— Было бы здорово, окажись ты права насчет меня… Я ведь тебе и до нашего знакомства являлась!
— О чем ты…
— Ты видела, как я присоединяюсь к вашей семье, — чуть слышно прошелестели мои губы.
— В то время это было возможно, — вздохнула девушка.
— В то время, — повторила я.
— Вообще-то, знаешь… — неуверенно начала она, а потом решилась: — Если честно, все это дошло до абсурда. Сейчас вот думаю, не изменить ли тебя самой…
Я смотрела на подругу круглыми от удивления глазами, и на секунду холодный рассудок воспротивился ее предложению. Верить и надеяться нельзя: что со мной будет, если у Элис изменятся планы?
— Неужели испугалась? А я думала, ты только этого и хочешь.
— Еще как! — выдохнула я. — Давай, Элис, скорее! Я бы помогала тебе вместо того, чтобы мешать… Укуси меня…
— Тш-ш-ш! — прошипела она. Стюарт снова смотрел в нашу сторону. — У нас нет времени, завтра нужно быть в Вольтерре. А ты будешь несколько дней мучиться от боли… — Элис скорчила выразительную гримасу: — И вряд ли остальные пассажиры спокойно на это отреагируют.
Я закусила губу:
— А потом ты не передумаешь?
— Нет, — с несчастным видом покачала головой она, — боюсь, что нет. Конечно, он взбесится, но, по большому счету, что сможет сделать?
Сердце пустилось бешеным галопом.
— Абсолютно ничего!
Девушка негромко засмеялась:
— Белла, ты слишком надеешься на мои способности! Не уверена, что у меня вообще получится… А если не выживешь?
— Ну, это мой любимый расклад.
— Ты очень странная, даже для смертной.
— Спасибо…
— Пока все это только фантазии, для начала нужно завтрашний день пережить.
— Тоже верно! — Что ж, по крайней мере, есть на что надеяться. Если Элис сдержит слово и ухитрится меня не убить, тогда пусть Эдвард сколько хочет носится за своими развлечениями — я смогу за ним следить и особо развлекаться не позволю. А может, если я стану красивой и сильной, никакие развлечения не понадобятся?
— Попробуй заснуть, — посоветовала подруга. — Появятся новости — разбужу.
— Хорошо, — буркнула я, хотя сон давно пропал.
Сбросив обувь, Элис забралась с ногами в кресло и притянула колени к груди. Пытаясь сосредоточиться, она опустила голову и стала раскачиваться взад-вперед.
Откинувшись на спинку сиденья, я во все глаза следила за подругой. Р-раз — и она опустила козырек иллюминатора, за которым медленно светлело восточное небо.
— Что случилось?
— Они сказали Эдварду «нет», — тихо ответила Элис. Как ни странно, облегчения в ее голосе не послышалось.
— Что он намерен делать? — прохрипела я: страх ледяными щупальцами вцепился в горло.
— Сначала четкого плана не было, я видела лишь вспышки его беспорядочных идей.
— Каких еще идей?
— Отчаявшись, брат решил поохотиться, — прошептала девушка и, видя, что я не понимаю, добавила: — Поохотиться в черте города. Чуть было не сорвался, передумал в последний момент.
— Наверное, не захотел разочаровывать Карлайла, — буркнула я. Все-таки не захотел…
— Да, пожалуй, — согласилась Элис.
— Мы успеем? — спросила я, и в эту секунду давление в салоне начало меняться: самолет пошел на снижение.
— Надеюсь, особенно если Эдвард не изменит свой последний план.
— Что за план?
— Все гениальное просто: он всего лишь выйдет на солнцепек.
Выйдет на солнцепек, и только…
Этого вполне достаточно. Услужливая память тотчас воскресила образ: Эдвард на лесной поляне, бледная кожа сверкает, словно обсыпанная алмазной крошкой. Смертному такое зрелище не забыть, так что Вольтури подобных поступков разрешать не должны ни в коем случае, если не хотят привлекать внимание к своему городу.
Сквозь не закрытые козырьками иллюминаторы в салон сочилось светло-серое сияние.
— Мы опоздаем! — борясь со стиснувшим горло ужасом, прохрипела я.
Элис покачала головой:
— В эту самую минуту брат склоняется к более мелодраматичному варианту. Хочет собрать побольше зрителей, поэтому выбрал центральную площадь под башней с часами. Дома там высокие; придется ждать, пока солнце не окажется в зените.
— Значит, у нас есть время до полудня?
— Если повезет и он ничего не переиграет, то да.
В салоне послышался голос пилота, объявившего сначала по-французски, потом по-английски, что самолет идет на посадку. На световом табло появилось указание пристегнуть ремни безопасности.
— Вольтерра далеко от Флоренции?
— Как поедешь… Белла!
— Что?
В темных глазах горел вопрос.
— М-м… Ты очень возражаешь против угона ав томобиля?
Ярко-желтый «порше» с крикливым шильдиком «турбо», серебристым курсивом красующимся на багажнике, затормозил буквально в двух шагах от меня. Все, кто стоял у здания аэропорта, восхищенно разинули рты.
— Скорее, Белла! — опустив окно со стороны пассажирского сиденья, прокричала Элис.
Распахнув дверцу, я прыгнула в салон, искренне жалея, что не могу натянуть на голову черный чулок с прорезями.
— Боже, Элис, — прошипела я, — неужели нельзя было угнать машину поскромнее?
Обивка из мягчайшей черной кожи, затемненные окна создавали ощущение спокойствия и комфорта, как теплой южной ночью.
Подруга уже пробиралась сквозь плотный поток транспорта у выезда из аэропорта, ловко и быстро, слишком быстро лавируя между автобусами и легковушками, а я нервно теребила ремень безопасности.
— Лучше бы спросила, не могла ли я угнать ма шину побыстрее и помощнее, — поправила она. — По-моему, нам очень повезло.
— Вот будет здорово, если нарвемся на патруль!
В салоне серебристым колокольчиком зазвенел смех Элис.
— Уверяю тебя, милая, этого красавца ни один патруль не догонит! — Будто решив подтвердить свою правоту, лихая гонщица нажала на педаль газа.
Наверное, следовало смотреть в окно сначала на Флоренцию, затем на тосканский пейзаж;, проносящийся мимо с головокружительной скоростью. Это мое первое путешествие за рубеж и, вполне возможно, последнее. Но пугала бешеная езда, хотя я знала: Элис как водителю вполне можно доверять, да и тревога была слишком сильной, чтобы наслаждаться бескрайними холмами и обнесенными стеной городами, которые издалека напоминали замки.
— Что-нибудь еще видишь?
— В Вольтерре что-то происходит, — пробормотала девушка, — похоже, праздник. На улицах полно людей, дома украшены флагами. Какое сегодня число?
— По-моему, девятнадцатое мая, — неуверенно ответила я.
— Вот так ирония судьбы! Сегодня день святого Марка.
— И что это значит?
Сестра Эдварда мрачно усмехнулась:
— В Вольтерре этот праздник отмечают еже годно. По легенде, полторы тысячи лет назад девят надцатого мая христианский проповедник, отец Марк — а именно Марк Волыури, — очистил город от вампиров. Потом он якобы умер мученической смертью в Румынии, спасая страну от гнета крово пийц. Естественно, легенды — полная чепуха, Марк никогда не выезжал из Вольтерры. Зато они порож дают многочисленные суеверия. Например, сказки о крестных знамениях и силе чеснока пошли имен но отсюда.
Теперь понятно, почему подруга говорила об иронии судьбы.
— Настоящим блюстителям не понравится, если Эдвард испортит день святого Марка, правда?
Элис мрачно покачала головой:
— Конечно, нет. Они будут действовать молние носно и беспощадно.
Я резко отвернулась: надо же, чуть губу не прокусила! Сейчас только кровотечения не хватает… Небо бледно-голубое, а солнце уже так высоко!
— Шоу по-прежнему запланировано на полдень? — уточнила я.
