развеялись как дым и всё встало на свои места.
Выкуп за пленных Совет присвоил, а земли возвращать не намерен. Если…
Сидору чётко и недвусмысленно было сказано. Что всех пленных с озёр, все две с половиной тысячи, или сколько из них там к настоящему моменту ещё в живых осталось, не позже конца лета — начала осени, требуется представить ожидающей в Рвице комиссии из Амазонии по возврату пленных. Всех, поголовно. Без исключения.
В случае же если барон…
Далее, и про барона, и про его друзей, и про их общую родословную и происхождение много чего было ещё добавлено. Много очень сочных, ёмких эпитетов.
И если означенный барон в указанный срок не уложится, или вообще откажется от исполнения данного требования Совета, то про свои БЫВШИЕ земли возле города он может забыть раз и навсегда.
А бывших пленных, которые пригрелись на тёпленьком местечке и не желают покидать столь сытные и богатые рыбой, а соответственно и денежкой места, уже клановые войска в принудительном порядке вышибут с озёр к чё…ой матери.
Или помогут подгорным людоедам самим с ними разобраться, перекрыв подвоз продуктов к лагерям пленных. А потом будут с любопытством издали наблюдать, как подгорные людоеды скушают упёртых бабец.
И не будут разбираться в каком виде они будут доставлены потребителю. То есть принимающей стороне. В живом или мёртвом.
В конце концов, после людоедов тоже что-то остаётся. Те же свежеобглоданные кости, которые вполне можно предъявить в качестве доказательства приёмной комиссии, что всё, нет больше пленных. Условие предъявить пленных выполнено.
И никто им за то ничего не скажет, потому что они в своём праве. Просили показать — показали. А что будет потом — в конце концов это уже второе дело.
Приговор окончательный и обсуждению не подлежит.
Сидор со своей надоевшей всем компанией может обижаться, может не обижаться, может протестовать, может жаловаться хоть в Территориальный Совет, хоть Господу Богу! Городскому Совету Старого Ключа — нас…ть! За свои поступки компании землян придётся ответить. А их всех в Совете уже достали эти чёр…вы бабы, который месяц сиднем сидящие у них в Рвице. Жрущие в три горла казённые харчи, потому как кормить за свой счёт должна принимающая сторона, и не верящая никаким уверениям городских властей, что их милых девочек в городе никто насильно не держит. Тем более что выкуп Старому Ключу давно и полностью выплачен.
А людей нет!
Где? Где люди, за кого было уплочено? Нет! Нет никого! За что деньги платили?
А господин Сидор со своей компанией за всё это время так ничего и не сделали. Даже никакого вшивенького представителя с озёр не вытащил и не предъявил обнаглевшим амазонкам, чтоб те хоть немного успокоились. И наконец-то отстали от городских властей.
В общем всё было ясно. За один день лишившись последних, фактически бесплатных работников у себя, члены Городского Совета решили отыграться на виновнике данного торжества. И отыгрались.
После такой, устроенной ему показательной головомойки, Сидор даже близко не хотел теперь подходить к зданию Совета. И если б не настоятельная просьба Кондрата о встрече, ноги бы его сейчас здесь не было.
— 'Бли-и-ин! Опять эта Сильва, — мысленно выругался Сидор, мгновенно вспомнив уничижительную кликуху, совсем недавно придуманную им для Головы. — Только этого козла-борода мне сейчас и не хватало'.
Чуть лоб в лоб не столкнувшись с выходящим из какой-то комнаты Главой Городского Совета господином Косым Сильвестр Андреичем, он едва сдержал рвущееся наружу ругательство.
После того как Совет только что, буквально вчера попытался нагло ограбить их компанию на пятьдесят шесть тысяч золотых, просто так, по одному, что называется своему хотению, а потом ещё устроил ему головомойку, отношение его к городским властям резко охладело. Оно и раньше то не было особо тёплым, но после последней попытки в очередной раз залезть к ним в карман, да к тому же в особо извращённой форме, что-то глубоко внутри души Сидора окончательно сломалось. И в душе его образовалась большая, сосущая пустота, стремительно заполняющаяся враждебным отношением ко всему, связанному с этими людьми. И появилось горячее желание сделать им какую-нибудь гадость. Желательно крупную и персональную.
Теперь городские власти он считал своими откровенными и неприкрытыми врагами, хоть виду старался и не показывать. Не в той их компания была весовой категории, чтоб пальцы гнуть.
Только похоже сами городские власти, подобное враждебное отношение к себе не волновало ни в малейшей степени. Они привычно его игнорировали.
— Здорово Голова, — мрачно буркнул Сидор, намереваясь быстро проскочить мимо, чтобы не задерживаться с приветствиями этого, достаточно неприятного для него человека.
— А, Сидор, дружище, привет!
Только что торопившийся куда-то по своим делам Голова на миг задержался возле дверей своего кабинета, чтобы с ним поздороваться.
— Вы чего не заходите, бумаги не оформляете? Про Димона не говорю, его в городе нет, а кто-нибудь из вас троих мог бы наконец-то и зайти. Или Машка с профессором так заняты, что не интересуются учредительными документами?
— К-какими документами? — запнулся на ровном месте Сидор, судорожно пытаясь вспомнить, что же такого он забыл оформить в Совете и с чего бы это вдруг такая подозрительная фамильярность со стороны Головы образовалась.
Отношения между ними последнее время стремительно скатывались к точке абсолютного замерзания, и поэтому дружеские нотки в голосе Головы, с которыми тот обратился сейчас к нему, навевали самые нехорошие мысли.
— Как какие? — деланно изумился Голова. В глазах его буквально вспыхнули насмешливые огоньки.
Наряд-заявку на свою компанию и мандат, говоря твоим собственным революционным слогом, о праве собственности на новый мытный ям.
— На что? — брови Сидора изумлённо поднялись высоко на лбу. — Какой такой ям?
— Мытный, мытный, — развеселился Голова. — Мытный Ям — официальный пункт перехода на границе земель нашего города с сопредельными странами, регионами, территориями и прочими образованиями. Пограничный клановый переход, иными словами, с которого платятся налоги.
— А, понял, — сразу поправился Сидор. — Не знал что он так называется.
Знал, не знал, — усмехнулся Глова, — но та ваша крепость Тупик, как раз и является таким чисто формальным Мытным Ямом. Вашим персональным пограничным переходом для торговли с Приморьем. И давно уже пора придать ему статус официального. А то — непорядок. Тупик есть, а Ям не оформлен, — довольно витиевато выразился Голова.
Вы через него торгуете? Торгуете. Год с начала торговли почти что уже прошёл? Скоро пройдёт. А вы до сих пор свои права на него не оформили. В чём дело?
Вы ещё долго собираетесь мозги всем морочить и прятаться ото всех? — насмешливо прищурясь, поинтересовался он. — Или ты возомнил, что сможете удержать втайне своё там присутствие?
Ха-ха! Три раза по ха-ха! — буквально давясь смехом и едва сдерживаясь чтобы натурально не заржать, выдал он.
Конспираторы! — наконец не выдержав уже в полный голос раскатисто расхохотался Голова. — Скрываются, прям как нашалившие дети малые.
Да об этом вашем пути под горами, у нас в городе разве что грудные младенцы ещё не знают. А вы развели такую секретность, что впору вам медаль специальную выдать.
'Тайна сия велика есть', — проведя у себя перед лицом растопыренными пальцами, как бы отчёркивая полосу, Голова с довольным видом насмешливо ухмыльнулся.
Ну? Так будете оформлять документы? — не выдержав весёлого тона, сердито поинтересовался он. —
