были, без преувеличения, отважными, достойными всяческого восхищения волонтерами, вторые — весьма ценными для человечества индивидами, которым угрожала хотя и устаревшая, но скорая смерть, третьи — просто наиболее ловкими представителями нашего биологического вида — в общем, когда новая область медицины накопила достаточный опыт, в один прекрасный день было официально объявлено о начале всеобщей вакцинации населения на предмет бессмертия.
Впрочем, это была процедура несравнимо более сложная, чем элементарный укол, просто кто-то назвал однажды это дело вакцинацией, и название подхватили, а научное наименование операции, вероятно, показалось слишком сложным или скучным, и оно не прижилось. И вскоре забылось.
Так вот, поскольку вакцинация была делом хлопотным, сложным и весьма дорогостоящим, то, естественно, прививки эти не могли быть одновременно сделаны всему человечеству. Впрочем, ничего страшного в этом не усматривалось. Поскольку, как известно, пока человек жив, он бессмертен. Поэтому процедура вручения бессмертия растянулась на долгие годы — имелось в виду, что на пункты вакцинации люди будут приходить по мере надобности, то есть достигнув определенного возраста или почувствовав опасные прорехи в здоровье.
Но тут вышла ошибочка. Люди сочли, что случайность играет слишком большую роль в нашей суетной жизни, а поэтому откладывать столь важное мероприятие в долгий ящик, по меньшей мере, неразумно.
Словом, поначалу получилась легкая паника. Кто пошустрее да повыше положением, всякими путями в первые же недели раздобыли себе искомое бессмертие. Остальные выстроились в гигантские очереди, в которых приходилось ежедневно, а то и еженощно отмечаться, стихийно возникали комитеты по руководству очередями во главе с авторитетными, а чаще просто наиболее горластыми председателями. Возникали неписаные, но неумолимые кодексы очередей, которые предполагали разные суровые наказания для беззаботных или нерадивых членов. Так, за неявку на очередное отмечание соискатель вечной жизни мог быть передвинут назад или вообще исключен из списков. Последняя мера, правда, применялась довольно редко.
— Стоишь? — приветствовали знакомые друг дружку при встречах.
— Стою! — слышалось бодро в ответ.
— Получи-и-л! — доносилось иногда радостное.
До этого кое-кто полагал, что история человечества, совершив свой полный виток, уже познала все. Но таких времен, когда почти все люди планеты одновременно стоят в очереди, история еще не знала.
Все шло, в общем и целом, нормально. Первыми, как и должно было быть, получили бессмертие профессионалы очередей — пенсионеры. Они тотчас устроились на работу и освободили места в пунктах вакцинации более молодым. Пожилых, конечно, никто не обижал и не оттеснял, все проявляли единодушную высокую сознательность. Но потом возрасты перепутались. Ни у кого уже не было повода экстренно увековечиваться, но и ни у кого не наблюдалось желания тянуть резину.
Порядок соблюдался железно.
…Александр Иванович известие о начале бессмертия воспринял поначалу как обычную, довольно плоскую хохму. Потом, конечно, поверил, пришлось поверить, но бежать записываться в очередь не поспешил. Почему? Да, пожалуй, потому, во-первых, что всегда несколько презирал вереницу людей, стоящих в колонну по одному с целью получения какого-нибудь дефицита. Конечно, случалось и ему для получения булки хлеба или пачки сигарет ожидать минут десять — пятнадцать. Но тут уж ничего не поделаешь, поэтому такие эпизоды не в счет.
А в целом он прекрасно прожил свои шестьдесят без дефицита. Он лично. Потому что пока его Серафима Ивановна была жива, она нет-нет да и добывала чего-нибудь недлявсехного. Но муж об этом, понятно, не знал и жил в счастливом неведении. Да, собственно, и дефицит-то был так себе…
Серафима Ивановна самую малость не дотянула до золотого века. Конечно, она в качестве остронуждающейся могла бы и тогда претендовать хотя бы на экспериментальное еще бессмертие. Но бедная женщина ничего об этом не знала, а пригласить ее никто не догадался как-то… Возможно, в том, что Серафима Ивановна уже отсутствует на этом свете, и была вторая причина того, что Александр Иванович не поспешил обзавестись бессмертием.
Нет, нельзя сказать, что он вообще отказался от такого подарка. Жена умерла несколько месяцев назад, еще не отпустила боль утраты, но постепенно, понемногу стал возвращаться вкус к жизни. Вкус не такой уж вкусный, слишком приправленный перцем и солью, но все-таки…
У них с Серафимой выросло двое хороших парней, которые не так давно один за другим женились. И вот теперь Александру Ивановичу хотелось дождаться внуков. Он этому удивлялся, поскольку еще совсем недавно подобное желание показалось бы ему каким-то постыдным, бабьим, что ли. Удивлялся, подшучивал над собой и — мечтал о внуках. «Вот так приходит старость», — думал он, и ему не было очень уж грустно.
Не успев родить отцу внуков, сыновья обзавелись бессмертием. Александр Иванович отнесся к этому как-то немного ревниво. Так относятся к близким или давно и хорошо знакомым людям, когда они вдруг, совершенно внезапно, оказываются хитрее, чем ты о них думал. Но ревнивое чувство Александра Ивановича было настолько размытым, неопределенным, что он смолчал. Точнее, не осудил детей вслух. А только сказал по этому поводу какую-то шутку.
Потом внуки родились, причем сразу трое за короткое время, и дальновидные родители их тут же обессмертили. Тогда Александр Иванович понял, что дети пошли не в них с матерью, и малость огорчился. Но в чем он мог упрекнуть сыновей?
А сыновья при каждой встрече призывали отца срочно позаботиться о своей жизни. А то мало ли что. За это их, конечно, можно и нужно похвалить. Они даже предлагали отцу помощь. Ни для того, ни для другого в этом проблемы не было. Да, такие вот выросли дети…
Александр Иванович разгневался. Он накричал на ребят и записался в первую попавшую очередь. Чтобы больше не приставали с гнусными предложениями, как он называл их заботу. Тоже не очень-то хорошо с его стороны, пожалуй. Впрочем, это кому как.
Как и следовало ожидать, Александр Иванович отнесся безответственно к столь важному делу. И немудрено, что его несколько раз передвигали в очереди, а дважды чуть было вообще не выгнали. И выгнали бы наверняка, если бы его место и так не было в самом конце.
А он особо и не переживал. В конце концов, главное — находиться в очереди. А бессмертие не к спеху… Но, когда ему только и оставалось взять и войти наконец в заветную дверь, начались всякие неувязки.
Вдруг откуда-то притащилась совсем древняя старушонка и стала проситься вперед. И где только раньше была?
Александр Иванович пропустил ее без слова.
Потом подошла молодая беременная женщина. Александр Иванович пропустил и ее.
Потом попросилась молодая мать с ребенком.
— Нам положено, — веско сказала она.
И Александр Иванович не нашелся с ответом.
Потом подскочила еще одна, средних лет, не беременная и без ребенка.
— Мне еще надо в парикмахерскую успеть! — гаркнула она и просто-напросто оттолкнула Александра Ивановича крепким голым плечом.
И коллектив не стерпел. За допущенную халатность Александр Иванович был перемещен далеко назад, в самый хвост.
Происшествие это его и взволновало-то вроде не сильно. Ну обидели в одной — в другую можно встать… Однако, придя домой, Александр Иванович прилег на диван, почувствовав какую-то слабость. А тут — хлоп! Инфаркт. Без всякого предупреждения. А в доме ничего такого от сердца никогда не водилось…
Человечество страшно удивилось случившемуся. За недолгий, в сущности, срок оно успело отвыкнуть от смерти. Нашлись даже такие, которых поступок Александра Ивановича возмутил. Но вслух они не стали об этом говорить.
Похоронили Александра Ивановича с большими почестями. Как-никак умер человек, который был
