— Голова, с-сука, заложил, — тихо проговорил Корней, глядя в сторону скрывшихся всадников каким- то нехорошим, злым взглядом. — Узнаю, кто ему стукнул, удавлю!
— А не думаешь, что это была операция собственно городских властей? Попытка нашего разорения и поживы за счёт наших активов?
— Не думаю, — хмыкнул Корней. — Это больше похоже на то, что они попробовали в последний момент 'оседлать волну', как говорят моряки. Да, как видишь, ничего у них не вышло, — мстительно добавил он.
— Но они попытались, — задумчиво проговорил Сидор. — И уверен, будут делать это и впредь. И так раз за разом, пока нас не разорят.
— Думаешь? — посмотрел ему прямо в глаза Корней.
— Уверен, — тихо ответил Сидор.
Глава 8 Дела военные и не только
То, что Сидор совершил буквально через два дня, потрясло всех в их компании до глубины души. Такого, никто даже предположить не мог.
— Ты, Сидор, идиот или где?
Маня чуть не плача, комкала в руках лежащий перед ней кусок пергамента. На неё в этот момент страшно было смотреть. Горящие праведным гневом глаза, казалось метают смертельные молнии, настолько грозен был её вид, а из глаз катились натуральные слёзы. Видуха была — жуть.
— Ты идиот что натворил?
— Что? — хмыкнул Сидор, с абсолютно равнодушным видом. Последнее время стенания Маши по поводу денег его мало трогали. Вот и сейчас он с равнодушным любопытством смотрел как та, не разобравшись, судорожно комкала в руках листки договора. — Цех продал.
— Ты продал наш цех, который к осени должен был принести нам миллионы? — тихим, удивлённым голосом, в который уже за этот вечер раз снова переспросила Маша
Казалось, она сама не верила тому, что снова и снова переспрашивала. Словно не она только что чуть ли не полчаса перед этим натурально орала словно резаная, грозя разнести в землянке всех и вся.
— Ага! — кивнул Сидор головой. — За это золото.
Красующийся посреди стола здоровущий мешок золотых монет полностью подтверждал его слова.
— Здесь его настоящая цена. Здесь всё. И наш заработок, и наша упущенная выгода за следующие пол года, и даже та сумма штрафа, на которую мы налетели из-за задержки поставки оборудования для цеха другим клиентам. Одним словом здесь всё, всё, всё.
— Сколько?
Хриплый, мрачный голос профессора прервал тихие причитания Маши.
— Двести сорок тысяч.
— Хм, — пожевал губами профессор. — Неплохо, — с сомнением продолжил он. — Но…
— Да не будет, — вдруг как-то устало и безразлично перебил его Сидор.
— Поймите вы. Не будет у нас по осени никаких миллионов. Ничего у нас от этого нового коптильного цеха не будет. Ничего кроме неприятностей.
— Маш, — с сочувствием посмотрел он на чуть ли не плачущую подругу, сидящую напротив. — Ты успокойся, подумай и честно мне скажи.
— Ты веришь в то, что Голова со своими друзьями даст нам заработать миллионы?
— Я - нет.
— А вы, профессор?
— И я нет, — вдруг тихо и неожиданно твёрдо проговорил профессор. — Не верил, не верю, и не буду верить в это. Не такие это люди. Они скорее сами разорятся, чем дадут нам заработать такие деньги.
— Ну а поскольку сами они разоряться не хотят, то разорят нас.
— Вот, — ткнул в его сторону пальцем Сидор.
— Убери и не тыкай…
Тихий, холодный голос Маши жёстко оборвал собравшегося было пуститься в объяснения Сидора.
— Не тыч в людей пальцем, — устало и равнодушно проговорила она. — Где тебя воспитывали.
— Если подумать холодной головой, — на одном тоне, не прерываясь, продолжила Маша, — то и я согласна с профессором. Просто не думала что это будет так скоро, — с тоской в голосе проговорила она. — Не хотелось в такое верить. Надеялась ещё немного потянуть, ещё чуть-чуть. Надеялась хоть что-то заработать.
— Мы ж только за одну прошедшую неделю чуть ли не пять тысяч чистой прибыли заработали. Даже несмотря на то что ещё толком не развернулись…
— А уже целых пять тысяч золотых всего за каких-то пару рабочих смен…, - с глухой тоской в голосе с надрывом проговорила она.
— Что мы получаем взамен? — перешла она на сухой, деловой тон. — Только не говори мне что ты ограничился только деньгами. Говори, что ты ещё с этих скотов содрал.
— Услуги, — улыбнулся грустной улыбкой Сидор. — Безплатные.
— Обязались ежемесячно в течении полугода, точнее — начиная с завтрашнего дня и до ноября текущего года, предоставлять нам безплатно шестьдесять возов потрошёной рыбы в любую точку прилегающих к городу тридцативёрстной полосы земель. С безплатными услугами возчиков, телегами и лошадьми, включительно.
— Триста золотых, — тихо проговорила Маня, закрыв глаза. — Экономия трёхсот золотых, вместо заработанных миллионов…, - медленно повторила она, качая головой и как бы не веря в то что сама говорила.
— Четыреста, — хмыкнул Сидор. — Ты не посчитала стольник на кормёжку лошадей и людей.
— Понятно, рыба — для медведей, — грустно хмыкнула Маня. — Тогда вопрос — где? Точнее — куда?
— На Быстринку.
— Так там же у тебя…, - удивлённо распахнула глаза Маша.
— Уже нет, — мрачно буркнул Сидор. — Накануне прибежали те самые хмыри кожевники, с кем я договорился по поставкам рыбы, и пряча глаза понесли какую-то чушь. Что они не могут дать мне рыбы, что у них там одно, другое, третье. Что, мол…, - запнулся он. — То есть, категорически не могут.
— Ну, в общем ты поняла, — вяло махнул он рукой. — Голова их прижал и они отказали нам в предоставлении безплатной рыбы, идущей на выброс. И даже за деньги теперь не согласны.
— А потом, сразу после них, даже не скрываясь, ко мне Староста подкатился с предложением — продай новый коптильный цех. Даю, говорит, хорошие деньги.
— Типа — ты всё понял?
— Я сказал, да. Я понял всё. Когда подписываем бумаги?
— Сегодня и подписали. Цена, как вы видите, вполне приемлемая.
— Вот тебе и ответ на то, сколько бы мы заработали, если б я сейчас отказался.
— И я тебе, Маша больше скажу. Это только начало. Они на наших костях ещё всласть попляшут.
— Но предупредить то заранее мог, — с горечью в голосе тихо проговорила Маша.
— Это уже ничего не меняло, — тихо откликнулся Сидор.
Бегать каждый подобный раз к Мане и согласовывать с ней не касающиеся её дела, он не собирался. Как и не собирался обижать её, честно ответив на поставленный вопрос.
Ненароком как-то устроенный раздражённым Сидором в Управе скандал, что Совет, мол, не оказывает Корнеевскому учебному центру достаточного и должного внимания, неожиданно для всех вылился в
