— Тем же ребятам, что здесь занимался стройкой, после истории с отравлением Мишки Запрудного, специально была выдана увеличенная доза ягоды.
И вы тоже ели ту ягоду! — Сидор ткнул пальцем, чуть ли не в самое лицо травника. — Вы оба! Ты и кузнец. Ещё в бытность вашу в Тупике. Давно, но ели.
Вспомнил? — мрачно поинтересовался он, раздражённо глядя на удивлённого травника.
И ребят из пришедшего с вами отряда кормили ею в бытность их службы в Гуано. Совсем недавно, кстати.
Вот тебе и эпидемия клещевого энцефалита, — тихо проговорил Сидор, с тоской глядя на потухший костёр. — Доэкономились, — раздражённо проворчал он. — Всё на коньяк, да на коньяк, — зло передразнил он кого-то.
Было б у нас этой ягоды в достатке, всех бы подряд закармливали. До изжоги! Отправляют кого в Приморье, не отправляют, без разницы. Тогда бы вообще никто не отравился бы. В крайнем случае, пронесло бы, как Мишку Запрудного после отравления в трактире, и всё. Полчаса мучений и ты снова свеж как огурчик.
С этим надеюсь ясно? — тихо спросил он, бросив короткий, внимательный взгляд на помрачневшего, молчаливого травника.
Факт второй. Эта странная эпидемия началась сразу после нашего приезда в город. До того мы питались из своих запасов и таких проблем не было. Как только мы перешли на продукты, купленные в городе, тут же возникла 'эпидемия клещевого энцефалита', как ты её назвал.
Теперь вопрос. Кому это надо? Кому надо чтобы умер барон де Вехтор.
Ответ — тому, кто скупил здесь все земли, что располагаются ниже плотины и всё это время терпеливо ждал, когда вымрут прямые наследники владельца плотины и водохранилища, и он, или они, спокойно вступят в права наследования. По факту владения, при отсутствии прямых наследников.
Тогда он, или они, проведут всю ту работу, которую хочешь сейчас сделать ты, по восстановлению водотоков, и весь этот край зазеленеет, принося баснословные барыши его новым владельцам.
Сидор прервавшись, с довольным видом потянулся, разминая затёкшие плечи.
— Ты параноик Сидор, — тихо проговорил Травник, глядя на него в упор. — Из пальца высосал целую теорию. Тебе бы книги писать, развлекательные, для детей, цены б твоим фантазиям не было.
Все твои факты — гроша ломаного не стоят и в равной степени могут быть применены и к тому, что я тебе говорил, к клещевому энцефалиту. Ты меня не убедил.
Да пойми ты, чудило. Никто не станет начинать дорогостоящую войну за воду, с конечной целью заполучить в свою собственность паршивый кусок каменистой земли, площадью в пять сотен десятин.
А если ты подымешь свою параноидальную задницу со своей тёплой постельки, то увидишь, что вся площадь поливных земель во всех твоих трёх усадьбах этой долины, не превышает полутысячи гектар.
Повторяю! — травник с сочувствующим видом, глядя на него как на идиота, постучал себя по лбу костяшками пальцев. — Земли здесь столько нет, чтоб затевать из-за неё войну.
О! — крикнул он куда-то в сторону. — Рим! Иди сюда!
Рим, — дёрнул он за руку подошедшего кузнеца, усаживая рядом. — Скажи этому параноику. Вот мы с тобой считали площади земель в этой долине. Сколько тут земли, годной под земледелие?
Кузнец с задумчивым видом почесал затылок.
— Возле этих руин, где мы сидим, соток сорок, шестьдесят, не больше. Если на что и годных, то только под плодовый сад, огород или небольшой виноградник. А вот там внизу, под плотиной, там гектар под тысячу будет.
Ну, — пожал он плечами, — может, чуть меньше.
— Вот! — торжествующий травник ткнул в сторону Сидора указательным пальцем. — Никто не будет связываться с такими мелкими участками, даже если они поливные и на них можно получать два, а при умелом развороте и все три урожая в год.
— А если их несколько десятков тысяч? — тихо спросил Сидор. — Если вся засушливая равнина, на которой стоит город Кязим, и всё прилегающее к нему предгорье может быть орошено водами из нашего водохранилища? А это десятки и десятки тысяч десятин орошаемых земель.
Вы же видели что это за колоссальное сооружение. А вы прикидывали объём воды в этом водохранилище? Нет? А я вот да!
И должен вам сказать, что воды в нём может быть намного больше того, что необходимо для полива каких-то жалких пяти сотен гектар. Ведь оросительная система из водохранилища явно не достроена. Даже основной поливной канал до конца долины не дотянут.
Не обратили внимания? — ёрнически, с ехидцей подковырнул он задумавшихся вдруг друзей. — А вот я обратил. И зарубите себе на носу, никто не строит таких больших плотин, чтоб оросить какие-то жалкие пятьсот гектар.
Вот вам и интерес! — хмыкнул он, не дождавшись ответа. — За такие поливные земли могут не то, что какой-то дворянский род под корень вырезать, войны меж государствами начинают. А вы…. Ерунда!… Пятьсот гектар!… Кому это надо!…
А тому и надо, кто скупил эти земли. Узнаем кто — будем знать имя того, кто хочет нашей смерти.
— Твоей смерти, — сухо поправил его сидящий рядом кузнец. — Мы уж за компанию с тобой пойдём, как не вовремя примазавшийся элемент.
Но то, что ты говоришь, очень похоже на правду. И я тебе сам могу привести парочку подобных примеров уничтожения целых кланов, а не то, что какого-то одного захудалого дворянского рода.
И за меньшее уничтожают.
— Захудалого, — флегматично повторил за ним Сидор. — Спасибо на ласковом слове, добрый ты человек, кузнец.
— И что ты Сидор за человек, — кузнец раздражённо хлопнул кулаком в ладонь. — Вечно с тобой в какую-нибудь гадость вляпаешься. Теперь вляпались ещё и в войну за воду. Хотя, конечно, сам дурак, — хмыкнул он. — Знал же, с кем связываемся. Что с саженцами влетели, что теперь с этой взрывчаткой. И всё из-за тебя.
— Из-за меня? — неподдельно удивился Сидор. — Лихо, — мотнул он головой. — Продолжай дальше. Всё интересатее и интересатее.
— Ничего у тебя просто так не бывает, — в сильнейшем раздражении кузнец пнул ногой по валявшейся рядом с костром какой-то головешке. — Вечно с подковыркой.
Посмотрев за полётом отлетевшей в сторону дымящейся головни, рассыпавшейся в воздухе весёлыми красивыми дымками, кузнец сердито сплюнул.
— А вы не обособляйтесь, тогда и взлетать не будете, — насмешливо проводил взглядом рассыпавшуюся искрами головню Сидор.
— Говори что решил, — сухо, сиплым, сильно охрипшим голосом, ещё окончательно не справившись со своим раздражением, сердито спросил кузнец. — Будем дальше взрывать или бросишь всё как есть?
— А сам-то ты как думаешь? — с любопытством глядя на мрачного кузнеца, поинтересовался Сидор.
— Что ты всё крутишь, — сердито проворчал кузнец. — Не уходи от ответа. Я уже сказал, что я думаю. Лучше бы мы с тобой никогда не связывались. Но если уж начали, то закончить обязаны.
И ещё, не знаю, что ты там сам решишь, но я бы на твоём месте нашёл этих отравителей и вырезал всех под корень. Сколько хорошего народа потравили, твари.
Конечно, бароны де Вехтор тебе никто, и ты здесь вроде бы как и ни при чём. Но раз уж ты остался из них один мужик, последний, то теперь тебе за весь их род придётся отдуваться. Раз у тебя есть жена, есть дети, то ты должен отомстить за весь их погибший род. Чего бы это тебе ни стоило.
И если ты этого не сделаешь — знать тебя больше не желаю, — жёстко отрубил кузнец зло, в упор, глядя Сидору в глаза.
— Значит, — улыбнулся Сидор в ответ на гневную речь, — считаем, что рвём дальше.
— Хорошо! — кузнец нехотя кивнул головой. — Раз работаем дальше, то надо сразу решать вопрос с взрывчаткой. Того что у нас есть не хватит.
— Ты так думаешь? — улыбнулся опять Сидор. — Как раз с этим-то проблем больше нет.
