Письма с Дальнего Востока и Соловков

постройки?»— «Нет, поставлено в баню 3 месяца тому назад. На камень спускалась горячая вода». Т. о. действие горячей (и вероятно мыльной) воды за 3 месяца насквозь разрушило гнейс, который был выбран для бани как самая прочная из местных пород, тогда как в природе не наблюдается ничего подобного на протяжении многих веков. Крепко целую тебя, дорогой, будь спокойнее и веселее. Привет Наташе. Маме будет интересна книжка В. С. Ірюнер, Агар, его применение и производство, 1931, 45 коп. Кн. маг. «Госторгиздата», Тверская 24 или «Новая пл.», 10, Г, 29.

г. Загорск (б. Сергиев)

Московской области

Анне Михайловне Флоренский

Флоренской Павел Александрович

Пионерская, 19 Осн.

1935. ХІІ.7 № 40 [а. — Ред.]. Соловки. Дорогой Кирилл, приехал ли В. И.? Устроился ли ты с работой? Чем занимаешься по институту? Ты ничего не пишешь мне о своей летней работе и об ее результатах. Вообще, лет*і?і я ничего не знал о тебе, а теперь—еще меньше. Сообщу гебе слышанное мною о японских мечах—самом замечательное из изделий Японии, как разска- зывают люди много путешесвовавшие. Материал этих древних мечей исследован недостаточю, однако мне говорили, что он — молибденовая сталь. Впрочем не материал, а способ обработки представляет наибольшую достопримечательность: чрезвычайная длительность ковки, тянувшейся несколько лет при непрерывной работе. Отбивают кіинок на дереве, очевидно—легкими ударами. Рукоять меча обтягивается акульей шкурой. По завершении отбивки меч подюргают испытанию: отдают местному палачу, и он, поставив в ряд казнимых, сносит испытуемым мечом им головы. Чем больше голов удается снести с одного маху, тем лучше счигается меч; это число фиксируется на мече зарубками. Говорят, больше 7 зарубок не бывает даже на самых лучших мечах. — Xl30. Сегодня получил письмо, которое Оля датирует Х.25. Там содержится записка от тебя. Мне очень жаль, что ты падаешь духом, все обойдется и устроится. Ho мне странно, почему не выясняется дело с результатами твоей летней работы. Впрочем, есть и положительная сторона того, что ты не работаешь: больше времени для учения, а это в настоящий момент твое наиболее важное дело. Постарайся же воспользоваться этими временными неприятными обстоятельствами, чтобы наверстать упущенные занятия и продвинуться подальше. — Ты говоришь об «Оро». Ho при этом впадаешь в несколько ошибок. Во–первых, тебе известно лишь несколько отрывков из этой вещи и ты не знаешь не только замысла в целом, но даже и первой, написанной, песни. Во–вторых, ты впадаешь в обычное заблуждение читателей, спешащих отождествить одно из действующих лиц произведения с автором. Ho, ведь, если произведение не натуралистично, а истинно творческое, то автор отображает свой внутренний мир не в одном лице, а во всех, т. к. в противном случае часть их, не будучи связана с основной интуицией произведения, была бы безполезным балластом. А с другой стороны ни одно из лиц не выражает автора целиком: все они в живом взаимодействии дают внутренний мир автора в его движении, а потому — и реальности. Кто такой Оро? —И я, и Вася, и ты, и Мик, и Мих. Фарадей и многие другие. Кто· странник? Частично б. м. и я, но очень частично, а гл. обр. один знакомый. Кто отец–орочен *? Частично я, значительно больше—другие, мне известные, много— мой отец. Кто мать Opо? —Отчасти мама, отчасти моя тетя Юля и др. И наконец, в третьих, ты не замечаешь (полагаю, в этом виноват автор) бодрого тона, данного размером и ритмом, и бодрой идеологииі, которая раскрывается в преодолении образного мироощущения, а не в простом незамечании всего, что может ослабить дух и вести к унынию. Это — древнеэллинское понимание жизни, трагический оптимизм. Жизнь вовсе не сплошной праздник и развлечение, в жизни много уродливого, злого, печального и грязного. Ho, зная все это, надо иметь пред внутренним взором гармонию и стараться осуществить ее. Opo проходит чрез ряд тяжелых обстоятельств и испытаний, но проходит чрез них для того, чтобы окрепнуть, чтобы выработалось его мировоззрение, чтобы он сделал научный подвиг—дал новый подход к природе, новое конкретное реалистическое понимание мира, в противовес безжизненному, отвлеченному, призрачному. Крепко целую тебя, дорогой, пиши.

Дорогой Мик, тебе вероятно будет интересно узнать, что в Персии часто держат в домах, как домашних животных, тигров и гепардов, воспитывая их с молодого возраста. Однако когда они выростут, их приходится водить на цепях, а когда этого не делают, то случаются несчастия. Один знакомый[2291] разсказывал мне, как мальчиком 10 л. он привык играть с домашним тигром, который уже вырос и стал совсем большим. Как?то, лежа в постели, он чесал тигра под пастью, тигру это очень нравилось, он урчал, как кошка, и лез все ближе, а потом положил, от удовольствия, свою лапу ему на грудь и, от еще большего удовольствия, сжал когти. Они вонзились в тело, потекла кровь, мальчик закричал, и дядя его вынужден был убить тигра. На дворе тигры играют друг с другом или с домашними животными, напр, овцами—шутя бросаются на них, но обычно не задирают. Гепардов держат преимущественно для охоты: на цепях выводят за город и тогда спускают. Ho хорошие охотники считают ниже своего достоинства охотиться на джейранов и т. п. мирных животных, охотятся же исключительно на тигров и других, им подобных. А теперь из Персии перескочу в Австралию. Один из моих знакомых наблюдал интересную миграцию (переселение) гусениц. Шел однажды по дороге и видит желтую ленточку, перерезывающую путь. Подошел ближе, она оказалась состоящей из желтых гусениц, ползших одна за другой на совершенно равных разстояниях между собою. Стал искать начало и конец этого шествия. И начало и конец оказались весьма далеко. Как выяснилось, гусеницы в организованном порядке спускаются с одного дерева, уже совсем объеденного, и вползают на другое, еще не тронутое. — Мне вспомнился сейчас один случай из моего детства. Мне было тогда вероятно лет 5. Мы жили в Батуме. В нем тогда было портофранко (т. е. открытый для иностранных товаров порт) и в связи с этим — много темного народа — контрабандистов, фальшивомонетчиков и т. д. Во дворе дома, где мы жили, была квартира с какши?то странными и темными личностями. Кто были они — іикто не знал, но почему?то их боялись, особенно мы, деті. Однажды утром дети соседей с волнением сообщили нам о бегстве этих людей и что их квартира, брошенная с вещаі?и, очень интересна. Мы ринулись туда. Действительно, нам бьио на что посмотреть. Гальванические элементы Лекланше, приспособления для гальванопластики, какие?то останки, наборы резиновых литер для печати с какими?то странными знаками, проволока, банки с реактивами, слесарные инструменты… Mn были в полном восторге, раз- сматривая эти непонятные предметы. Вскоре явилась полиция и забрала все эти сокровиіщ. Ho впечатления какой?нибудь четверти часа до сих пор у мшя перед глазами. Крепко целую тебя, дорогой. Напиши, что ти делаешь в мастерской.

Дорогой Васюшка, получал твое письмо. Ты спрашиваешь меня о письме Наташи. Ho я ведь получил только одно письмо, и трудно высказать установившееся мнение по единичному впечатлению, а заниматься литературным разбором того, что не предназначено в литературу, как?то нехорошо; не люблю я анатомировать, равно как и разсматривать лицо по отдельным чертам, — предпочитаю ждать, пока впечатления сами собою сложатся в цельный образ. Скажу только в настоящий момент: раз Наташа вошла в нашу семью, я и отношусь, правда заочно, к ней, как к своим детям и потому хотел бы, более того, считал бы правильным, чтобы она писала, когда найдет время и желание. Кстати, до получения ее письма я написал ей, но не знаю, получила ли она мое письмо. Сообщи. — Теперь по поводу твоих занятий. Хочу указать тебе на одну область, которой ты вероятно не знаешь и которой, как мне кажется, совсем не знает большинство исследователей геолог, и минералог, явлений природы. А между тем, она была бы в изучении подобных вопросов весьма полезна. Это, именно, общая теория химикотехнологических процессов и аппаратов. При изучении явлений природы сперва довольствовались описанием и объяснением их на почве общей физики и химии. Затем стали прибегать к эксперименту, но в лабораторном размере. Экстраполировать лабораторные опыты на грандиозные процессы природы в большинстве случаев крайне рисковано. Технология же располагает данными по аналогичным процессам в размерах несравненно больших и до известной степеіни приближающихся к природным, во всяк. случ. не столь далекими от природных, как лабораторные колбочки и пробирки. Выпаривание, сушка, фильтрация, дробление, прессование, кристаллизация, экстракция, диффузия и т. д. при технологическом подходе к ним проявляют такие стороны прощесса, которые в лабораторном опыте проходят незамеченными и потому не учитываемыми при обсуждении процессов природных. Между тем, в общей теории этих технологич. процессов разработаны интересные и глубокие схемы и анализы этих, масштабных сторон, и знать их естествоиспытателю СОВЕРШЕННО НЕОБХОДИМО. Дисциплина эта—молодая, но не сомневаюсь, что ознакомившись с ее формулами, схемами и подходами, ты найдешь не мало материала, который можно будет перенести на процессы природы. He стану излагать тебе чего?либо из указываемой дисциплины, для