Уходя от родителей, Ласточка заметила в углу прихожей старый, любительский телескоп. В детстве мама через него рассматривала звёзды. Потом он много лет пылился в кладовке под ворохом старых матрасов и прожженных кастрюль. Совсем недавно кто-то достал его и любовно протёр от пыли. Не стоит и гадать кто именно. Одна ножка телескопа согнута. Видимо на неё в незапамятные времена поставили что- то тяжёлое.
— Мама, я ушла! — крикнула Ласточка и закрыла за собою тяжёлую дверь.
На работе дядя Егор то и дело походил к связанному с базой данных терминалу, посылал какие-то запросы и, получая информацию, уходил. Седые волосы выглядели растрёпанными, как птичье гнездо. Испещрённое крошечными морщинками лицо то хмурилось, то улыбалось, но чаще оставалось задумчивым.
Дядя Егор обычно набирал в ряды племянников молодых людей. Но иногда среди них попадались и сорокалетние, парочке врачей даже перевалило за пятьдесят. И даже этим, с хвостиком, пятидесятилетним можно было дать на вид не более тридцати пяти. Гладкая, свежая кожа. Грация в движениях свойственная молодым, к тому же у регулярно занимающимся собственным телом, людям. Их выдавала только седина в волосах.
— Почему дядя Егор не убрал с лица морщины? — подумала Ласточка. Спросила крутящуюся около мониторов Лену. Она предположила: — Может быть, чтобы подчеркнуть своё старшинство?
— Или дядя Егор свыкся со своим обликом и не желает видеть в зеркале по утрам чужое лицо — высказала Ласточка пришедшую в голову мысль.
Подобно теребящему листья ветру, негромко гудела работающая техника. Кондиционер под потолком не позволял застаиваться пропитанному озоном воздуху. Многочисленные мониторы показывают каждый свой аспект действительности. Мегабайты информации текут внутри кабелей. Внутри составленных в стойки железных коробок пухнут, обжираются ненасытные базы данных. Процесс идёт не прекращаясь. Прямо сейчас, в эту самую секунду, базы данных получают информацию о десятке-другом носителей анимусов.
— Как ты думаешь, откуда дядя Егор получил дар власти? — задумчиво спросила Ласточка, разглядывая на одном из экранов пересекающиеся графики.
— Достаточно чтобы дар появился один раз и затем можно передавать его другим — сказала Лена — Мы тоже могли бы передавать, если бы не было запрещено.
— «Маленькие стражники»- кивнула Ласточка — Но всё-таки с чего всё началось?-
Гул вентиляторов как шум прибоя. Накатываясь и уменьшаясь в соответствии с использованием процессорного времени, обвевает девушек в зале. Но так же как живущие у моря рыбаки, девушки не замечают шорох вращающихся лопастей в железных корпусах. Если закрыть окна и выключить свет, то в темноте вспыхнет сотня мигающих и горящих ровным светом зелёных огоньков. Обычно комната с серверами — мозг и сердце любой фирмы. Там хранятся документы и базы данных. Можно сказать, что серверная, а вернее то, что в виртуальном виде имеется в памяти тихо гудящих электронных гробов, является выжимкой и сутью соответствующей организации. Однако в нашем случае это не так. Настоящие компьютеры находятся в головах работников. Снаружи перемигиваются зеленью лишь жалкие придатки, периферийные устройства тысячеглавой компьютерной сети.
— Ты задаёшь неправильный вопрос — сказала Лена.
— Какой надо задавать? — поинтересовалась Ласточка.
— Если бы я знала.
Настал день, и дядя Егор объявил о полномасштабном открытии врат. Сняты последние обуздывающие анимусы ограничения. Бесконтрольное размножение. Великая власть. Расцвет огненного цветка.
Десятками искр, ангелы вылетели в Англию, Францию, Соединённые штаты. И уже по всей планете побежали, расширяясь, круги.
Информационная насыщенность мира подскакивает на несколько порядков. Один за другим вступали в дело резервные сервера. Точно карты в колоде тасуются каналы передачи данных.
Ночью, держа руку на переходнике компьютер-человек, крохотной пластинке, посылающей едва заметные электрические уколы и считывающие электрический потенциал с кожи. Закрыв глаза, Ласточка видела чьим-то живыми глазами Эйфелевою башню и раскалённые на солнце вершины пирамид. Какой-то араб, со смуглым, с детства выгоревшем на солнце лицом, спрашивал, не хочет ли мужчина, чьими глазами смотрела Ласточке, немного экзотического блюда под названием «джиз-быз».
Она видела ледяное поле застывшего океана. И жизнь в глубине вод, глазами подводника, сегодня днём спускающегося под воду. Конечно, это были всего лишь чужие воспоминания. Дни назад анимусам выбранных людей были направлены приказы записывать то, что видят их носители. И затем они передавали запись по случайным каналам. Человек встречается с человеком, может даже не говорить, просто оглядеть с головы до ног и, вот уже ещё одна копия информационного пакета отправлена в надежде, что дойдёт до адресата. Приказ был отправлен не вчера, а целую неделю назад. К сожалению, для осуществления связи в режиме реального времени приёмнику (то есть тому, чьими глазами желала увидеть мир Ласточка) пришлось бы постоянно ходить подключенным к каналу связи. В случае с исследователем подводного мира это и вовсе невозможно. Но и не нужно. Воспоминания, а ещё сны, всего мира принадлежали девушке. Ей было из чего выбирать.
Однажды Ласточка нашла в виртуальном пространстве своего бывшего жениха. Это заняло двенадцать с половиной секунд — среди всего населения земли найти человека по имени Иван, фамилии Стариков, проживающего в Петербурге на улице Строителей. Причём одиннадцать секунд ушло на передачу запроса к базе данных на сервере и возвращении ответа. Закрыв глаза, Ласточка увидела столь знакомую квартиру: огромный, цветастый ковер, висящий на стене от пола до потолка. Дверь на кухню, расчерченную на квадраты и со вставленным в каждый квадрат цветным стеклом. Увидела мать Ивана, похожую на мячик, жизнерадостную старушку. Потом он посмотрел в зеркало, и Ласточка разорвала связь.
На работе ангелы до хрипоты спорили, что следует делать дальше. Одни настаивали на старом плане: в течение месяца сделать Егора Николаевича президентом родной страны. После заставить остальные государства или влиться в состав России или, по крайней мере, передать ей технический и человеческий потенциал. И строить, строить, строить. А потом, когда построим — лететь. Принятый в самом начале план сейчас казался немного детским.
Другие хотели внушить людям земли подсознательную тягу к звёздам. Затем вывести в каждой, хоть что-то значащей на мировой арене, стране соответствующих людей на соответствующие посты. И пусть сами, без толчков в спину, прокладывают путь в звёздное завтра.
Кто-то утверждал, что следует лишь сделать людей немного более честными, немного более здоровыми и чуть-чуть повысить тягу к знаниям. То есть лишь продолжать делать то, что уже делается сейчас. Торопливость до добра не доводит — говорили они.
По комнате металась Ленка, в пророческом одиночестве, настаивая, что следует найти и ввести в курс дела специалистов: политологов и историков. Ввести их хотя бы в качестве консультантов.
— Мы не специалисты в деле управления обществом — говорила она — Так давайте найдём тех, кто сможет подать дельный совет. — Ангелы недовольно сопели. Им не нравились Ленкины идеи.
Сбоку, чуть ли не за разросшемся фикусом в большом, треснувшем горшке, сидел дядя Егор. Казалось он не слушал длящийся уже не первый час спор, но ведь зачем-то продолжал здесь сидеть. Морщил лоб, иногда бормотал что-то в полголоса. Разошедшиеся ангелы уже не обращали на него внимания и даже когда скользили взглядом по задумчивой фигуре за зелёными листьями фикуса-великана, не понижали голос.
Ласточка немного послушала их обсуждения и пошла в буфет. Там повариха подала тарелку с бутербродами. Ласточка взяла стакан с апельсиновым соком, присоединяясь к Наташе и Антону. Кроме них в столовой никого не было.
— Спорят? — поинтересовалась Наташа.
Вгрызаясь в бутерброд, Ласточка кивнула. Бутерброды были с копчёным мясом и зеленью. Антон снисходительно улыбнулся. Пока Ласточка насыщалась, эти двое продолжили разговор.
— Как Егор Николаевич решит, так и будет — заметил Антон — Что очень хорошо. Представляешь до чего бы мы дошли, если бы каждый имел право голоса и лез с собственными управленческими идеями?
