сжимал мою ладонь. Иногда смотрел на садящееся солнце, иногда — на меня и наши переплетенные пальцы.
Он включил радио, поймал музыку в стиле ретро и стал напевать песню, которую я ни разу не слышала.
— Тебе нравится музыка пятидесятых?
— В пятидесятые музыка была что надо. Гораздо лучше, чем в шестидесятые и тем более семидесятые! — тоном знатока изрек Эдвард. — Восьмидесятые еще куда ни шло!
— Когда-нибудь скажешь, сколько тебе лет? — осторожно спросила я, боясь испортить ему настроение.
— А это важно? — с безмятежной улыбкой поинтересовался Эдвард.
— Вообще-то нет, просто любопытно. Ничто так не мешает спать по ночам, как неразгаданная тайна.
— А вдруг испугаешься?
— Давай попробуем! — не выдержала я.
Он вздохнул и, заглянув мне в глаза, на время забыл о дороге. Похоже, то, что он увидел, придало ему смелости. Алые лучи заходящего солнца озарили бледное лицо.
— Я родился в Чикаго в 1901 году. — Старательно изображая невозмутимость, я терпеливо ждала продолжения рассказа. — Летом 1918 года Карлайл нашел меня в больнице. Мне было семнадцать, и я умирал от испанки.
Эдвард наверняка услышал мой судорожный вздох.
— Я не очень хорошо помню, как все произошло, ведь это случилось очень давно. Зато никогда не забуду, как Карлайл меня спас.
— А твои родители?
— Они умерли от испанки, я остался один. Именно поэтому меня выбрал Карлайл. Кстати, врачи даже не заметили моего исчезновения!
— Как же он тебя спас?
Каллен ответил не сразу, сначала обдумав ответ.
— Это оказалось весьма непросто. Далеко не у каждого хватило бы самообладания совершить нечто подобное. Но Карлайл всегда был самым гуманным из нас… Мне очень повезло, и, кроме боли, я почти ничего не чувствовал.
По выражению его лица я поняла, что эту тему можно считать закрытой. Любопытство пришлось на время подавить, хотя я узнала далеко не все, что хотела. Очень многого я в принципе не понимала, и, вне всякого сомнения, Каллен это использовал.
— Думаю, Карлайл устал от одиночества, — негромкий голос Эдварда вторгся в мои мысли. — Я был первым в его семье, а вскоре после этого он нашел Эсми. Она упала со скалы. Удивительно, но когда Карлайл принес ее из морга, сердце еще билось.
— Значит, только умирающий может стать… — Мы никогда не употребляли это слово, и я снова не решилась.
— Нет, дело в Карлайле! Он никогда не забирает тех, у кого есть выбор. — В голосе Эдварда звучало огромное уважение. — С другой стороны, гораздо легче, когда кровь слабая, и человек не сопротивляется. — Он перевел взгляд на дорогу, и я поняла, что и эта тема закрыта.
— А Эмметт и Розали ?
— Розали была следующей в нашей семье. Лишь гораздо позднее я понял, что Карлайл надеялся сделать ее моей партнершей. Сам отец очень деликатен и ни о чем подобном не заговаривал. — Эдвард нервно хихикнул. — Но Розали всегда была мне только сестрой и через два года нашла Эмметта. Во время охоты в Аппалачах она поймала медведя и вместо того, чтобы прикончить самой, принесла Карлайлу. Розали тащила его несколько сотен миль, представляю, как ей было тяжело!
— Однако Розали справилась, — подсказала я, пытаясь оторвать взгляд от прекрасного лица.
— Да, она разглядела в Эмметте что-то такое, что придало ей сил. С тех пор они неразлучны и иногда живут отдельно от нас, как семейная пара. Однако чем младше мы кажемся, тем дольше можем прожить на одном месте. Форкс подходит идеально, и, думаю, через пару лет нам предстоит в очередной раз погулять на их свадьбе.
— А Элис и Кэри?
— Элис и Кэри совершенно особенные. Они пришли к нам по собственной воле. Кэри вообще-то из другой семьи, совсем непохожей на нашу. После какой-то размолвки он впал в депрессию, некоторое время жил один. Элис его разыскала и привела к нам. Кстати, она, как и я, обладает некоторыми весьма необычными способностями.
— Ты же говорил, что один умеешь читать чужие мысли!
— Все верно. У Элис другой талант — она видит будущее, хотя и очень субъективно. Мы ведь сами создаем свое будущее, так что оно зависит от конкретных поступков каждого.
Эдвард многозначительно на меня посмотрел.
— Что же она видит?
— Элис увидела Кэри и заранее знала, что он ее ищет. Она увидела Карлайла, меня и Эсми, и они вместе с Кэри нас нашли. Она, как никто другой, чувствует приближение нам подобных и знает, представляют ли они опасность.
— А таких, как вы, много? — удивилась я. Неужели вампиры незамеченными живут среди нас?
— Нет, совсем немного, и большинство кочует с места на место. Более-менее оседлый образ жизни только у тех, кто не охотится на людей, — коварно взглянул на меня Эдвард. — Мы встретили лишь одну подобную семью, в маленькой деревушке на Аляске.
— А остальные?
— В основном бродяги. В свое время многие через это прошли. Очень утомительно, хотя постоянно кого-нибудь встречаешь, ведь все мы предпочитаем север.
— Почему?
Пикап остановился перед домом Чарли. Было очень тихо и темно, даже луна скрылась за тучами. Свет на крыльце не горел, значит, отец еще не вернулся.
— Разве ты еще не поняла? Ты же видела, каким я был сегодня. Думаешь, я смог бы спокойно ходить по улицам?.. Именно поэтому мы выбрали полуостров в штате Вашингтон — одно из самых пасмурных мест на земле. Здесь можно выходить на улицу даже в светлое время суток! Ты поняла бы меня, если бы восемьдесят с лишним лет не видела солнечного света.
— Выходит, в легендах есть доля правды?
— Выходит, так.
— А Элис, как и Кэри, пришла из другой семьи?
— Нет, здесь скрывается тайна. Элис не помнит своей прежней жизни и не знает, как стала такой, как мы. Она проснулась одна. Тот, кто сделал ее иной, просто ушел, и если бы Элис не встретила Кэри и Карлайла, то со временем совсем одичала бы.
Мне хотелось еще столько всего узнать, столько всего осмыслить, но тут, как назло, заурчало в желудке, За весь день о еде я даже не вспомнила и теперь почувствовала, как сильно проголодалась.
— Тебе, наверное, пора ужинать, — проговорил Эдвард.
— Все в порядке.
— Никогда не проводил столько времени в компании человека и вот забыл.
— Не хочу с тобой расставаться! — В темноте проще быть откровенной.
— Можно войти? — спросил он.
— Хочешь? — удивилась я, с трудом представляя его на обшарпанной кухоньке Чарли.
— Конечно, если ты не возражаешь! — Эдвард вышел на подъездную дорожку, а через секунду открыл дверцу с моей стороны.
— Очень по-человечески! — похвалила я.
— Видишь, кое-что осталось!
В темноте Эдвард больше походил на обычного парня, только двигался бесшумно, так что приходилось то и дело проверять, не исчез ли он.
Потом он галантно распахнул входную дверь, и я так и застыла от изумления.
— Я оставила дверь открытой?
— Нет, я взял ключ под карнизом.
Я вошла в дом, включила свет на крыльце и удивленно посмотрела на гостя: я была уверена в том, что никогда не говорила ему, где лежит ключ.
— Любопытство не порок, — сконфуженно произнес Эдвард.
— Ты шпионил? — Мой вопрос прозвучал недостаточно сердито, мне льстил его интерес к моей персоне.
— А что еще делать ночью?
Ничего не ответив, я прошла на кухню. Странно, но она преобразилась от его присутствия.
Достав из холодильника вчерашнюю лазанью, я выложила небольшую порцию на тарелку и поставила в микроволновку. Тарелка начала вращаться, запахло сыром и орегано.
— И часто ты это делаешь? — поинтересовалась я, не сводя глаз с лазаньи.
— Что? — Его мысли витали где-то далеко. — Ты часто приходишь сюда?
— Почти каждую ночь.
От такого ответа я начисто забыла о лазанье. — Зачем? — Удивление в моем голосе было неподдельным.
— Когда ты спишь, за тобой очень интересно наблюдать, — объявил Эдвард будничным тоном. — Ты разговариваешь!
— О нет, — простонала я, заливаясь краской. Голова закружилась, и мне пришлось ухватиться за кухонный стол. О том, что я разговариваю во сне, я, конечно же, знала. Мама частенько меня дразнила. Просто мне и в голову не могло прийти, что здесь это кого-то заинтересует.
На лице гостя тут же отразилась досада. — Ты очень злишься ? — настороженно спросил он.
— Пока не знаю, — хрипло пробормотала я.
— Не знаешь?
— Смотря что ты слышал!
