Он обессиленно расплылся по дивану. Ему бы сейчас поспать, но Яник настоял на этом разговоре…
— Водки нет, — отвечает за Яника Андрей. — И вообще, могли бы спросить меня для приличия.
— Водки нет, — отвечает Яник, игнорируя замечание хозяина. — Даром что первозванные, а водки не жрут. Они тут все больше коньяками по вискам заколачивают, аристократы наши. Рыцари трепла и кинжала. Выпей-ка и ты «Реми-Мартена», дорогой Мишаня. Авось тоже гладко врать научишься. Посмотри, как это выгодно.
Он делает широкий жест рукой с зажатой в ней открытой бутылкой. Солидная порция коньяка выплескивается на ковер. Яник удовлетворенно кивает, наливает Мишане полный стакан и вытирает мокрую руку об узорчатую диванную обивку. В голове его копится слепящая белая ярость. Ее уже так много, что он с трудом сдерживает себя, говоря подчеркнуто медленно и остерегаясь раздавить стакан в судорожно сжатой ладони.
— Интересно было бы узнать, чем мы обязаны этому хамству? — спрашивает Белик.
Надо отдать ему должное — держится он хорошо, хотя некоторая неуверенность все же проскальзывает. Яник осторожно ставит стакан на каминную доску и смотрит на руки. Руки слегка дрожат, и он ощущает острое покалывание в кончиках пальцев. Не убить бы… а вот не сжимай в кулаки — и не убьешь…
— Ах, тебе интересно? — ласково спрашивает он Белика, делает шаг вперед и наотмашь бьет его ладонью по щеке. Теперь он уже не говорит, а рычит, так что слова с трудом различимы. — Тебе интересно, сволочь, подонок?! Интересно?!
Белик отшатывается. Он напуган, но не теряет самообладания. Прикрыв голову руками, он выжидающе смотрит на Яника и ждет продолжения. Мишаня пугается куда больше. Он вскакивает с дивана и хватает Яника за плечи.
— Яник, Яник… ты что?.. как ты можешь?… за что?..
Яник отталкивает Мишаню назад, на диван.
— Ты что, совсем слепой? Ты что не видишь — кто это? Ты видел, как он через два трупа перешагнул и не поморщился? Как он своего холуя умирающего шмонал, а потом бросил подыхать, как собаку? Ты думаешь, с тобой он иначе поступит, если надо будет?.. — Яник поворачивается к Андрею. — Мне вот тоже кое-что интересно, господин Белик. К примеру: почему ты здесь, такой крутой — и в такой заднице? И от кого ты бегаешь? И при чем тут мы? И я очень советую тебе отвечать без ужимок, потому что настроение у меня сейчас сильно паршивое и целости твоей гнусной хари никак не благоприятствует.
— Хорошо, — соглашается Андрей. — Ты только успокойся. И вообще, мог бы сначала спросить, прежде чем в морду навешивать. Может, и бить не пришлось бы…
Он замолкает. Паузы у Белика многозначительные, артистические. Яник ждет, мрачно наблюдая за тем, как Андрей идет к бару, выбирает несколько бутылок, долго и тщательно отмеривает порции для какого-то сложного коктейля, проверяет получившуюся смесь для начала на свет, затем — на вкус, хмыкает, мотает головой, добавляет что-то еще…
— Пресветлый князь про нас совсем забыли, — говорит Яник. — Как ты думаешь, Мишаня, может, стоит напомнить яйцам его сиятельства о нашем скромном присутствии?
Мишаня обеспокоенно шевелится на диване и на всякий случай придвигается поближе к Янику.
— Сейчас, сейчас… — безмятежно отзывается Андрей, пробуя напиток. — Какой-то ты агрессивный сегодня. Я уже почти закончил. Это особый коктейль, тут каждая капля важна…
— Давай я тебе туда плюну для пикантности, — предлагает Яник.
Андрей морщится.
— Фу, как грубо… — Он удобно, с подушками и валиками, устраивается в кресле. — А если я скажу тебе, что ни от кого я не бегаю? Что это были всего лишь хулиганы, грабители, коих тут пруд пруди, особенно в старом городе? Что я, зная об этом, специально вас предупреждал — не стоит лезть туда ночью? Что тогда?
— Тогда я отвечу, что ты нагло врешь.
Яник старается говорить грубо, с прежним нажимом, но ярости в нем уже сильно поубавилось — предпринятая Беликом элегантная затяжка времени сделала свое дело.
— Ты врешь, потому что тем двоим, в переулке, нужен был именно ты. Все остальные их совершенно не интересовали. Обычные грабители не прошли бы так просто мимо Кэрри с ее навороченной камерой — она одна тянет на тысячи баксов. Это раз. Теперь, они нас пасли с самого ресторана, а может и раньше; это — два. Наконец, ты нам с первого дня морочишь голову со своими «не светиться»… это — три. Достаточно?
Андрей задумчиво кивает.
— Угу… — он отхлебывает из своего стакана и одобрительно смотрит на Яника. — Я сразу понял, что ты неплохо соображаешь… молодец… И дерешься ты классно. Собственно, если б не ты, лежать бы мне сейчас там, в переулке, рядом с Фатихом. Зарезали бы, как поросенка.
Его почти веселая улыбка странным образом контрастирует с мрачным содержанием слов.
— Кто-то скажет: повезло Белику… — и будет неправ. — Андрей поучительно поднимает вверх палец. — Хорошее везение, граждане, как и хорошая импровизация, должно быть подготовлено заранее. Я ж тебя такого специально заказывал, друг ты мой грубоватый. И, как выяснилось, не зря. Теперь вот сижу тут, коктейль попиваю…
Он выглядит очень довольным собой. Яник переглядывается с Мишаней. Тот недоуменно пожимает плечами.
— Заказывал? У кого заказывал?
— Да у босса вашего малахольного. Так и сказал ему — найди мне какого-нибудь спецназовца. Ты ведь из разведроты? Сапер? Хоть и не совсем спецназ, но тоже неплохо…
Белик вздыхает и некоторое время молчит, задумчиво похлопывая себя по коленке.
— Ладно, — говорит он наконец. — Значит, так, да? Ты непременно хочешь объяснений? Пожалуйста. Только ведь чем меньше знаешь, тем дольше живешь. Так что подумай… Нет? Все-таки хочешь? Может, хотя бы Мишаню спать отправим? Время-то уже не детское. Тоже нет? Экий ты непреклонный… Что ж… ладно… Скажем так: в Москве у меня накопилось много дел, которые требуют моего срочного отсутствия. Какие именно дела, я вам объяснять не стану — это уж совсем ни к чему, не для средних умов, да и история слишком длинная. Вполне достаточно сказать, что возникли некоторые денежные недоразумения. А, черт! Так трудно с вами разговаривать!..
Белик безнадежно мотает головой. Он как-то очень уж быстро опьянел от своего замечательного коктейля. С видимым трудом он разгребает подушки, встает и, пошатываясь, направляется к бару. На этот раз он уже не утруждает себя тонким процессом смешивания, а просто плещет в стакан коньяк и выпивает залпом, как водку.
— Как трудно! Слова у нас с вами вроде одинаковые, вот только значение у них — разное. К примеру, как объяснить вам, лопухам, что такое «денежные недоразумения»? А? Нет, погодите… зачем так сложно?.. как объяснить вам — что такое деньги? Вы же этого не знаете ни хрена. Вы же думаете, что деньги — это что-то одно, а на самом деле — это совсем-совсем другое! Понятно?
— Где уж нам, бабуинам… — говорит Яник. — Но по-своему, по-обезьяньи, мы все-таки соображаем. Ты, большой белый человек, задолжал другому большому белому человеку некое неизвестное нам вещество, называемое «деньги». И за это он хочет убить тебя из своей страшной палки, изрыгающей огонь и железных пчел. Я складно излагаю?
Белик пожимает плечами.
— Вполне. Надеюсь, теперь ваше любопытство удовлетворено?
— Не совсем. Почему ты убежал именно сюда? Место не очень-то и подходит, особенно сейчас — война, и все такое… Да и достать тебя тут легко…
— Достать везде легко, — перебивает его Белик. — И найти человечка везде можно. Любого. Вопрос времени, не более того. Земной шарик сильно помельчал, господа бабуины, если, конечно, смотреть не с ветки. Так что прятаться — все равно где, то есть — равно бесполезно. Но я не прятаться сюда приехал. Мне в Ирак нужно. Только не спрашивайте — зачем, все равно не скажу.
— А зачем тебе эта комедия с телеканалом? Как тут мы с Мишаней вписываемся?
