обнаружил кучу пустых мешков.
— Очень много мешков! И если их хорошенько набить, то как раз бы хватило на все четыре фургона. Да ещё и с горкой.
А вот хватило бы там места ещё и для чанов с нашими раками, я как раз и не уверен.
Короче. Они шли за нашим жемчугом и ни за чем иным. Шли нагло, наплевав на нас и на наши интересы. Шли просто грабить найденные нами плантации. И хорошо что у них ничего не получилось. Иначе там от богатейших плантаций ни хрена бы не осталось. Хищники! Настоящие хищники
Изабелла невольно поймала себя на мысли, что подслушиваемый ею разговор начинает представлять для неё всё больший и больший интерес. И что ей приходится себя останавливать, чтоб не прижаться горящим от возбуждения ухом к щели в плохо прикрытой двери в соседнюю комнату, жадно впитывая в себя всё что там говорили.
Понимая едва ли половину из того, о чём шла речь, она, тем не менее была уже наслышана о богатстве, основе благосостояния приютившего её клана землян. И всё что с этим было связано, ей показалось вдруг жутко интересным.
— А ты дома один? — вдруг неожиданно расслышала она отчётливо заданный вопрос Димона. — То, о чём мы говорим, даже теоретически не должно быть никому кроме нас троих известно. Даже Маше, даже Корнею, даже Пашке, когда он вернётся, ничего нельзя говорить. Уже много и того что об этом мы трое знаем.
Хватит! Уже целыми фургонами повадились наш жемчуг таскать! Просто одного, двух мешков жемчуга им мало. Разграбят же всё подчистую, сволочи. Даже на развод не оставят.
Дурачьё! — сердито выругался Димон. — Раззвонили по всему свету об источниках своего богатства. Вот и получили на шею. И Ведуна с его проблемами в своём Совете, и Голову, так и норовящего нас обобрать, и всех прочих, таких же халявщиков. А тут ещё и баронесса твоя нарисовалась, такая же… халявщица.
— Довольно! — грохот кулака по столу и звон упавшего на пол стеклянного графина ясно показал Изабелле, что произошло в комнате.
Она не стала больше задерживаться и выяснять что же там точно случилось, поторопившись скрыться на своей половине, едва услышав направившиеся в её сторону шаги.
— 'И здесь тоже политика. Опять эта политика, — уныло думала она вечером, устраиваясь спать в недавно подаренной Сидором огромной, роскошной, двуспальной кровати. — Куда ж без неё.
А кто же такой этот их Ведун?' — была последняя мысль, которую она ещё успела подумать до того, как провалилась в спокойный, летний сон.
Следующее утро было на удивление тихое и солнечное. Ничто не напоминало о царившем вчера ещё хмуром, затянутом облаками небе и моросившем последнюю неделе мелком, надоедливом дожде.
Поднявшись рано, когда все её соседи по землянке казалось ещё спали, Изабелла выбралась на улицу и с удовольствием расположилась погреться немного на утреннем солнышке, с удобством устроившись на дровянике в дальнем, тихом углу двора.
— А вы оказывается дома?
Громкий голос, внезапно раздавшийся совсем рядом, заставил разнежившуюся в утренней тишине Изабеллу от неожиданности вздрогнуть. Повернувшись, она окатила стоящего по её мнению чересчур близко к ней Димона холодным, раздражённым взглядом и голосом барственной, скучающей хозяйки, нехотя поинтересовалась.
— А где я по вашему должна быть? Или вас что, не поставили в известность где я живу?
— Почему же…
Задумчиво поглаживая гладко выбритый подбородок, Димон внимательно глядел на Изабеллу холодным, настороженным взглядом. По его холодным, внимательным глазам хорошо было видно, что роль избалованной, туповатой барыни Изабелле явно не удалась и лишь вызвала ещё большую у него настороженность.
Баронесса зябко поёжилась. Димон был единственный в этой компании, что без восторга и едва ли не враждебно встретил её в городе. И самого начала знакомства выказывал если не открытое пренебрежение, то уж никак и не восторгался ни её красотой, ни её богатством, ни её присутствием в их компании, стараясь по возможности просто тупо её избегать. Поэтому то, что он сейчас подошёл к ней сам, настораживало своей непонятностью.
Изабелла мгновенно сменила личину.
— Насколько я знаю именно эта землянка определена мне под жильё? — холодно поинтересовалась она, презрительно сузив глаза.
— А где вы были вчера вечером, баронесса? — не обратив на её вопрос никакого внимания, вроде бы как небрежно поинтересовался Димон.
Изабеллу мгновенно пробил холодный пот, настолько подозрителен и враждебен был тон заданного вопроса. Тот явно что-то подозревал.
— А это вас не касается, господин Димон, — не менее холодно отозвалась Изабелла.
— Надеюсь, надеюсь, — глядя на неё чуть прищуренными, холодными глазами, Димон как бы рассеянно окинул её фигуру внимательным, настороженным взглядом.
В этот момент Изабелла остро пожалела что оставила в своей комнате саблю, до того постоянно носимую ею с собой, и что она, расслабившись в этой кажущейся тишине и спокойствии, даже не захватила с собой маленького кинжальчика, обычно всегда прицепленного у неё на поясе.
Во взгляде стоящего напротив человека было нечто, что заставило её подобраться и, неожиданно резко пожалеть, что она вчера не дослушала разговор до конца.
— 'Кажется я слишком рано расслабилась', — подумалось Изабелле под внешне рассеянным, безразличным взглядом Димона.
— Это что ещё за малявка? — звонкий девичий голос мгновенно разрушил сгустившееся вокруг них напряжение. — Селянка?
— Димочка, ты перешёл на селянок?
— Какой у неё чудный платочек.
Изабелла ещё более остро пожалела, что выходя утром из комнаты, она не потрудилась одеться поприличней, что расслабилась, и выходя, набросила на плечи лишь тёплую пуховую шаль из горской козьей шерсти.
Короткие, светлые ночи середины лета были последние дни на удивление холодные, и выходя утром, Изабелла машинально укуталась тёплым, пуховым платком.
— Это что, пуховая шаль? Ты делаешь такие подарки? Какой-то селянке?
Высокая, красивая стройная амазонка, незаметно подошедшая пока они мерились с Димоном враждебными взглядами, остановившись возле него, схватила его за шею и требовательно притянув к себе беззастенчиво впилась ему в губы.
— Так что здесь делает эта худая немочь? — повторила она вопрос, даже не глядя в сторону нахмурившейся княжны. — Ты что, дорогой, уже начал интересоваться детьми? Или тебя стали интересовать кости?
— Сейчас это худенькое дитя выпорет большую жирную тётеньку одной маленькой, толстой хворостиной. Не такой длинной, как стоящая рядом дылда, но достаточно прочной, чтоб наставить ей больших, красивых синяков.
— Кто-то рядом раззявил хайло?
Высокая, красивая амазонка медленно отлепилась от Димона и как бы нехотя, лениво повернулась в сторону Изабеллы.
— Ба-а! Селянки нынче пошли наглые и открывают рот?
— Это не селянка, — с откровенно насмешливой ухмылкой на губах, стоящий рядом Димон, с любопытством смотрел на раскручиваемый из ничего конфликт.
Видно было, что складывающаяся ситуация забавляет его, доставляя большое, откровенное удовольствие, и он с нескрываемым любопытством готов с охотой принять участие в разворачивающимся прямо перед ним скандале.
