- Но вы ведь особенная, – возразил он, пристально глядя ей в глаза. – Вы ни на кого не похожи…
- Уверяю вас – в этом вопросе я похожа на всех и все на меня.
- Ну допустим… – Он, очевидно, понял, что разговор бессмысленно вертится вокруг собственной оси. – А теперь мне хочется попросить вас об одном маленьком одолжении…
Судя по тому, как он это сказал, было видно – ответ имеет для него особенное значение…
- Что же это такое?
- Подарите мне на память какой-нибудь сувенир! Маленькую вещицу – салфеточку там или какой бумажный цветочек…
Признаться, эта просьба Людмилу ошарашила. Она все-таки считала психолога умнее, чем он оказался на самом деле. Ну и манера ухаживать, как в слащаво-сентиментальной мыльной опере!
- Простите, я… ни салфеток не вышиваю, ни цветов из бумаги не делаю. Впрочем, если вы любите такие вещи, подойдите, пожалуйста, вон к тому шкафу. Там у нас за витриной выставка «Умелые руки»...
- Но я имел в виду другое… чтобы вы дали мне свой сувенир…
- Людмила Викторовна, к телефону! – крикнула из коридора шлепавшая тряпкой уборщица.
- Слышите, Артур Федорович, – меня зовут в учительскую…
- А вы ждете от кого-то звонка? – полюбопытствовал этот странный тип.
- Возможно, жду. Это касается только меня, – одернула его Людмила.
На самом деле ей собирались позвонить из окружного методического кабинета, но почему она должна посвящать в свои дела посторонних?
- Простите меня. Кажется, я вам докучаю…
Его лицо на секунду приняло сконфуженное выражение, но тут же вновь засияло искательной улыбкой:
- Можно подождать здесь, пока вы вернетесь?
Она пожала плечами: у него есть очень уютная комнатка на четвертом этаже, но сидеть он предпочитает здесь, в пустом классе. Что же ему все-таки надо, этому Артуру Федоровичу? Неужели вправду влюбился? Но почему тогда в нем ощущается какая-то натянутость, принужденность, словно человек сам себя заставляет…
О том, что его заставляет кто-то другой, она даже не подумала. Ей такое и в голову не могло прийти.
Поднимаясь по лестнице, Людмила набрасывала в уме план разговора с методистом из окружного кабинета. Но как только она вошла в учительскую и увидела телефонный столик с лежащей на нем снятой трубкой, ее пронзила догадка – это не методист. Вот и дождалась, Людочка, начинается... Ким как будто выпрыгнул из слухового отверстия трубки секундой раньше, чем прозвучал его голос:
- Здравствуйте, Люда-сан! Узнаете?
- Узнаю, – стараясь быть сдержанной и спокойной, подтвердила она.
- Вы, наверно, не ожидали меня услышать?
- Не ожидала. А что, собственно говоря, заставило вас позвонить?
Он чуть-чуть помолчал – видимо, не был готов к тому уравновешенному тону, которым она с ним разговаривала.
- Я думаю о вас чаще, чем мужчина должен думать о женщине. Может быть, и вы меня вспоминаете?
- Только в связи со своим учительским долгом.
- То есть чтобы устроить мне неприятности?.. А я вот полагаю, что скоро вы станете вспоминать меня весьма часто… Очень часто станете вспоминать, просто забыть не сможете... – Он как будто ввинчивал фразы в ее сознание, одну за другой. – И учительский долг будет
