ведуновского отряда.
— Наших трое с ними ушло…
Незаметно подошедший сзади Витек, словно обухом по голове врезал по Димону своими тихими, безликими словами.
— Трое? — вдруг враз осипшим, севшим голосом, неверяще переспросил Димон. Широко распахнутыми глазами он потрясённо смотрел на стоящего перед ним десятника.
— Трое, — нехотя кивнул Витёк, отводя взгляд. — Как видишь, страх перед тихой смертью оказался сильней долга и присяги.
— Не похоже, что у этих была тут тихая смерть, — Димон зло кивнул на трупы. — Хорошо, хоть живыми им в руки не дались, иначе бы так легко не умерли.
Если наших трое ушло, то кто же к нам прибился? — задумчиво уставился на Витька Димон. — Я же при выходе пересчитал всех по головам. Нас как было, так и есть ровно одиннадцать человек. Кого же я в темноте не разглядел?
— Трое ведуновцев, — хмуро буркнул Витёк. — Я их сам только что заметил, — виновато пояснил он. Десятник, прохлопавший бегство своих людей и незаметную замену их чужими, невысокого стоил.
Роман, плюс ещё тот парень что нашёл череп обгложанный скелет, Шура Долгопятый, и Цыпа. То
