Он призадумался:
— Постой, постой… И верно ведь! Вчера у меня шапку украли в театре.
— Каракулевую? — спросил я.
— Нет, котиковую.
— Ну тогда это ничего.
— А что?
— Примета такая есть. Пропажа котиковой шапки — в доме радость.
Он даже не спросил: в чьем доме радость — в его или воровском. Просиял.
— Я тоже с тобой выйду. Прислуга побежала за ворота — дай я тебе пальто подержу.
Я натянул с его помощью пальто, а когда он снял с вешалки свое, я сказал:
— Ты прости, но я тебе тем же услужить не могу.
— Почему?
— Такая примета есть: если гость хозяину пальто подает — в доме умереть должны.
Стряпухин отскочил от меня и наскоро натянул в углу сам на себя пальто.
Когда мы шагали по улице, он задумчиво сказал:
— Да, приметы есть удивительные. Есть счастливые, есть несчастливые. Но на днях я узнал удивительную штуку, которая приносит счастье и застраховывает от всяких неудач.
— Это еще что?
— Слоны. Одиннадцать слонов. Нужно купить одиннадцать штук от самого большого до самого маленького и держать их в доме. Поразительная примета.
— Что ж ты, уже купил их?
— Девять штук. Двух еще нет. Самых больших. Да они дорогие, большие-то. Рублей по тридцати… Кстати, ты не можешь одолжить мне пятьдесят рублей? Я бы завтра комплект уже имел.
— Что ты! Разве можно одалживать деньги в пятницу?! Есть такая приме…
— Да сегодня разве пятница? Нынче ведь четверг, — возразил он.
Сначала я растерялся, а потом улыбнулся с видом превосходства.
— Я знаю, что четверг. Но ведь четверг — это у нас?
— Ну да.
— А в Индии-то что теперь? Пятница!
— Пятница, — машинально подтвердил он, приоткрыв от недоумения рот.
— Ну вот. А слоны-то ведь индийские?
— Какие слоны?
— Да которых ты собираешься покупать!
— Предположим.
— То-то и оно. Как же можно в пятницу деньги давать взаймы? Несчастье… Страшная примета есть.
Он замолчал.
Стряпухин исчез на долгое время. Но однажды пришел ко мне расстроенный, с явными признаками на лице и в костюме целого ряда жизненных неудач.
— Эге, — сочувственно встретил я его. — Твои дела, вижу, неважные. Как поживаешь?
— Да, брат, плохо… У жены чахотка.
— Гнусная вещь, — согласился я. — Впрочем, вези ее на юг. Теперь это легко поправить можно.
— Да откуда же я денег-то возьму?
— А у жены-то были ведь деньги… я знаю… Несколько тысчонок.
— Были да сплыли. На бирже проиграл.
— Эх, ты, Фалалей! Ну, на службе возьми аванс.
— Хватился! Со службы уволили. За биржевую игру. Вы, говорят, еще наши деньги проиграете, казенные.
— Однако! А что же твой дядя какой-то? Помнишь, ты говорил: собирался умереть и тебе дом оставить.
— Да и умер. Только не тот дядя, а другой. Вдовец с двумя детьми. Детей мне оставил… Прямо беда!
— Так ты бы продал что-нибудь из обстановки… У тебя ведь обстановка хорошая, я помню, была…
Он тоскливым взглядом посмотрел на меня.
— Продано, брат. Почти все. Кроме слонов.
— Каких слонов? — удивился я.
— Да тех, что я, помнишь, говорил.
— А они дорогие?
— Рублей полтораста…
— Так ты бы их и пустил в оборот. Это ведь жене месяц жизни в Крыму.
Стряпухин откинулся назад и всплеснул руками:
— Что ты! Как же я могу их продать, когда они приносят счастье!
Я долго прохаживался по кабинету, бормоча себе под нос всякие рассуждения.
Остановился перед Стряпухиным и сказал:
— Дурак ты, дурак, братец!
— Почему?
— Такая примета есть.
Он бледно, насильственно улыбнулся.
— Вот ты теперь уже и ругаешься. Ругаться-то легко.
— И ругаюсь! Обрати внимание: не было у тебя этих слонов — жена была здорова, деньги в банке лежали, и служба была. Появились слоны, которые, ты говорил, счастье приносят, — и что же?
— А ведь верно! — охнул он, побледнев. — Я совсем не обратил на это внимания… Действительно… Знаешь, тут есть какой-то секрет. Может быть, не одиннадцать слонов нужно, а какое-нибудь другое количество?
Я кивнул головой:
— Весьма возможно… И может быть, нужно было не слонов покупать, а каких-нибудь верблюдов или зайцев.
— А в самом деле! — ахнул он, приоткрыв по своей привычке от изумления рот.
— И может быть, не покупать их, а украсть нужно было…
— Да, да!..
— …и держать не в доме, а в погребе.
Оба мы замолчали. Он поднял опущенную голову и несмело спросил:
— Ну, как ты думаешь — верблюда или зайца?
Я пожал плечами:
— Конечно, верблюда.
— Почему?
— Примета такая есть.
— А сколько их надо?..
— Тридцать восемь штук.
— Ого! — с оттенком уважения в голосе пробормотал Стряпухин. — Вот это число! Что же их… покупать нужно?
— Украсть! Только украсть! И держать в погребе на бочке с огурцами. Такая примета есть.
Он внимательно разглядывал выражение лица моего, и в глазах его я прочел легкое колебание.
— Что это ты?.. — робко заметил он. — Не то говоришь серьезно… не то насмехаешься надо мной.
