такой интеллигентной семье и родилась девочка Лиля, которой в будущем предстояло потрясти моральные устои общества.
Родители постарались дать отличное образование ей и ее сестре Эльзе, которая появилась на свет пятью годами позже. Дома с девочками занимались гувернантки, учили их французскому и немецкому языкам, игре на фортепьяно, то есть всем тем премудростям, которым обучали девочек их круга.
Лиля продолжила образование в частной гимназии, где у нее обнаружились математические способности. К тому же в гимназии ее хвалили за литературные таланты. Правда, потом выяснилось, что писала сочинения не сама Лиля, а влюбленный в нее учитель словесности. Да, Лиля с ранних лет умела заставить мужчин выполнять все ее прихоти.
Очень бойкая девочка с огромными карими глазами и огненно-рыжими волосами притягивала к себе внимание. Лиля любила рассказывать, что первым поклонником, оценившим ее, был великий певец Федор Шаляпин. Проезжая на тройке по Петровке, он обратил внимание на идущих по тротуару женщину и девочку. Сраженный очарованием незнакомок, Шаляпин приказал кучеру остановиться и пригласил дам на свой спектакль в Большой театр.
С детских лет у Лили проявился независимый характер, она не хотела быть «как все». Главное для нее было выделиться среди толпы. Сколько переживаний она принесла родителям, когда еще в гимназии отрезала себе косу. Это был неординарный шаг для благовоспитанной девочки. Кстати, Лиля была первой из женщин в Москве, кто в свой гардероб включил брючный костюм. Но это было значительно позже.
А пока Лиля Каган подрастала. И, как она сама пишет в дневнике: «Маме не было со мной ни минуты покоя». Лилечка слишком рано поняла, что имеет необъяснимую власть над мужчинами. Коллекционирование поклонников стало ее страстью. Одна близкая подруга детства однажды обронила: «Влюблялась Лиля часто – красивая, рыжая, наверное, сильно бушевали в ней «страсти-мордасти». Все свои завоевания на любовном фронте Лиля Каган записывала в дневник. И таких записей было много.
В чем же состояла загадка Лили? Чем она притягивала мужчин, заставляла их страдать? Ведь, по воспоминаниям современников, Лилю нельзя было назвать красавицей в общепринятом смысле слова. Да, у нее были огромные глаза. Про них искусствовед Н. Пунин записал в дневнике: «Зрачки ее переходят в ресницы и темнеют от волнения; у нее торжественные глаза; есть наглое и сладкое в ее лице с накрашенными губами и темными веками…». Да, необычный цвет волос притягивал взгляд, ее невозможно было не заметить.
«Ослепительная царица Сиона евреева», – назвал ее Виктор Шкловский. Она «умела быть грустной, женственной, капризной, гордой, пустой, непостоянной, влюбленной, умной и какой угодно».
Балерина Александра Доринская, у которой Лиля Каган брала уроки танца, так описывает ее внешность: «…Среднего роста, тоненькая, хрупкая, она являлась олицетворением женственности. Причесанная гладко, на прямой пробор, с косой, закрученной низко на затылке, блестевшей естественным золотом своих воспетых… «рыжих» волос. Ее глаза действительно большие, были карими и добрыми; довольно крупный рот, красиво очерченный и ярко накрашенный, открывал при улыбке ровные приятные зубы… Дефектом внешности Лили можно было бы считать несколько крупную голову и тяжеловатую нижнюю часть лица, но, может быть, это имело свою особую прелесть в ее внешности, очень далекой от классической красоты».
А одна из мемуаристок знаменитой женщины пишет вообще прямо: «Боже мой! Да ведь она некрасива. Слишком большая для маленькой фигуры голова, сутулая спина и этот ужасный тик».
Что значили для Лили такие мнения о ее внешности? Тем более из уст женщин. Мужчины считали иначе. «Она не женщина, она – исключение», – говорил о Лиле Брик, своей музе и мучительнице, поэт Владимир Маяковский. А ее первый муж Осип Брик добавлял: «Лиля – стихия, с этим надо считаться. Нельзя остановить дождь или снег по своему желанию».
Да, она обладала мистическим обаянием, притягивающим мужчин. Разговаривая с мужчиной, она как бы погружалась в него, жила только его интересами. Кому из мужчин это не польстит? В этом был ее секрет, и она не особо скрывала его.
«Надо внушить мужчине, что он замечательный или даже гениальный, но что другие этого не понимают. И разрешать ему то, что не разрешают ему дома. Например, курить или ездить куда вздумается. Остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье». Вот и все, оказывается. Все очень просто, и не следует выдумывать что-то сверхсложное. Хотите завоевать мужчину, послушайте совет женщины, которая умела это делать.
Первое предложение замужества Лилечка получила в пятнадцать лет в Бельгии. Каганы туда отправили старшую дочь на каникулы. Там-то в Лилю и влюбился один студент, да так сильно, что вознамерился непременно на ней жениться. Девушка ответила категоричным и бесповоротным отказом. Горе несчастного студента было так велико, что он написал письмо, в котором были слова: «Я умираю». Но к счастью, все закончилось благополучно.
В том же году в Тифлисе, где семья Каганов отдыхала, молодой татарин, получивший образование в Париже, готов был выложить две тысячи рублей на ее туалеты, только чтобы она проехала с ним по Военно-Грузинской дороге.
В Москве учитель словесности, тот самый, что писал для Лили замечательные школьные сочинения, постоянно преследует свою ученицу, делая не совсем приличные предложения.
Чтобы оградить дочь от грязных посягательств учителя, на семейном совете решили отправить бедную девочку в Польшу, в Катовицу, к бабушке. И что же? От посягательств учителя оградили, но в Катовицах случился еще больший скандал – в Лилю влюбился ее родной дядя. Он падал перед Лилей на колени с бурными требованиями выйти за него замуж.
В Дрездене хозяин пансионата, в котором отдыхала семья Каганов, серьезно увлекся Лили. Он каждый день засыпал ее комнату цветами и каждый вечер ей единственной подавал на ужин голубую форель. Даже хотел ради нее развестись с законной супругой и жениться на семнадцатилетней девочке. Девочку в срочном порядке увезли домой и, во избежание дурных мыслей, засадили за фортепьяно.
Ежедневные уроки музыки, осваивание гамм и этюдов, божественные наигрыши пьес закончились невероятным скандалом, который добропорядочное семейство судебного поверенного всеми силами старалось скрыть.
Вялый роман с учителем музыки Крейном, от которого родители Лили не ожидали никакого подвоха, закончился сексуальной близостью. Сестра учителя убирала посуду после ужина на кухне, а когда вернулась в комнату, застала своего брата и молоденькую Лилю, занимающихся интересными делами на диванчике. «Из любопытства», – так объяснила свой поступок Лиля. Все бы ничего, но этот опыт закончился беременностью девушки. Родители отправили Лилю подальше от позора, в провинцию. Аборт, проведенный там, прошел неудачно – Лиля осталась бесплодной.
На этом Лиля не успокоилась, у юной девушки были и другие поклонники. Сын миллионера Осип Волк, Алексей Грановский, будущий режиссер Еврейского театра в Москве, художник Гарри Блюменталь, сын банкира Лева Гринкруг, элегантный юноша из золотой молодежи. Скорее всего, список можно продолжить. Но стоит ли? Сейчас, конечно, не определишь, что значили для Лили все ее поклонники, зачем она сводила их с ума, заставляла страдать и надеяться. Ведь доподлинно известно, что с тринадцати лет сердце Лили было отдано Осипу Брику, ставшему ее мужем. Детская любовь, которую Лиля пронесла и сохранила через долгие годы.
Познакомились они, как ни смешно это звучит, на занятиях кружка политэкономии. 1905 год… Умы прогрессивной молодежи России заняты вопросами революции. Лилю, которая во всем стремится быть прогрессивной, тоже волнуют эти проблемы. В женской гимназии как раз образовался пропагандистский кружок. Занятия в нем проводит умненький очкастый мальчик по имени Осип.
Лиле – тринадцать, Осип на четыре года старше. Он ей понравился так сильно – не удивительно для девочки, все-таки первая влюбленность, – что Лиля хотела быть с ним рядом постоянно, ежеминутно. Но Брик, положительный мальчик, по уши увлеченный революцией, испугался такого напора и всячески стал избегать встреч с настырной поклонницей. «С горя у меня полезли волосы, и начался тик», – вспоминает о той трагедии Лиля.
Вновь они встретились через полтора года. «По возвращении в Москву я через несколько дней встретила Осю в Каретном Ряду. Мне показалось, что он постарел и подурнел, может быть, от пенсне, в котором я его еще не видела. Постояли, поговорили, я держалась холодно и независимо и вдруг сказала: «А
