— Однако он меня сделал, — только спустя полтора часа после выхода каравана со стоянки, нехотя выдал он. Так и лежа на спине, он с задумчивым видом рассматривая бирюзовое, без единого облачка высокое небо.
— А чего ж ты хотел, — хмыкнул Сидор, мгновенно поняв, о чём идёт речь. — Он с детства, небось, занят этим промыслом, да ещё, наверняка, это у него и наследственное ремесло. Ты ему на один зуб. Да и я тоже, — чуть погодя, самокритично сознался он.
— Однако странно, — продолжил Сидор чуть погодя.
С задумчивым видом рассматривая окружающие их рощицы и перелески, быстро сменившие густые и непролазные заросли матёрых, дремучих лесов, в которых они ещё вчера ночевали, ему захотелось пофилософствовать.
— Странно, что он появился как раз сегодня, когда мы окончательно вышли из узкой полосы лиственных лесов, где торговали несколько месяцев и двинулись в лесостепь.
— Да, — протянул раздражённо Димон. — Быстро здесь климатические зоны сменяются. Одно слово, горы, мать их ети. Или это эти, как их, предгорья?
— Я тебе про Фому, а ты про Ярёму, — недовольно буркнул Сидор, раздражённый непонятливостью друга. — Я тебя спрашиваю, почему за всё время, что мы здесь, даже за всю последнюю неделю, что мы шли по этим лесам, к нам не пожелала присоединиться ни одна собака, хоть мы постоянно встречали небольшие караваны мелких торговцев. А тут, стоило нам только выбраться в лесостепь, к нам на шею тут же навязался какой-то мелкий торговец. Да ещё и не пожалел целой десятины со всего своего товара.
— Думаешь, шпион? — настороженно посмотрел на него Димон, чуть повернув в его сторону голову. — Надо будет ребят предупредить, — негромко пробормотал он, присматриваясь из-под ладони к плетущимся в конце каравана телегам торговцев. — Надо, чтобы присматривали, и, пожалуй, стоит выделить возле них отдельный пост на всякий случай.
— Пойду ка я предупрежу Бугуруслана, — задумчиво пробормотал он себе под нос. — Пусть отрабатывает совместное путешествие. А то совсем обленился, скотина. Да и ящеров наших вздрючить не мешало бы, чтоб стоя не спали.
Резко поднявшись и соскочив с неторопливо двигающейся телеги, как будто это не он только что тут валялся лениво развалясь на ней, Димон быстрым, энергичным шагом двинулся в хвост колонны, куда пристроили новичков.
Скоро оттуда послышались крики возчиков, понукающих животных и уже через полчаса телеги новичков гораздо веселее катились в хвосте каравана, прикрытые сзади двумя подводами с вооружённым десятком егерей.
— Ну вот, — довольно заметил Димон, догоняя их подводу и вскакивая на своё место. — Я твоего бывшего десятника всеми карами застращал, — довольно ухмыльнулся он, весело прищурясь. — Так что он такую накрутку хвоста ребятам дал, что они теперь даже сидят на телегах в броне. Ругаются, а сидят.
Посмотрим теперь, как эти торговцы рыпнутся, если что, — довольно заметил он.
Однако этим же вечером они поняли, что угрозы, какие они рассматривали для себя, находятся в иной области.
Не успело ещё солнце сесть за горизонт, как на остановившийся на ночлег обоз, напала большая банда каких-то ящеров.
Банда явно подгадала момент, когда охрана каравана была отвлечена сумятицей, возникшей при размещении остановившихся телег. Именно тогда и напала. И, как специально, именно на ту часть каравана, где находились новые торговцы.
Егерей, вольготно расположившихся на своих телегах и внимательно наблюдавших за новичками, спасло лишь то, что были они в броне.
Неожиданно возникшие, прямо из-под земли несколько десятков вооружённых до зубов ящеров, в секунду разрядили три десятка арбалетов в растерявшихся от неожиданности егерей, и только с большим скандалом одетая по принуждению Димона бронь, да до автоматизма вдолбаная Корнеем выучка, спасла вечных раздолбаев.
Мгновенно разрядив постоянно взведённые двойные арбалеты, охрана в первые же минуты выбила две трети нападавших, по выработанной многодневными тренировками практикой уничтожения лидеров, сразу завалив вожака, и внеся минутную замятню в ряды нападавших. И этого времени хватило, чтобы схватить лежащие на телегах копья и одним броском выбить набежавший жалкий остаток нападавших. До непосредственной схватки на саблях дело так и не дошло, всех выбили на подходе.
Вот только тут до Сидора с Димоном дошло, чего так опасался торговец, просясь в их караван.
— На что они надеялись? — недоумённо спросил Димон того непонятного для них торговца, стоящего теперь рядом с телами убитых ящеров.
— Набежал, схватил и на вот это, — тихо проговорил тот, что-то подымая с земли и протягивая ему на ладони.
Перед глазами Димона и подошедшего следом за ним Сидора предстала металлическая колючка из трёх шипов. 'Чеснок', как его даже в этом мире называли. Средство борьбы с конницей противника. Тот самый чеснок, который им самим здорово помог в битве с амазонками на Девичьем поле.
— Понятно, — хмыкнул Сидор, мрачно разглядывая железную колючку. — Пока будешь огибать засеянное этим чесноком поле, их и след простынет.
— И много здесь таких шустрых? — обращаясь к торговцу, раздражённо кивнул он на валяющиеся вокруг тела мёртвых ящеров.
— Много, — мрачно буркнул тот, отворачиваясь и отходя к своим телегам. — Считай, каждый второй, если не первый. Анархия. Все против всех, — тяжело и обречённо проговорил он. — Там, откуда вы по слухам спустились, по сравнению с нашими местами — рай. Если в городах порядок какой-то есть, то здесь, в поле полный беспредел, — безнадёжно покачал он головой.
— Если дело так и дальше пойдёт, то надо будет придумать какие-то железные калоши лошадям на ноги. Штамповка, а значит, её много, — мрачно заметил Димон, рассматривая ржавую железяку у себя на ладони. — С такой дрянью на дорогах скоро без лошадей останемся.
И как накаркал.
После того первого нападения, весть об эффективности отпора видимо полетела вперёди каравана, и, не успели они следующим утром тронуться с места ночёвки, как рядом с лагерем их поезд уже поджидала пара телег ещё какого-то, явно не случайно оказавшегося рядом с ними торговца. Позже, уже ближе к полудню, к ним присоединилась ещё пара телег каких-то местных мужичков, решивших за две медяшки прокатиться под охраной до ближайшей деревни.
И началось.
Не было ни дня, когда бы к ним кто-нибудь да не присоединялся, или уже не покидал караван, двигаясь вместе или рядом с ними.
Пришлось наводить порядок. Или с нами или сами. Если с нами — мы вам помогаем. Если рядом — значит сами. После пары полностью вырезанных бандитами небольших обозов с такими вот попутчиками, не пожелавшими платить и которым никто не помог, все стояли и равнодушно смотрели, как тех убивают — как отрезало. Поняли, что бронепоезду на таких соседей плевать. Наглость оказалась наказуема.
Но, к сожалению, столь большой, безопасный караван как магнитом притягивал не только попутчиков, но и всяческие банды. И ящеров, и отряды людских разбойников, в изобилии водившиеся в этих местах.
Не проходило и дня, чтобы их если не обстреляли из укрытия, то уж точно была одна, а то и две попытки непосредственного нападения на караван, попытки угона лошадей или попытка отбить из обоза парочку телег. И никакой печальный опыт предшественников на нападавших не действовал.
Пока дошли до тех самых проклятых Сорок, куда подрядились доставить первый обоз мелких торговцев, у них уже практически все телеги были завалены трофейным оружием и связанной тюками чужой, грязной военной амуницией.
Постирать и привести в порядок её, не было ни малейшей возможности. Не было ни времени, ни воды для этого. Чем дальше они углублялись в лесостепь и спускались по равнине к морю, тем суше был климат, и тем меньше рек и водоёмов встречалось им на пути. А скоро и вообще сухая, выжженная на солнце степь, запылила под колёсами телег их поезда, издалека выдавая местным бандитам место их
