грохотом по жестяным кастрюлям и треснутым глиняным горшкам. И к баронессе, совершенно для неё неожиданно, прониклась искренней признательностью вся женская часть южной половины города, чьи дети теперь не слонялись безтолку по улицам, а получили какое-то дело, пусть даже на взгляд взрослого человека и такое пустое, никчёмное.
— 'Завтра, — подумала Маша. — Завтра всё решится'.
Грохот барабана очередного марширующего по проулку отряда мальцов, врезал ей по ушам. После зимнего тихого леса, попасть на шумные улицы было некомфортно. Но Маша улыбнулась. Завтра они Голове и всей северной части города сделают большую козу. Завтра финальный конкурс — выставление макета на всеобщее суждение и принятие окончательногь решения кто победил.
Завтра детский хор, сделав пару кругов по центральной площади вместе со своим макетом на плечах и спев гимн южан, водрузит свой макет перед зданием Управы.
Завтра тоже самое сделает и северная группа конкурсантов.
И завтра выборный совет представителей всех концов города во главе с самим Головой примет решение кто победил.
Осталось последнее.
Надо было заскочить в трактир к Брахуну и проконролировать готовность последнего элемента завтрашнего праздника. Убойный сюрприз, который готовился в тайне ото всех, и который должен был принести победу.
Следующим утром город был потрясён.
Север был посрамлён.
Чем?
Леденцами!
Оба макета при прочих разных особенностях, внешне были подобны друг другу и особого впечатления на приёмную комиссию из отцов города не произвели. Песни пели и те и те более-менее равно.
Два детских хора, примерно равных по спевке и по голосам. Ни у тех, ни у других не было много времени чтобы потренироваться и лучше спеться. Поэтому оба хора были признаны равными. Тексты песен тоже были всем известны и особого восторга не вызвали.
Но потом!
Большая группа разряженных в яркие рыжие одежды мальцов выкатила на середину центральной площади города два накрытых скатерью огромных стола на колёсах, под которыми что-то бугрилось. И перед потрясённой публикой под сдёрнутым покрывалом предстал огромный кремово-вафельный торт 'Фокс' в натуральную величину.
К слову сказать — прототип сидел рядом с тортом и хищно облизывался на лакомство по соседству. На втором столе громоздились валы кружек в подарок, расписанных ярко рыжим фоксом на белом фоне, и стоял огромный, пышущий паром самовар с горячим кофейным напитком. Новое изобретение Марьи Корнеевой — кофейный сбитень 'Фокс'!
И горы тающих во рту леденцов рядом, в виде Фокса на тоненькой деревянной палочке, раздававшиеся всем желающим.
Враг был посрамлён. О конкурсе мгновенно забыли и вся детвора с визгом устремилась к столу с угощением. Через минуту ни там, ни там уже ничего не было, а тем кому не хватило, из трактира Брахуна быстро подтаскивали новые огромные коробки с леденцами.
А потом было торжественное присуждение победного приза команде Фокса.
Даже медвелюбы были на то согласны, с удовольствим облизывая кофейные леденцы и тающие во рту ягодные пастилки, по спецзаказу изготовленные к празднику из мякоти шишко-ягоды.
Такого лакомства в городе ещё никто не едал. И с тем что победил Рыжий Лис согласны были все. Сладкий праздник удался!
Замотанный в толстое шерстяное полотно домашней выделки, Сильвестр Андреич Косой сидел в своей горнице, с блаженством откинувшись на высокую гнутую спинку широкой хозяйской лавки. Довольно прищурясь он из-од полуприкрытых глаз смотрел на своих старых товарищей, бурно обсуждавших самый главный на сегодняшний день вопрос.
Не прошло и пары недель после бурно окончившегося оказавшегося необычайно сладким весеннего конкурса, а город опять грозил взорваться. И снова в центре назвевавшего скандала оказалась так надоевшая ему за последний год группа землян.
— 'Ну что же им всё неймётся-то, — с тяжким вздохом обречённости, понимая что ничего с этим уже не сделаешь, Голова покорился неизбежности. Самый беспокойный клан опять влип в проблемы.
Плохо, — решил для себя Голова. — Очень плохо. Ещё не успели шерстью обрасти, после последней стрижки, а уже приходится стричь. Опять, — с горечью подумал он — С такой частотой много шерсти не нарастёт'.
Вчера в город со стороны Лонгары через Рвицу, с предварительным уведомлением о визите, дабы чего нехорошего не вышло, прибыла полномочная делегация от руководства республики Амазонии по выкупу из плена ещё оставшихся в городе после всех прошлогодних стычек амазонок.
Предложение делегации было просто шикарным. За оставшихся ещё в плену амазонок они предлагали триста пятьдесят тысяч золотых, по одной сотне за голову, и за гуманное обращение с пленными гарантировали тишину и спокойствие на границах сроком на пять лет.
Но, это была лишь внешняя сторона. То, что озвучили для всех. На самом же деле предложение было несколько иным. Официально амазонки предлагали семьсот тысяч золотых, по две сотни за голову, и спокойствие на землях Старого Ключа сроком на десять лет, но… Было одно жирное но, и оно перечёркивало буквально всё.
И это 'но' заключалось в том, что за мир и спокойствие на землях Старого Ключа они требовали откат. Обычная практика подобных соглашений. Платят за всех, а наживается кто-то один. То есть не они все, не руководство республики, а некоторые конкретные члены в правительстве республики требовали вернуть половину выкупа, иначе разговоров о мире вообще не будет.
А это значило одно. Деньги на выкуп были не их. Со своими деньгами они бы так никогда бы не поступили. Значит, деньги дал кто-то со стороны.
— 'О-ля-ля, — мысленно прокомментировал собственные мысли Голова. — Похоже у знакомой нам компании землян серьёзные враги. Пойти на такие издержки, нажать на руководство республики, подкупить его, и всё это лишь затем чтобы убрать дармовых рабочих у этой компании. Кое-кому эти ребята серьёзно наступили на мозоль, раз за них платят такие деньги. И кажется я знаю кому они перешли дорожку и откуда ноги ростут. Никак Подгорная княжна не может всё успокоиться, неугомонная. И одна ли она такая?
Империя или Подгорное княжество. Больше никого заинтересованного в освобождении амазонок не было.
Поодиночке, или вместе?
Вместе, пришёл сразу к однозначному выводу Голова. Кому либо одному такую сумму потянуть будет накладно.
В то что вместо затребованных за голову пяти тысяч золотых, власти Амазонии согласились выплатить лишь двести, а официально, как доведено было до Городского Совета — вообще сто, он не поверил ни на секунду, слишком он хорошо знал самолюбивый норов амазонок. И знал какое для них это будет оскорбление. Скатиться с пяти тысяч, цены выкупа дворянина, до жалкой сотни? Такого они не простят. Никогда и никому.
А это значит, те кто сейчас организовывает этот выкуп, не рассчитывают на то что пленные когда- либо появятся дома. Уверены в обратном — почему? Потому что дома тем кто положил в собственный карман семнадцать миллионов, они не нужны. Дома они им только мешают. Дома они начнут задавать неприятные вопросы. И, что хуже всего, получать на них ответы. А вот это тем лицам нужно меньше всего.
Тогда остаётся узнать последнее — куда делись семнадцать с половиной миллионов, выложенных Империей и княжеством за то, чтобы отобрать у клана землян фактически бесплатных рабочих. От которых на настоящий момент осталось всего семьсот тысяч, да и то до города дойдёт в лучшем случае лишь
